Вячеслав Жуков - Охота на президента Страница 19

Обернувшись к Савельеву, Илья на правах старшего, сказал ему:

– Вот что, Савельев, отведи-ка ты женщину на кухню и побудь пока с ней, чтобы не мешала. Дай ей валерьянки. А я осмотрю ее мужа. – Он склонился над лежащим Калугиным, приложил пальцы к шейной артерии, чтобы проверить пульс и разочарованно вздохнул, потому что пульс, хоть и слабый, но все же прощупывался. Жена этого недостреленного оказалась права. Он был жив. Более того, почувствовав прикосновение, Калугин открыл глаза, пытаясь разглядеть, кто перед ним.

Кажется, он различил, что перед ним врач и теперь пытался что-то произнести. Губы его дрогнули.

Макееву сделалось не по себе. Теперь он должен доделать за кого-то грязную работу. И в душе Илья чертыхался на того идиота, который не смог нормально и сразу пристрелить Калугина. Сейчас бы не пришлось с ним возиться. А так….

– Лежите, голубчик, лежите. Вам нельзя разговаривать, – тихо, чтобы находящиеся в кухне женщина и реаниматор Савельев, не услышали его, сказал Макеев и, достав из кармана носовой платок, положил его Калугину на лицо, прикрыв нос и рот. Сверху на платок опустил обе свои ладони, полностью закрыв доступ воздуха. Почувствовал, как ослабевшее от потери крови тело дернулось в предсмертной агонии раз и другой, и успокоилось.

Макеев убрал платок с лица. Потрогал пульс.

Все. Пульса не было, и зрачки лежащего человека не реагировали на свет.

Доктор посмотрел, брезгливо вытер руки об халат. Вот так убивать беспомощного человека ему еще никогда в жизни не приходилось. И врач Макеев чувствовал себя последним мерзавцем. Он не должен был убивать этого человека, который не сделал лично ему ничего плохого. И почему, кто-то должен приказывать ему.

Он вспомнил про револьвер. На нем обязательно должны остаться отпечатки пальцев Калугина. Значит, надо вложить револьвер ему в руку.

Макеев опять достал носовой платок. Не хватало, чтобы на этом проклятом револьвере еще остались его отпечатки. Чтобы этого не случилось, он через платок аккуратно взял револьвер, перенес к лежащему Калугину и вложив тому в правую руку, сжал его пальцы. Потом вынул револьвер из руки и положил рядом на ковер.

Распрямил спину и почувствовал головокружение. Даже удивился. Никогда прежде за собой не замечал такого. И давление всегда было в норме. Наверное, переволновался. Но теперь все позади, и сейчас Илья Макеев испытывал одно желание: поскорее выйти на улицу.

Заглянув в кухню, встретился взглядом с рыдающей женщиной, и как не хотелось ее разочаровывать, но ничего другого он сказать не мог.

– Мне неприятно вам это говорить… Но ваш муж мертв.

Савельев уставился на Макеева так, словно в чем-то заподозрил его. И Макеев отвел глаза, опять глянул на женщину.

Услышав такое от врача, Людмила вскочила из-за стола, опрокинув стакан с водой на пол.

– Нет. Этого не может быть, – закричала она. – Ведь он же был жив. Ну как же так? Скажите, что это неправда.

Макеев схватил ее за руки, усадил обратно за стол.

– Успокойтесь. Возьмите себя в руки, – попытался он уговорить забившуюся в истерике женщину, почему-то чувствуя перед ней вину больше, чем перед ее убитым мужем. Тот сейчас мертвый и ему уже ничего не нужно. А у живого человека есть эмоции, чувства. Ей сейчас тяжелей.

– Вы должны были оказать ему помощь. Понимаете? – проговорила Людмила Калугина так, как будто заведомо знала, что умер ее муж по вине нерасторопного врача Макеева. Но Макеев не был нерасторопным врачом. Он был хорошим врачом. И никогда бы не совершил того, чего совершил сейчас, если бы ни один случай.

Пару недель назад Илья Макеев поздно вечером возвращался домой от приятеля. У того было день рождения. Илья много не пил. За весь вечер им была выпита единственная рюмка коньяка. И за руль своей «десятки» «Жигуленка» он сел, чувствуя себя вполне трезвым. Ну а в случаи, если его все-таки остановят и гаишники докопаются, у него в правах лежали двести долларов. Верное средство, чтобы откупиться.

Он уже повернул на перекрестке возле кинотеатра Рассвет, на свою улицу, надавил ногой на педаль газа, и, увидев впереди, возле обочины стоящий грузовик, не сбавляя скорости, попытался, как и положено, объехать его слева, но вдруг в самый последний момент спереди грузовика на проезжую часть вышли двое. Как показалось самому Макееву, оба они были сильно пьяными. Причем, тот, который шел впереди, судя по внешнему виду, явно был бомж.

