Татьяна Полякова - Любовь очень зла Страница 2

— Отвези меня домой, — попросила я.

— Лили…

— Отвези меня домой, — повторила я.

— Это какое-то безумие, — качая головой, с горечью сказал он.

— Пойми, так не может продолжаться. Я не выдержу, я в самом деле убью этого подонка.

Я сжала его пальцы.

— Может нам повезет, — сказала грустно. — Может случится что-нибудь и мы…

— Что случится? — усмехнулся Сергей.

— У него больное сердце. Надо подождать.

— О чем ты говоришь? Чего ждать? Очередного приступа?

— Это грех, я знаю, и вместе с тем единственный выход.

— И сколько ждать? Год, два, пять?

— Сережа…

— Пойми ты, это же глупо. Я хочу быть с тобой сегодня, мне невыносима мысль о том, что наше счастье зависит от какого-то мерзавца.

— А мне невыносима мысль, что из-за меня твоя жизнь подвергнется опасности. Он ни перед чем не остановится. Я прошу тебя, я умоляю тебя, давай будем осторожны. Если с тобой что-то случится, я не переживу, я не хочу и не могу жить без тебя, я… Пожалуйста, отвези меня домой, я боюсь опоздать.

Сергей молча отвернулся и завел машину. Один темный переулок сменил другой, Сергей нарочно выбрал окольный путь и ехал медленно. Я его понимала, придвинулась ближе, касаясь щекой его плеча, и закрыла глаза, пытаясь представить, что мне действительно не нужно возвращаться.

Мы выехали на проспект, казино с яркой иллюминацией возникло справа, поворот, образцовая улица с новыми домами, зеленые лужайки, дорожки, выложенные мрамором.

— Останови здесь, — тихо сказала я.

Сережа покорно остановил машину, я быстро открыла дверь и, стараясь не смотреть на него, сказала скороговоркой:

— До свидания. Я позвоню.

Он схватил меня за руку.

— Лили…

— Пожалуйста, уезжай, — попросила я. — Вдруг кто-нибудь увидит. — Торопливо захлопнула дверь и пошла к своему дому, то есть к дому своего мужа.

Машина Сергея не тронулась с места, я все-таки оглянулась, черный «мерседес» стоял в нескольких метрах от поворота, свет фонаря не доходил до него, надеюсь, машину не заметят.

Я ускорила шаги, кутаясь в шубу. Было холодно, несмотря на конец марта. Снег успел сойти, но ночью морозы еще по-зимнему суровые, я прислушивалась, ожидая, когда заработает двигатель машины, но тишину нарушали только мои торопливые шаги.

Соседние дома тонули в темноте. За три года жизни здесь я лишь несколько раз видела своих соседей. Напротив дом сына губернатора, оттуда иногда слышалась музыка, чей-то смех, я видела машины за чугунными воротами, но самого хозяина никогда. Говорят, он женат и у него есть дети. Надеюсь, им счастливо живется за этими стенами. Вот и наш дом. Я невольно замедлила шаги. В окнах второго этажа свет, выходит, я все-таки опоздала.

Я беспомощно огляделась и тут возле соседнего дома заметила чью-то тень. Человек торопливо свернул за угол, я шагнула к калитке, настороженно вглядываясь в темноту. В доме напротив не светилось ни одно окно, улица совершенно пустынна, мне стоило поторопиться, но силуэт, мелькнувший на мгновение, показался знакомым. Я еще раз взглянула на окна своего дома и прошла мимо калитки, достигла конца высокой ограды и опять огляделась.

В окошке над гаражом горел свет, значит Виктор приехал недавно. Я вздохнула, вернулась к калитке, но почти тут же пошла обратно, потом немного постояла под фонарем. Поискала перчатки, в кармане их не оказалось, так же как и в сумке, должно быть я оставила их в машине Сергея.

Я еще раз взглянула на светящиеся окна своего дома и, вздохнув, сделала шаг. Кто-то коснулся моего локтя, я вскрикнула и обернулась.

— Не пугайся, — сказал Сергей. — Это я.

Я попыталась улыбнуться.

— Господи, ты меня напугал. Почему ты не уехал?

— Не знаю. Ты боишься идти домой? — спросил он.

— Вовсе нет. Просто я… не тороплюсь туда. Вот и все.

— Твой муж вернулся и ты боишься идти домой, — сказал он сурово и взял меня за руку.

— Он не тронет меня, если ты это имеешь ввиду, — пряча глаза, сказала я. — Я что-нибудь придумаю. Лишь бы он не узнал о тебе.

— Лили… — пальцы его сжимались, причиняя мне боль.

— Пожалуйста, не начинай все сначала, — отчаянно попросила я и заспешила к калитке.

Сережа остался стоять, сунув руки в карманы пальто, я оглянулась и робко помахала ему, надеясь, что никто не обратит внимание на его одинокую фигуру.

Я открыла входную дверь и вошла в освещенный холл. Откуда-то из коридора возник охранник, я вздрогнула от неожиданности, потому что целиком была поглощена предстоящей встречей с мужем, а о существовании в доме этого типа как будто забыла, хотя делать этого, разумеется, не стоило. Я сделала шаг и сказала с испугом:

— Здравствуйте. Виктор Павлович вернулся? — Могла бы и не спрашивать, если охранник в доме, значит муж здесь. Парень кивнул, глядя на меня без всякого выражения. В доме он жил два года, но его голос я слышала от силы раз десять, зато присутствие ощущала постоянно. