Евгений Сухов - Непримиримые Страница 19

– Я ожидала от тебя совершенно другого предложения. Майкл, ответь мне, кто ты?

– О чем ты? – сделал удивленное лицо Далтон.

– Мне кажется, что ты совершенно не тот человек, за кого себя выдаешь.

– Кто же я тогда, по-твоему? – усмехнулся Майкл Далтон, глядя в широко распахнутые глаза девушки. Зеленые при дневном свете, они сейчас как будто бы поменяли свой цвет и теперь выглядели темно-синими, словно океаническая глубина.

– Ну, не знаю, – правое плечико Надежды слегка приподнялось. – На шпиона похож.

– Детка, ты даешь мне повод для веселья, – снисходительно улыбнулся Майкл. – Все шпионы в России сидят в «Матросской Тишине», а я кувыркаюсь с тобой на мягком матрасе. Все гораздо проще, я – бизнесмен. С этим человеком мы надумали создать совместное предприятие. И мне бы хотелось знать, не надумает ли он сбежать после того, как мы вкачаем в это дело свои деньги.

– Хорошо, я согласна.

– Вот и славно, – Майкл поцеловал Надежду.

Получилось почти по-родственному. В конце концов, они очень давно знакомы.

– Мы с тобой правда не расстанемся?

– Любимая женщина – как сильный наркотик: однажды подсел и уже никак не можешь от него избавиться. Я буду рядом, куда же я от тебя денусь! – и Майкл мягко опрокинул ее на спину.

Глаза девушки томно прикрылись.

ГЛАВА 10

ГЕНЕРАЛ ЖДЕТ ВАС

Дмитрий подъехал точно к назначенному времени. У входа в управление его ожидал уже знакомый офицер. Правда, в этот раз он выглядел несколько усталым. Лицо малость помятое, откровенно сердитое, словно его оторвали от такого важного мероприятия, как глубокий, здоровый сон. Возможно, что где-то под лестницей стоит раскладушка, с которой он поднялся. И вообще – его физиономия была воплощением неудовольствия: это надо же, время проходит где-то на вертушке, вместо того чтобы проводить его в компании с веселой красоткой.

– Чего вы улыбаетесь? – уныло буркнул офицер, разглядывая удостоверение Степанова.

– Особого повода для грусти нет, вот и улыбаюсь, – весело отвечал Дмитрий.

– Возьмите, – протянул офицер пропуск. На этот раз на его лице отобразилось нечто похожее на любопытство.

В здании ничего такого, что способствовало бы веселью, в приемной генерала дежурный лейтенант (по возрасту он мог быть майором), едва взглянув на вошедшего Степанова, объявил:

– Проходите, генерал ждет вас.

Кивнув, Степанов шагнул к двери: «Кому генерал, а кому и Михаил Иннокентьевич».

Захаров сидел за столом и внимательно перелистывал страницы папки. Седой, крупный, с тяжелыми дымчатыми очками на мясистом носу, он смахивал на начальника охраны труда заштатного предприятия. Пиджачок скособочился на левое плечо, узел галстука расслаблен, а у самого горла топорщился кустик черных волос.

Подняв голову на вошедшего, Михаил Иннокентьевич отложил папку в сторону и доброжелательно поинтересовался:

– И как твои дела?

На первый взгляд абсолютно ничего не значащий вопрос. Банальность, на которую следовало бы ответить столь же тривиально. Но нужно помнить о том, что в этих стенах просто так воздух не сотрясают, не исключено, что в реальности это некий хитроумный тест на самообладание и выдержку: авось за душой у гостя прячется нечто непотребное и сейчас самое время, чтобы вытащить потаенное наружу.

– Все в порядке.

– Садись.

Внутренне поежившись под пристальным взглядом генерала, Степанов сел.

– Как у тебя вообще служба?

Еще один малопонятный вопрос. Обычно его задает непосредственное начальство, когда хочет погладить против шерсти.

– Работаю как могу. Времени катастрофически не хватает.

Генерал-майор утвердительно кивнул. У Дмитрия едва не вырвался вздох облегчения. Следовательно, он сумел удачно преодолеть какую-то очередную проверку.

