Николас Николсон - Призрак Фаберже Страница 19

Саша вздохнул.

— Я только посажу Бетси в такси и сразу вернусь.

Они направились к гардеробу.

— Прими мои соболезнования, — сказала Бетси, надевая поданное Сашей пальто.

— Не беспокойся. Я скоро освобожусь. Ты ведь не поедешь сегодня в Уотермил?

— Нет, я поеду к Кате. У меня есть ключ от ее квартиры. Не волнуйся за меня. Еще раз спасибо за ужин. Подумай насчет недельного отпуска в Уотермиле и позвони мне. Мы отлично проведем время, если только не нагрянет эта публика из «Лос-Анджелеса» и не перевернет дом вверх дном, как это было прошлым летом. Жду твоего звонка.

С этими словами Бетси сбежала по ступенькам и села в ожидавшую ее машину.

Тяжело вздохнув, Саша вернулся к Анне. Она заговорила о том, чтобы отправить статуэтку в мировое турне. Саша рассеянно смотрел на галерею в надежде увидеть кого-нибудь из знакомых, которые избавили бы его от бесконечных разговоров о работе. Сейчас его гораздо больше занимала Марина. Внезапно он почувствовал на спине чью-то руку. Это была Виктория.

— Мы, кажется, распрощались, но, судя по твоему виду, тебя надо срочно выручать, — заявила она. — К черту этикет. Наплюй на этот мавзолей и пойдем где-нибудь выпьем.

Саша посмотрел по сторонам. Сестрички Грант наконец нашли себе мужчин по вкусу, а Адам Уизерспун пытался всучить своего Браганссу Грейс Уиннинг.

— Пойдем потанцуем, — предложила Виктория.

— Неплохая идея.

Извинившись перед Анной, Саша предложил кузине руку, и они пошли на танцевальную площадку, где уже кружилось множество пар. Но тут оркестр заиграл «Пибоди», и все танцоры разошлись. Никто не знал, как танцевать под эту мелодию.

— Ну что, рискнешь? — ехидно спросила Виктория.

— Ну, не зря же мы ходили в военный музей.

Они вышли на середину площадки. «Пибоди», квик-степ двадцатых годов, был одинаково забавен и для танцоров, и для зрителей. Его назвали так в честь лейтенанта нью-йоркской полиции, который был настолько толст, что мог держать партнершу только сбоку. Подпрыгнув, пара, кружась, пошла быстрым шагом через всю площадку. Достигнув края паркета, танцоры разом перевернулись, на мгновение оторвавшись от пола, и тем же шагом вернулись назад. Весь фокус «Пибоди» состоял в том, чтобы не столкнуться с другими парами, но Саше с Викторией было не о чем беспокоиться — на паркете они были одни.

Они танцевали превосходно — сказались многие годы совместной практики, — и вскоре вокруг собралась толпа зрителей. Звуки джаза, мягкий свет, легкое кружение в голове и вид Саши и Виктории, черно-розовым вихрем проносящихся по сверкающему паркету, создавали у присутствующих особое романтическое настроение. Их чувства приобретали небывалую утонченность, Нью-Йорк начинал казаться маленьким городком, где все были друзьями и родственниками, а все заботы уходили куда-то далеко.

Когда танцующие вылетали на край площадки, толпа со смехом подавалась назад. Музыка заиграла быстрее, и Саша почувствовал, что устает.

— Может, остановимся? — спросил он Викторию.

— Ты шутишь? Посмотри на лицо Сирены Холтон!

— Да, если бы ее не выгнали тогда из школы, она бы тоже могла танцевать сейчас, вместо того чтобы выходить замуж за своего собственного брата, как в дешевой мелодраме.

Они рассмеялись, и тут музыка стихла и послышались аплодисменты.

— Пропустите юных герцога и герцогиню Виндзорских, — сказала Виктория, подойдя к краю площадки.

Глава 8

На следующее утро телефоны разрывались от звонков уже с половины девятого. На столе у Саши лежал свежий номер «Таймс» с запиской от Анны: «Хорошие отзывы в „Таймс“. Прочитай до пресс-конференции».

«„Лейтон“ сияет в лучах русского сокровища», — гласил заголовок в разделе искусства. Саша быстро пробежал короткую заметку. На фотографии Анна что-то объясняла группе людей, стоявших у витрины со статуэткой. Рядом крупным планом была снята Снегурочка. Там же поместили фотографию пресловутого колье от «Кристи», лежащего перед парадным портретом императрицы Александры с таким же колье на шее. Украшения были очень похожи, но и только.

