Леонид Словин - Война крыш Страница 19

— Это документы на русском…

На бумаге внизу стоял штамп: «Материал представлен охранно-сыскной ассоциацией „Лайнс“.

— Там еще подлинник на иврите и копия на английском…

Верхний листок был переводом справки инвентаризационного отдела муниципалитета. Копия, заверенная израильским нотариусом, скрепленная круглой красной печатью на ленточках.

Марина прочитала вслух:

— «Собственником домовладения в городе Кейсария, в Израиле, улица… номер… на основании записи папка номер… раздел номер… внесена в книгу… является… Так. Господин Владимир Яцен…»

Яцен подъехал в назначенный час в «мерседесе».

Мы наблюдали за ним в окно.

Худощавый, с манерами и походкой намеренно устрашающими, в кожаной куртке «Первой кражи мне век не забыть», как ее уже успели окрестить новые русские, уверенный в себе, Яцен захватил с собой цветы, в которых, надо признать, знал толк.

Он привез орхидеи.

В подъезде он воспользовался переговорным устройством:

— Марина, добрый день. Я могу войти?

— Конечно!..

Два охранника остались ждать его снаружи.

Кроме Марины нас в квартире было еще четверо.

Утром сюда поднялся наш молодой секьюрити Глеб, он вроде бегал трусцой и потом возвратился, чтобы принять душ…

Мы сделали так на случай, если за домом Марины велось наблюдение. Незадолго до часа встречи вслед за ним появилась частный нотариус — женщина, в качестве помощника ее сопровождал Петр.

Еще раньше приехал я — у меня был ключ от подъезда, я будто бы жил в доме.

Глеб, я и Петр расположились в комнате по соседству с залом…

Марину и нотариуса генеральный директор «Босса Новы» застал за беседой.

Все было как и три месяца назад.

Состоятельная свободная женщина. Богатый дом. Хрусталь. Слоновая кость. Пианино. Мальчик из известной актерской семьи, несостоявшийся режиссер, без пяти минут миллионер…

— Какой великолепный букет…

— Не прекраснее, чем ты, Марина!

— Володя, кажется, я краснею.

Яцен поцеловал руку хозяйке. Обаял другую даму.

Частный нотариус — молодая женщина, быстро постигавшая азбуку жизни нового общества и правила его игры, была сама любезность:

— Я всегда рада с вами работать…

— Что это? Какая милая вышивка! Я ни разу не видел ее тут!

Марина — сама светскость и обаяние:

— Из Италии. Подруга прислала. Может, заказать тебе?

— Я был бы признателен! Мои старики обожают такие вещицы!

Пора было приступать к делу. Обе стороны надеялись, что удачно обманывают друг друга. Яцен сказал небрежно:

— Увы! Мне опять приходится пересоставить мою долговую расписку. Снова форс-мажорные обстоятельства… Еще на квартал. Разумеется, с учетом прогрессирующего процента… — Он посмотрел на часы. — Время летит. Мне сегодня еще ездить и ездить. Сплошные визиты…

Для Яцена наиболее трудная часть переговоров была позади.

Марина была еще и сама кротость.

— Нет проблем. Единственно: я попросила внести в текст одно изменение. Я думаю, ты не будешь возражать…

— Да?..

Она улыбнулась.

— В конце осени я буду за границей. Я хочу получить деньги там.

Яцен быстро сообразил, насколько его это устраивает. «Марина уезжает. Она там, я здесь…»

— Никаких проблем! Любое место, которое укажешь…

— Пожалуйста… — Нотариус достала бумаги из кожаной сумки — портфеля деловой женщины.

Оставалось подписать. Яцен подсел к столу.

Текст не вызывал возражений. Новым был лишь один пункт — страна, где должна была быть произведена оплата, — «Израиль».

Сразу по горячему следу «Лайнс» выдал информацию о результатах проверки Левона.

— У него есть возможность рассчитаться… По-видимому, он так и сделает, но надо чуть-чуть нажать.

Секретарь — узкая смуглая змейка — снова предложила чай.

Мы могли приступить к следующему этапу. Марину заботил ее партнер, живший в Иерусалиме.

— В последнее время на него наезжают…

Рэмбо, достав свою израильскую папку, спросил:

— В чем конкретно выражается наезд?

— Незадолго до этого был убит его родственник. Достаточно крутой человек… Как у нас сказали бы — мафиози.

— Тоже в Иерусалиме?

— В Рамат-Гане. Ян — это имя моего партнера — говорил со мной об этом достаточно серьезно. Раньше за ним этого не наблюдалось. Средства на оплату командировки частного детектива в Израиль, если мы договоримся о заказе, я могу перевести уже сегодня.

Мы внимательно слушали.

