Сергей Асанов - Экстрасенс Страница 18

Один мой приятель, коллега по журналистскому цеху, с которым мы когда-то регулярно играли в бильярд в закрытом клубе, спасаясь от душных будней, рассказывал, что однажды застал свою благоверную, с которой жил много лет душа в душу, в кафе с милым молодым человеком, и застал в весьма недвусмысленной позиции — она тянулась к нему через столик за поцелуем. Причем не было даже намека на «дружеский чмок» или «знак благодарности», это был настоящий классический, пошлый донельзя и не оставляющий вариантов для трактовки французский засос. Мой опешивший (да что там «опешивший» — ох…вший и забывший родной язык!) приятель ожидал анекдотического развития ситуации, чего-нибудь вроде «Милый, ты не так понял, я сейчас тебе все объясню!», но женщина, увидев немой вопрос в глазах супруга, только молча откинулась на спинку кресла и закурила. К слову сказать, ее любовник реально наложил в штаны и, кажется, был готов дать деру.

Вот баба поступила мудро! «Молодец, поймал, увидел, валяй — задавай свои дурацкие вопросы, а я, если сумею, постараюсь объяснить, как мы с тобой до этого докатились». Мне кажется, это честно. Это по-взрослому. Если родители застали тебя за вечерней дрочкой, не пытайся делать вид, что ты выполнял домашнее задание по анатомии. Единственное, что ты можешь сделать в подобной ситуации, — это прикрыть свое возбужденное хозяйство.

Так все-таки интересно, есть ли у моей Светки любовник? Если учесть, что у меня самого год назад случилась неплохая интрижка, а я при этом считал себя о-очень терпеливым человеком, способным стойко переносить тяготы и лишения супружеской жизни, то моей импульсивной и давно обиженной на меня второй половинке без тайного «рыцаря без страха и упрека» просто не обойтись.

В каком же месте и в какой момент я ее потерял? Когда это было? Даже примерно не могу представить, какой именно позвонок сломался в нашем стояке, надо прощупывать всю цепочку — глядишь, на что-нибудь и наткнешься.

Скорее всего мы просто поняли взаимную чужеродность. Когда романтическая история, не требующая внимания к мелочам, закончилась и началось собственно капитальное строительство, вдруг выяснилось, что мы говорим на разных языках и цели ставим перед собой очень и очень разные. Она — слишком земная и практичная женщина, я — слишком увлекающийся. Для нее «работа» — это то место, где дают зарплату и где нужно находиться восемь часов в сутки вплоть до наступления пенсионного возраста. Для меня моя «работа» — это мое Дело, моя суть и моя начинка. Если верить утверждению, что древние греки, не писавшие некрологов по усопшему, только задавали вопрос «Была ли у него страсть?», то вынужден констатировать, что мою жену греки хоронили бы при гробовом молчании. Нет у нее ни страсти, ни огня в глазах, ни желания взобраться на Джомолунгму — есть только четкий и сухой экономический план и алгоритм его реализации. Рождение, детский сад, школа, институт, замужество, престижная работа, квартира, машина, дети, внуки, пенсия, смерть… Я не хочу быть пунктом ее плана, мне моя жизнь интересна . В конце концов, я не хочу, чтобы моя жена обзванивала морги, когда я отдыхаю душой и телом у старого друга. Какого черта мне делать в моргах?!

Или я чего-то не догоняю?

«Конечно, — буркнул мой внутренний голос, тот, что любил кашу и отчаянно сопротивлялся действию алкоголя. — Ты ничего не знаешь о ней. Ты даже не допускаешь наличие у нее любовника».

— Иди ты на хер, козел! — ответил я вслух и тут же пугливо огляделся.

Разговаривающий сам с собой алкаш может вскоре вылететь из приличного заведения, а мне этого не хотелось. К счастью, кроме меня и двух официанток за стойкой бара, в зале никого не было, а сами девчонки были заняты чем-то там по работе.

Впрочем, можно было бы занять их чем-нибудь более продуктивным. Одна из них явно была в моем вкусе, светленькая, с ямочками на щеках, невысокая, не очень толстая и не очень худая. Вторую, высокую дылду без груди и других признаков сексуальности, можно было бы взять прицепом — глядишь, в процессе на что-нибудь сгодится.

«Попробовать? — подзадоривал я себя. — Тряхнуть стариной, что ли?»

Одна из прелестей алкогольного опьянения состоит в том, что ты не оставляешь себе времени на размышление. Ты воплощаешь в реальность почти все, что приходит в твою затуманенную башку: ты способен дать в рыло тому, кто выше и сильнее тебя, ты можешь сказать подлецу, что он подлец, прямо в лицо… и ты можешь засунуть руку в бюстгальтер незнакомой телки, понимая, что тебя тут же и похоронят.