Статья оказалась вполне благожелательной. Статуэтку называли прекрасным образцом искусства Фаберже, тем более замечательным, что доселе она была совершенно неизвестна. Приводились слова Анны, которая утверждала, что в ближайшее время будет найден счет за ее изготовление. Сведения, полученные от Сашиного дедушки, вывели их на верный путь, и установление подлинности статуэтки — всего лишь вопрос времени. Во всем мире эксперты доверяют в первую очередь материальным подтверждениям. У «Кристи» же практически нет документов, и автора колье можно назвать лишь с определенной долей вероятности. Попытка связать эти впечатляющие драгоценности с именем императрицы на основе одних лишь предположений выглядит в лучшем случае несостоятельной.

В общем, новости были неплохие, и только ссора с Мариной омрачала общую картину. Саша вздохнул. Сегодня ему предстоял трудный день. Слава Богу, что «Таймс» не задалась вопросом, который был так важен для него: куда делась Снегурочка после революции?

Он направился в хранилище. Расписавшись в журнале охраны, он приложил свою магнитную карточку к специальному устройству и вошел в закрытую зону. Грузовой лифт, громыхая и лязгая, спустил его в подвал. Саша набрал на цифровой панели код и прошел в хранилище, находившееся под постоянным наблюдением. Открыв дверь ключом, он оказался в секторе русского искусства.

В отличие от других секторов здесь царил порядок, было чисто и уютно. Саша обладал талантом организовывать окружающее его пространство и придал хранилищу почти жилой вид. В углу висели иконы, ожидая торгов; из-под сверкающих драгоценными камнями золотых и серебряных окладов кротко смотрели глаза святых. У стены стоял стол красного дерева с бронзовыми накладками, рядом — два изящных стула в стиле «русский ампир». Здесь он обычно сидел с Анной. В углу Саша поместил чайный столик с серебряным сервизом работы Фаберже. За ним, на полках, был аккуратно расставлен императорский фарфор. У противоположной стены расположился стеллаж с обитыми сукном выдвижными ящиками, в которых хранились драгоценности и безделушки от Фаберже, составляющие большую часть лотов на любых торгах. В помещении витал аромат старины — пахло книгами, пылью и средством для чистки серебра.

Рядом со стеллажом стоял старинный сейф, в котором хранилась Снегурочка. Осторожно повернув диски, Саша открыл дверцу и вытащил обитую бархатом шкатулку. Заперев сейф, он со шкатулкой в руках вернулся в приемную, чтобы выставить статуэтку на всеобщее обозрение, прежде чем она отправится в мировое турне по маршруту Нью-Йорк — Лондон — Париж — Москва — Гонконг — Лос-Анджелес — Нью-Йорк.

У стойки царило оживление. Ввиду предстоящего аукциона французской мебели сотрудники этого отдела озабоченно сновали по приемной, составляя длинные описи. Люсиль выкладывала на стойку новые каталоги и расставляла свежие цветы.

— Что это ты принес, Саша? Что-нибудь для меня? — спросила она.

Улыбнувшись, Саша поставил шкатулку на стойку.

— Да, если у тебя есть полмиллиона долларов.

Когда он поднял крышку, Люси просияла. Саша любил показывать ей разные вещицы — девушка всегда проявляла к ним неподдельный интерес.

— Да, пожалуй, это покруче, чем картинки Уорхола, написанные мочой, — засмеялась Люсиль. — Это из-за нее газеты подняли такой шум?

Саша кивнул.

— Ты знаешь, куда ее поставить?

Люсиль указала на окно, выходящее на Семьдесят третью улицу, затянутое прозрачной виниловой пленкой с морозным узором. Казалось, стекло покрыто инеем, также как наряд Снегурочки. У окна стояла стеклянная витрина, которую Саша уже видел на балу. Рядом висела увеличенная репродукция с фотографии, сделанной дедушкой. Композицию завершали горы цветов. Открыв витрину, Саша осторожно поставил статуэтку в центр вращающейся подставки и, набрав на панели код, включил сигнализацию.

Снегурочка закружилась в танце, на ее сарафане вспыхнули бриллианты, у ног заискрилась зелень травы. Все в комнате дружно зааплодировали.

— А сейчас coup de grâce[13], — произнес дежурный у стойки, щелкая выключателем. Сверху полились громкие аккорды.

— Что это? — изумился Саша?

— Римский-Корсаков, — пояснил молодой человек. — Увертюра к опере «Снегурочка». К концу торгов эта музыка будет преследовать нас даже во сне.

Виновато пожав плечами, Саша отправился к себе в отдел.

Когда он вошел в комнату, Анна говорила по телефону. Автоответчик на его столе был забит сообщениями. Какие-то два коллекционера. Директор собрания Форбс. «Таун энд кантри». Вартский. Галерея «А-ля вьей Рюси». Дама, утверждающая, что у нее есть точно такая же фигурка. Уведомление о том, что пресс-конференция начнется в четыре часа в главном торговом зале. Последней позвонила пожилая женщина, сообщившая, что ее зовут Анастасия и она хочет, чтобы ей вернули ее любимую куклу. У Саши глаза полезли на лоб.