— Я хочу знать — если наезд идет отсюда, из России, кто в этом заинтересован. Связано ли это с людьми, на которых я тут опираюсь… Знаете, как бывает.

— Предательство.

— Да.

— Если с ним что-то произошло, я хочу, чтобы было произведено глубокое исследование причин и обстоятельств. Возможно, мне придется тогда принять меры личной безопасности. Я уверена, вы меня не оставите.

— Без сомнения.

— Пока же речь идет о нем. В последний раз, когда мы с ним разговаривали, он сказал: «Самое верное, если бы ты прислала сюда человека, на которого можно положиться…» Итак, что это может стоить?

— Оплата зависит от степени риска…

— Я готова к верхней ставке. Если она разумна. И готова заключить договор…

Рэмбо прикинул на микрокалькуляторе. Показал сумму.

— Это максимум. Мы будем отчитываться документами, счетами…

Рэмбо вызвал помощника с проектом типового договора.

Пока готовился текст, Марина спросила:

— У вас есть опытный детектив, которого вы можете послать?

Рэмбо пожал плечами.

Он мог сказать: «Бывший крутой московский мент…»

Или: «Детектив, имеющий опыт работы на Ближнем Востоке. Состоит в контакте с иерусалимским адвокатом „Лайнса“ и несколькими детективными бюро в Каире, Иерусалиме, Тель-Авиве. Вел все дела, связанные с Израилем. Ввиду этого ассоциация „Лайнс“ и сейчас оплачивает ему квартиру в Иерусалиме, используемую под офис».

Любое явилось бы веским аргументом.

Рэмбо выбрал самое простое и убедительное.

— Мой коллега и личный друг… В любой момент, как только вы сочтете нужным, он немедленно вылетит в Израиль…

— Вы перед этим нас познакомите?

— Я его вам непременно представлю. Что касается суммы, которую вы вносите… Остаток мы возвратим вам на счет… Но если мы будем осуществлять и физическую охрану…

— Нет, нет. Это пока совершенно не нужно.

Рэмбо осторожно пытался ее разубедить:

— Береженого Бог бережет…

— Меня это стеснит. По крайней мере, сейчас. В нужный момент мы вернемся к этому… — Марина посмотрела на часы.

— Вы можете с ним сейчас связаться? — спросил Рэмбо.

— Через несколько минут.

В 16.00 Марина набрала номер.

— Ян должен быть сейчас у аппарата…

Еще в прошлый раз, когда Марина звонила в Иерусалим из офиса, я проверил номер. Телефон-автомат был установлен на площади Кикар Цион в Иерусалиме.

Гудки разнеслись по кабинету. Трубку в Иерусалиме никто не снимал. Затем вдруг прозвучал голос. Грубый, гортанный.

— Ми зэ? Кто это? — Марина его не признала.

Это был полицейский, араб-христианин Самир. Но никто из нас об этом не догадывался. Марина повесила трубку.

— Какое-то чувство мне подсказывает: с Яном беда…

— Когда ваш следующий выход на связь?

— Через день.

Компания подростков, поднявшаяся к дому на Бар Йохай, еще постояла. В иерусалимском районе Катамоны было по-ночному тихо. Улица спала. В окнах квартиры Амрана Коэна горел неяркий свет.

Ленка предложила:

— Давайте заглянем в окно! Что там?..

Они осторожно приблизились. В плотной шторе, закрывавшей окно, одна из планок была погнута. Сквозь отверстие виден был большой пустой салон. Стол, книжные полки. Свет исходил от маленькой поминальной электросвечи.

Арье неосторожно хрустнул кустом. Бульдог рванулся.

Они увидели тень, упавшую на середину комнаты. Кто-то шел к окну, неся перед собой свечу…

— Религиозный! Хасид! Кто же это?

— Может, кто-то из соседей. Родственников у Амрана не было. Обычай велит сидеть по покойному шесть дней…

Боаз предположил по простоте душевной:

— А может, полиция. Засада? А? Убийцы обязательно приходят на место преступления…

— В России!

— Почему?! И в Израиле тоже…

Юджин Кейт вырвался на Бар Йохай только под вечер.

Начальник отдела приказал отпустить Рона Коэна и дать ему ключ от квартиры.

— Пусть сидит, молится. Мы там все перетряхнули. Ничего нет.

Юджин Кейт старался не думать о мамзере: против начальства не попрешь…

В Катамонах у Кейта было несколько своих людей. Когда-то давно он пришел сыщиком именно сюда, на этот участок — зеленый, молодой, недавно из армии, с нашивкой за участие в военных действиях в Ливане.

У него не было никакого опыта в раскрытии преступлений. Прошлая его специализация была узкой — борьба с арабским террором, чтение следов, оставленных террористами на местности, опрос жителей…