Владимир Колычев - Черный интернационал Страница 19

– Да вроде нет. Ни в каких группировках не состоял. Но рожа у него бандитская… Кстати, после того случая он куда-то пропал. И Аида вместе с ним… Искать мы ее не искали. Зачем? Дело-то, может, и темное, но для прокуратуры ясное. Жена убила мужа, а сама затем отравилась. Эта версия всех устраивала, а искать черную кошку в темной комнате – какой в том резон?

– Черная кошка, говоришь, – задумался Степан. – Не нравится мне эта черная кошка… Эдик, ты же разговаривал с ней, как впечатление?

– Да нормальное впечатление. Про Чечню все знает, где, что, когда…

– Про Чечню знает. Чечня, Чечня… Журналистка из Чечни, квартиру Дробышевой обокрали чеченцы… Чеченцы скрылись, а журналистка осталась… Не нравится мне все это…

Интуиция для сыщика – вещь далеко не последняя. Но и ставить ее во главу угла тоже не стоит. Можно ошибиться в своих предчувствиях, и для кого-то эта ошибка закончится плохо… Степан нутром ощущал, что с этой Аидой не все гладко. Но интуиция интуицией, а факты важнее…

– Значит, так, Давыд, займешься Аидой… Э-э… Аделаидой Еловских. Она в самом деле числится в штате «Вечернего звона». И псевдоним у нее… э-э…

– Марина Живалова, – подсказал Савельев.

– Хорошо, что ты, Эдик, это знаешь. Еще узнай, может, это чужой псевдоним. И вообще нужно выяснить, чем точно занималась Аида с тех пор, как исчезла с этим, с Анатолием, да?

– Да, с Анатолием. Фамилия Кудряков, – вспомнил Давыд.

– А ты, Шмелев, и Анатолия этого заодно пробей… Завтра езжай в свой бывший отдел, просмотри еще раз материалы дела по убийству. Может, найдешь что-то серьезное против Аиды…

Напрасно журналистка показала сегодня свою дурь. Не надо было ей срывать платье с Ники да еще на глазах у Степана Кручи. Не надо было будить спящее следствие…

Борис возвращался домой в плохом расположении духа. Вчерашняя выходка Аиды показала, сколько в ней злобы и глупости. Но воспоминание о вчерашней ночи скорее вдохновляло его, чем расстраивало. Ника показала класс, когда, оставшись без платья, полезла на сцену. Какой ум, какое самообладание. Поистине для этой девчонки нет безвыходных ситуаций. Никто не считал ее опозоренной – ни он, ни она сама. Зато как распалил их вчерашний случай. Из клуба они прямым ходом отправились в «номера» и прямо с порога бросились друг на друга, как оголодавшие эротоманы. Вот это был секс!

Вспоминая о вчерашнем, Борис пытался приободриться. Но настроение только ухудшалось. Договор, который он заключил со Старыгиным, давил на сознание, как пар из дьявольского котла. Борис пытался внушить себе, что договор никакой силы не имеет. Но, увы, обязательство перед Олегом Андреевичем и острое желание полностью подчинить себе свой банк не позволяли этому внушению влезть глубоко в подкорку. Он должен найти людей, готовых на беспредельное злодейство. Но как он сможет это сделать, если не должен посвящать в свои планы даже начальника службы безопасности…

Борис хорошо помнил, каким образом Старыгин нанес ему визит. Как будто из воздуха материализовался. Но так не бывает. Он – человек из плоти и крови, он не может проходить сквозь стены. Кто-то из охраны попросту впустил его в дом… И сейчас Борису казалось, что дома его ждет сюрприз в виде незваного гостя. Охрану он сменил, но удержит ли она Старыгина?

Охрана была на месте, по заверению старшего, в доме посторонних не было и быть не могло. Но Борис интуитивно чувствовал чье-то нежелательное присутствие. Он с опаской вошел в свой кабинет. Нет, никого. И во всем доме тоже ни одной живой души, если не считать экономки и повара.

Желания ехать в Битово не наблюдалось и звать Нику к себе он тоже не хотел. Легкое перенасыщение. Так что сегодня можно отдыхать с газетой в руках или с компьютером в глазах. Да и телевизор тоже не последнее дело…

На ночь Борис принял душ, надел мягкую уютную пижаму. На дворе буйствует зеленью июнь, тепло. К тому же в комнате климат-контроль. Борис по определению не мог замерзнуть, даже если бы не накрывался простыней. Но он натянул на себя одеяло. Привычка с детства. Под одеялом он чувствовал себя защищенным – и раньше, и сейчас.

Он накрылся с головой, полежал немного, согреваясь и убаюкивая нервы перед сном. Он успокоился, но когда высунул голову «на улицу», внутри его все всколыхнулось как при сильном землетрясении. В свете ночника перед ним стояла Аида. Черные эластичные штаны в обтяжку, того же цвета кофта с длинными рукавами. На голове такая же черная повязка. И глаза, как два антрацитных уголька – пока что черные, но внутренний жар уже начинает раскалять их докрасна.