Увидев мчащуюся машину, бомж замешкался и даже вроде как хотел, отступить назад, но шедший за ним мужик, вдруг толкнул его, и бомж упал прямо под колеса мчавшейся на него «десятки».

Сидевший за рулем Макеев в какой-то момент растерялся. Никогда с ним не было такого, чтобы вот так человек попадал под колеса его машины. Надо было что-то предпринять. Решение пришло мгновенно. Илья вдавил ногой педаль тормоза до отказа, но предотвратить наезда не смог. Почувствовал, как машину подбросило, повело влево, и Илья с трудом справился с рулем, но все-таки удержал машину.

Время было позднее и машин почти не было. Да и людей тоже. И откуда только взялись эти двое ханыг. Ведь явно, что пьяные. Трезвые бы разве сунулись вот так под колеса. Словно нарочно стояли в темном месте улицы впереди проклятого грузовика и дожидались, пока он поедет. Теперь надо было что-то делать. Но что, Илья совершенно не знал. Испугался.

Когда правая передняя дверь машины открылась, и на сиденье запрыгнул какой-то человек, Илья вздрогнул.

– Вы кто? – спросил он, слегка заикаясь от нервного перевозбуждения.

Вместо ответа, незнакомец только махнул рукой, сказав:

– Поехали отсюда быстрей. Место конечно тут темное, но чем черт не шутит, вдруг кто-то еще кроме меня видел, как вы переехали этого бедолагу. Кишки и все такое, – он не договорил и опять махнул рукой, давая понять, что дело того несчастного дрянь.

– Значит, вы все это видели, – проговорил Илья это таким безнадежным голосом, словно хотел сдаться в руки доблестных стражей порядка на дорогах. Хотя на самом деле, этого сейчас ему хотелось меньше всего.

– Поехали, – сказал незнакомец уже более настойчиво.

– А как же тот, второй? Он ведь тоже видел. Вдруг он запомнил номер моей машины? – забеспокоился Илья, но незнакомец утешил.

– Не думаю, – покачал он головой. – Во-первых, тут темно. А во-вторых, он не дурак, чтобы дожидаться гаишников и попасть в разряд свидетелей, чтобы потом затаскали в милицию. Он наверняка дал деру отсюда. Посмотрите, его уже нет.

Илья оглянулся. Второго мужика и в самом деле на дороге не было. На проезжей части лежал только один бомж.

– Знаете, нам лучше уехать отсюда, – в очередной раз настоятельно предложил незнакомец. И Макеев прислушался к его совету. Ведь, по сути, он был прав. Чего стоять тут и дожидаться, пока нагрянут доблестные автоинспектора, и потом будет масса неприятностей. А с этим случайным свидетелем, который сел к нему в машину, можно и договориться, сунуть ему деньжат, чтобы помалкивал.

Когда впереди замаячил его дом, Илья почувствовал себя немного спокойней и уверенней. Ведь с места происшествия удалось скрыться. Кивнув в сторону дома, он сказал:

– В том доме я живу. Если хотите, могу вас подвезти, – предложил он, соврав, потому что подвозить незнакомца не имел ни малейшего желания. И тот, кажется, раскусил Илью, улыбнулся по поводу вранья.

– Спасибо. Но я уж как-нибудь доберусь сам. А вы идите домой. Примите горячую ванну, выпейте стаканчик хорошего вина. Одним словом, вам надо расслабиться. А о том, что произошло, не думайте. Такое со всяким может быть. Да и для того бомжа смерть, только избавление от излишних мучений. – Он открыл дверь, собираясь вылезти.

– Погодите, – остановил его Илья. – Извините, конечно. Но может вам денег дать?.. – предложил он, вспоминая, сколько при себе имеет наличности. Общее количество было – тысяч сорок. Двести долларов в правах и наши «деревянные» отдельно в бумажнике.

– Денег? – незнакомец опять улыбнулся, отказавшись, и тут же вдруг сказал: – Лучше, знаете что, давайте так. Услуга за услугу. Я обязуюсь молчать, тем самым, помогая вам, а вы поможете мне, когда возникнет такая необходимость. Вы ведь врачом на «скорой помощи» работаете?

– Да, – теряясь от осведомленности незнакомца, выговорил Макеев.

– Ну и прекрасно. Как-нибудь я позвоню вам. Моя фамилия – Шахов. Николай Петрович. Не забудете?

– Ну что вы, как можно. У меня с памятью все в порядке, – заверил Илья.

– Вот и хорошо. А сейчас идите домой и расслабьтесь, – посоветовал Шахов, и закрыв дверь машины, не торопясь пошел по тротуару, оставив Илью в недоумении.

– Он сказал, что позвонит, – проговорил Илья задумчиво. – А номера моего телефона не спросил. Это что же выходит? Стало быть, он номер моего телефона знает. Но откуда, черт возьми? И кто он такой, этот Шахов? Появился как приведение из темноты. – Домой Илья Макеев, возвращался в тягостных размышлениях.