– Это хорошо. Работать ты умеешь. А времени у всех не хватает... Вот что тебе хочу сказать, геморрой ты мне подбросил конкретный. Даже с моими возможностями получить допуск к этому делу невозможно. – Задумавшись, он продолжил: – Наверное, оно и правильно – кто знает, над какими делами работал Петляков. – Подняв глаза кверху, заметил: – У меня там даже поинтересовались, для чего мне это нужно? А ведь прежде таких вопросов мне никто не задавал. Не то я впал в немилость у самого большого начальства, не то пошла какая-то серьезная игра в верхних эшелонах... Ну да ладно, это тебя не касается. Дело мне дали, правда, не все, а лишь выборочные материалы. То, что можно использовать безболезненно внутри системы; но о тебе пришлось рассказать, – на какой-то миг его взгляд сделался колючим. Степанов почувствовал, как в животе образовался ледяной комок. – Дали «добро», вот что главное. Так что вот, возьми! – генерал положил перед Степановым папку. – Разумеется, из этого кабинета ты её никуда не выносишь, смотришь вот за этим столом. У тебя всего один час. Потом её заберут. Успеешь?

Дмитрий ощутил, как по ладоням растекается приятное тепло.

– Успею, много времени это не займет.

– Ну, посиди тогда, а мне тут нужно по делам ещё сходить.

Поднявшись, генерал-майор вышел.

Кабинет просторный, с высокими потолками. Такой можно было бы назвать стандартным кабинетом чиновника средней руки, если позабыть про историю этого здания.

Одиночества Степанов не ощущал, будто за плечом чувствовал чужое присутствие. А что если генерал ушел только для того, чтобы понаблюдать за ним в видеоглазок, что же гость будет предпринимать в его отсутствие? Рассказывают, что подобные кабинеты напичканы разного рода шпионской аппаратурой. Дмитрий невольно посмотрел по сторонам, словно рассчитывал упереться взглядом на объектив видеоглазка.

На противоположной от входа стене висел портрет президента, справа стоял старомодный шкаф для верхней одежды. Слева в аккуратный ряд выстроились стулья, в углу в огромном горшке возвышалась пальма, аккуратно постриженная.

Дмитрий открыл папку. Майор понимал, что вряд ли он сумеет отыскать среди потрепанных листов нечто такое, что могло бы пролить свет на расстрел милиционеров, но возможно, в папке содержится хотя бы подсказка, в каком именно направлении следует проводить оперативное расследование.

Майор Степанов перелистывал страницу за страницей: автобиографические данные, поощрения, благодарности... Отсутствовал даже намек на оперативную работу: прежде чем передать папку ему в руки, её сильно подчистили. А может, у них имеется ещё один экземпляр для подобного рода любопытствующих?

Каким-то образом здесь оказались подростковые фотографии Петлякова. В пухлом юноше трудно было узнать начальника службы безопасности влиятельного олигарха. Еще одна фотография: выпускной вечер. Вадим Петляков сидел за большим столом, по обе стороны от него расположились две симпатичные девушки. Перед ними стояла большая тарелка с пирожным. Судя по его восторженным глазам, сладости интересовали его куда больше, чем противоположный пол.

Еще через страницу – копия заявления о принятии на службу в ФСБ. Дальше ничего такого, что могло бы пролить свет на его деятельность или на то, что могло бы указывать на его связь с произошедшими событиями.

Дмитрий посмотрел на часы. Время шло незаметно, оставалось десять минут. Генерал придет точно в назначенное время, сомневаться в этом не приходилось. Еще два сертификата о завершении курсов. Похоже, что время Петляков не терял и постоянно в чем-то совершенствовался. Оставалось пролистать еще несколько страниц... И тут он увидел фотографию, от вида которой в фаланги пальцев впились многочисленные иголки. На одной из фотографий Вадим Петляков был запечатлен вместе с молодым улыбающимся мужчиной. Тот был похож точно на того человека, что учинил бойню около коммерческого банка. Во всяком случае, по словесным описаниям.

Дмитрий вытащил из кармана снимок фоторобота. Сравнил. Расхождение присутствовало в прическе, в форме ушей, в толщине губ. Но сходства было гораздо больше. Степанов посмотрел на дверь, ожидая появления генерала. Почему же они не изъяли эту фотографию? Эти двое давние знакомцы. Значит ,роль Петлякова во всем этом деле придется пересмотреть. А может быть, фотографию ему подсунули специально, из сложных расчетов какой-то оперативной игры?

Дверь распахнулась, и с порога прозвучал бодрый голос генерала:

– Ну что, получил то, чего хотел?

Дмитрий внимательно всмотрелся в жизнерадостное лицо Михаила Иннокентьевича. Стоит ли искать в этом восклицании второй смысл?

– Посмотрел.

– Что-нибудь нашел?

Голос прозвучал чуток глуше, так бывает всегда, когда человек испытывает легкое волнение. Только вот с чего это генералу напрягаться перед человеком, младше его по званию?

Майор Степанов отрицательно покачал головой: