Ключ Соляного Амбара - Александр Николаевич Бубенников Страница 18

«И в подлые те времена, от света фар машины за окном дома вдруг луна зажглась в жуть без – причины зажечься, отражая свет, как ирреальность мук и бед, – промелькнула напоследок мысль в рифму у Александра. – Сиял в свете луны амбар, высвечивая свар кошмар…»

8. В редакции на улице 1905 года

И дом после кражи моментально продали какому-то подвернувшемуся мужу Милы кооператору, нажившим бабки на кустарном производстве и продаже «варенок – вареных джинсов». На скорой продаже дома настаивала дочь дядюшки Александра Васильевича, двоюродная сестра Александра. Она же и получила деньги от продажи дома от удачливого денежного кооператора.

А потом через месяц – конец страны Советов через акт трех правителей, отменивших старую геополитическую реальность и учредивших новую ирреальность, время рыночных реформ и демократических преобразований с «отпуском цен». Двоюродная сестра Александра обменяла деньги на доллары, а на положенные на сберкнижку деньги от продажи дома родителями Александра можно было при инфляции купить разве что бутылку водки. «Селяви», как говорят в схожих случаях, без утешения душ.

«Но ведь луна над Соляном Амбаром высветила и плакала кровавыми слезами… Значит, было и есть то, во имя чего надо было высвечивать светом метафизики, плача неизвестно о чем горючими кровавыми слезами в последних… подлых… временах…» – эта мысль не давала покоя Александру.

И ещё: почему старинный Соляной Амбар, принадлежащий издревле богатею-купцу Коровкину (можайскому прототипу – купцу Шишкину) стал отправной точкой оживления детских фантазий Пильняка. Ведь прозаик признавался в своей автобиографии о потаённом: «Самые лучшие свои рассказы, повести и романы я написал в Можайске», имея в виду прежде всего горчащие неизбывной свежестью фантазии ребёнка, которые своими метаморфозными сцеплениями с новациями настоящего никогда со временем не уходили из цепкой памяти и образного мышления автора «Соляного амбара». Роман он писал в Переделкино на своей даче, что находилась рядом с дачей Пастернака. Осуществил свою старую задумку написания метафизического орнаментально-революционного романа в начале мая 1937 года, о чем упомянул в письме от 6 мая к своему старому знакомцу, драматургу-прозаику Михаилу Эммануиловичу Козакову, одному из 36 авторов изданной в 1934 году книги «Канал имени Сталина»: «Роман кончил, о сем тебе и докладываю». До ареста Пильняка 28 октября 1937 года оставалось полгода, и ещё полгода – до расстрела 21 апреля 1938 года…

В 1994 году после регистрации своего научно-культурного благотворительного Можайского фонда «Возрождения» и публикации информационных сведений и ряда основных программных положений фонда Александр решил ознакомить с ними ключевых членов правления Сергея Жагина и Вячеслава Лайкова, своих друзей-можаичей из старинных Можайских родов. Жагин предложил встретиться втроем у него в кабинете завотделом фотоиллюстраций подмосковной газеты «Ленинское знамя».

– Ты что, Серёг, ушел с такого же места из знаменитого «эМКа»?

– Да, ушел, точнее ушли… Я уже кожей почуял, что жареным пахнет, когда я стал пробивать себе звание «Заслуженного деятеля искусства России». И пробил. И тогда мне сверху аккуратно намекнули, что за всю историю «МК» никому из членов коллектива не присваивали такое почетное звание в 46 лет.

– Как это понимать?

– Тонкий намек старых завистников, мол, как-то неудобно будет выдворять, под зад коленом, столь молодого завотделом с лаврами «Заслуженного деятеля искусств России». Вот и перебазировался из одного кабинета в другой редакционный кабинет здания на улице 1905 года…

– Название революционное улицы вызывает любопытные ассоциации и своего роду перекличку с революционерами Камынска 1905 года из романа «Соляной амбар» – не находишь?..

– Не без этого, Александр? Ты что подготовил воззвание от лица правления фонда – хочешь мы тоже опубликуем его?..

– Нет, информация о фонде «Возрождение» и с обращением в стихах будет в Можайской районной газете с названием Данте «Новая Жизнь.

– Подъезжай, Славка предупреждён о визите ком мне в указанное время… Но он может соскочить, у главного инженера мебельной фабрики какие-то неотложные дела в министерстве… Будет звонить, насчёт подтверждения своего визита ко мне…

Когда они собрались вдвоем в кабинете Жагина за закрытыми дверями, то до обсуждения дел фонда, Александр вытащил фотографию картины И.Л. Горохова «Соляной склад ночью» и рассказал истории о краже в доме бабушки и похищении живописной миниатюры своего дядюшки Александра Васильевича, с яркой полной луной в левом углу картины.

– Вот почему рассказываю об авторстве художника-самоучки дядьки-профессора… У меня родилась идея одной чудной мистификации… Тебе придется рассказать всем своим многочисленным знакомым о том, что Иван Лаврентьевич Горохов нарисовал еще один вариант картины «Улица Огородничья, соляной склад ночью», причем с полной луной в левом углу… Главная фишка в переоценке дореволюционных ценностей… Мол, цены на мировых аукционах его старых картин художника-передвижника взлетели до фантастических размеров… Но важно довести это до состоятельных людей, ибо покупатели драгоценной картины земляка зависят от н6ечистоплотных людей, то есть воров, которые похитили картину, что та две подписи соавторов, есть затёртая подпись художника-передвижника, а более свежая мелкая подпись его ученика, подрисовавшего в левом углу яркую полную луну.

– Предложение принимается, – заговорщицки подмигну левым глазом, сказал Жагин.

– Прекрасно, но тянуть с этим делом нельзя. Я ещё до нашего разговора с тобой контактировал с Лайковым и настропалил, чтобы он с сегодняшнего дня начал действовать. Непосредственно через денежных чиновников министерства и бизнесменов – запрос от них, ищут… Спрос порождает предложение…

– Замётано, – согласился Серж, – многие ценители искусства откликнутся в качестве потенциальных посредников, да и покупателей самостоятельных тоже.

– И ворьё закопошится, будет искать, предлагать…

– Ты так хочешь найти воров, Александр, – спросил Жагин, – или есть какие-то хитросплетения мистики.

– Не без этого… – С этими словами Александр вытащил из папки брошюру «Русский пейзаж в миниатюрах художника Владимира Никона». – Вот здесь приведены живописные миниатюры моего старого коллеги-математика. Я ему предложил тоже войти в состав нашего фонда. Когда он дал согласие, я рассказа ему об известных картинах соляного склада Ивана Лаврентьевича и утерянной картине с луной в левом углу. Он дал вчера согласие на поиск этой «лунной картины». Владимир даже выразил желание самому нарисовать «лунную миниатюру», но я его малость притормозил коронной аргументацией. Мол, соляной амбар разрушен в середине 1950-х годов, рисовать новую копию с картины художника-передвижника бессмысленно, а вот нарисовать нечто новое по мотивам амбара более продуктивно… Одним словом, он скоро подъедет, и я вас с ним познакомлю, разумеется, в Можайске, хотя бы