— Девушка! — крикнул я, поднимая руку. Официантки, как птички, подняли свои головки из-за стойки. — Можно мне еще что-нибудь?

Пока одна из них — та, что мне приглянулась, — выискивала блокнотик для записи заказов, я с удовлетворением отметил, что еще неплохо владею собой. Пожалуй, стоит задержаться на этой стадии и хотя бы ненадолго тормознуть с коньяком.

— Слушаю вас, — сказала белокурая мышка, остановившись возле столика.

Я украдкой втянул носом воздух. О, как она пахла, Мишка! Клянусь, в тот момент мне было глубоко насрать, есть ли у моей жены любовник. Да хоть тысяча!

— Мне, пожалуйста… — начал было я, но запнулся, поскольку взгляд мой автоматически опустился вниз, на то место, где у девушки начинались джинсы.

Блин, эти модные брюки с низкой талией — какое низкое коварство! Невозможно ходить по улицам в хорошую погоду, все время смотришь в пояс и пытаешься представить, сколько миллиметров осталось до копчика или до растительности на лобке. Ну нельзя же так!

У официантки, похоже, растительности спереди не было вовсе, потому что, по моим примерным прикидкам, прямо под пуговицей джинсов должен был, прости Господи, находиться клитор. Во всяком случае, расстояние от пояса брюк до пупка измерялось километрами!

— Кхм, — сказала девушка, переступив с ноги на ногу и шустро прикрыв заветное место блокнотиком.

С большим опозданием я понял, что разглядываю девицу в открытую, даже не маскируясь, как печень алкоголика в музее здоровья. Придурок!

— Извините, — произнес я, — невозможно было оторваться…

Девушка начала нервничать.

— Знаете что, — продолжал я, забыв о заказе, — вы все жалуетесь, что, дескать, кругом одни сексуальные маньяки, а если и не маньяки, то озабоченные самцы, которым нужно только одно. Но позвольте, солнышко мое, как же не будет маньяков, когда вот это всё, — я кивнул на блокнотик, — просто наружу выпирает. Вот я, например, нормальный здоровый мужик, мне по природе положено реагировать, вот я и реагирую. А если попадется человек с испорченной психикой? Он же вас прямо тут на столе покроет, как бык овцу…

Девушка, не издав ни звука, развернулась ко мне спиной и направилась к стойке. Увидев ее сзади, я уже просто громко застонал.

— Девушка, зачем вы их вообще надели, эти брюки! — орал я, вынимая из пачки сигарету. — Они вам мешают. Снимите это, к чертовой матери, немедленно, послушайтесь совета Таши Строгой! Я обещаю, вам понравится. Давайте поедем в номера! Подругу вашу с собой возьмем. Давайте, а?

Я резвился, как ребенок из глубинки в бассейне турецкого отеля. Дорезвился! Белокурая бестия, молча опустив за собой перекладину стойки, ушла в подсобку. Ее долговязая подруга смотрела на меня исподлобья и очень внимательно, как будто стерегла, чтобы я не сбежал. А я еще довольно долго улыбался. Меня позабавила реакция блондинки, и еще меня взбудоражило ощущение того, что я смог в открытую обсудить ее вызывающий наряд. Это словно секс по телефону — ты просто болтаешь, а у тебя встает так, что хоть ведро вешай.

Радость моя была недолгой. Если бы я был хоть чуть-чуть трезвее, я бы сразу понял, что оскорбленная официантка ушла не плакать перед зеркалом в туалете, а за подмогой. Она вышла из подсобки в компании крепкого парня. Вряд ли это был штатный вышибала заведения, но он вполне мог сделать успешную карьеру на подобном поприще: плечи его в два раза были шире моих, а кулаки, пожалуй, по весу тянули на хорошие гири.

— Который? — громко спросил парень.

Я понял, что Бог ему дал только силу, зажав все остальное. Дело в том, что в зале, кроме меня, никого не было.

Девчонки ему помогли — кивнули в мою сторону.

— Он рассчитался?

— Нет, — ответила белокурая.

— Понятно…

Глядя на девчонку, я вдруг разозлился. Ну не сссука ли?! Вывалила из штанов свою жопу, как шлюха, а требует к себе отношения по меньшей мере как к британской королеве. Какая ты королева, шалава подзаборная, драть тебя как…

— Вы закончили? — навис надо мной плечистый парень.

Я посмотрел на него заискивающе:

— Что закончил?

— Прием пищи.

Я оглядел столик. Из «пищи» на нем присутствовали только графин с остатками коньяка, стопарик, пачка сигарет и пепельница.

А ведь он издевается!