– Ты… Так как сюда попала? – потрясенно спросил Борис.

Душу наполнял суеверный страх. Аида казалась ему посланницей из преисподней.

Она ничего не сказала. Молча вытянула руку, а в ней – пистолет. Она спокойно целилась в него. Ни одна черточка не дрогнула на ее лице, когда палец надавил на спусковой крючок.

Пистолет небольшой, без цилиндра глушителя. Но выстрел был бесшумным. Пуля вспорола ткань подушки возле самого уха. От ужаса на голове вздыбились волосы.

– Страшно? – опуская пистолет, презрительно усмехнулась Аида.

– Что за дурацкие шутки? – пытаясь унять дрожь в теле и голосе, спросил Борис.

– Дурацкие шутки у тебя. Поигрался со мной, бросил и ничего? Так не бывает…

– Ты… Ты уходи… Сейчас охрана…

– Какая охрана? – презрительно усмехнулась Аида. – Охрану ты перестрелял. В пьяном угаре… Что пялишься на меня, не веришь? А ты выйди, посмотри, три трупа как с куста. Всех из одного пистолета…

Она вытащила из-за пояса еще один пистолет, крутанула его в левой руке. Ловко наставила на Бориса.

– Кто ты?

Он должен был молить о пощаде. Но подсознание хотело знать, с кем он имеет дело. Он уже понимал, что Аида не совсем та, за кого она себя выдает. Чудовище, засевшее глубоко в ней, вырвалось наружу… Как дьявольски умно придумала она – убить охранников, а всю вину свалить на него самого. Только отвечать ему перед законом не придется, ее же пуля избавит его от ответственности. Все будет выглядеть как самоубийство…

Ника рассказывала ему про мужика, который однажды надругался над чувствами Аиды. Его убила жена, а сама отравилась… Нет, это Аида его убила, а соперницу свою отравила…

– Тебе интересно знать, кто я? – удивилась она.

Теперь обе руки были опущены вниз. В каждой по пистолету. А стрелять она умеет с обеих рук. Наверное, быстро и метко… Ника говорила, что эта тварь в свое время занималась пулевой стрельбой.

– Интересно, – пытаясь проглотить колючий ком, кивнул Борис.

– Я чеченская журналистка, – ядовито улыбнулась Аида. – Пишу про Чечню. Только не с русской колокольни…

– Ты… Ты на стороне чеченцев?

– Да. И я не только пишу. Еще и стреляю. Между прочим, очень неплохо…

Борис испугался, что сейчас она захочет убедить его в этом на практике.

– Я верю! Верю!

– А в любовь ты веришь?

– Верю… То есть не знаю… А надо верить?

– Не знаю. Уже не знаю… Я Петра своего любила. Очень любила. А теперь не люблю… И тебя любила. Но и это уже в прошлом. Только смеяться над собой я не позволю…

– Я… Я не смеюсь…

– Пустое… Ты какой веры?

– Я… Я не знаю… По рождению еврей, но… ты же видела – я не обрезан. Я не иудей… И не христианин…

– Атеист, что ли?.. Тогда мы с тобой одной веры… Но это тебе не поможет.

– Не убивай! – взмолился Борис. – Хочешь… Хочешь, я заплачу тебе!

– Ну вот, а говоришь, что ты не иудей, – усмехнулась она. – Иуда ты…

– Иуде платили. А здесь плачу я… Хочешь, миллион долларов?

– Хочу. Но не от тебя… Ну все, прощай…

– Ну не убивай, ну не надо!

Борис догадывался, что он представляет собой жалкое зрелище. Но готов был унижаться, ползать перед Аидой на коленях, лишь бы сохранить жизнь. Зачем мертвому гордость?

– Я тебе заплачу… Но не за себя…

Он снова удивил ее. И снова рука с пистолетом опустилась вниз.

– А за кого ты заплатишь?

– У меня к тебе… У меня деловое предложение. Но это долгий разговор…

– Извини, но у меня нет времени!

– А я быстро… Быстро скажу!.. Мне… Меня… Меня заставляют взорвать дом…

Ассоциацию теракта со взрывом жилого дома навеял факт ужасной трагедии на Каширском шоссе. Самое страшное, что Борис должен был устроить нечто подобное. Но умирать еще страшней…

– Какой дом?

– Ну, не дом, это образно… Мне нужны люди, которые могли бы взорвать… Ну, я не знаю, что нужно взорвать. Нужен террористический акт…

– Кому нужен?

– Мне нужен…

– Ты бредишь. Это со страха…

– Нет! Это не бред! Это реальность!..

Бориса прорвало:

– Есть человек, мой покровитель, ему нужно взорвать обстановку в России, для этого он хочет устроить теракт…

– А при чем здесь ты?

– Он хочет все сделать моими руками…

– И ты не можешь найти подходящих людей?

– Не могу… Понимаешь, в чем дело – я никому не могу доверять…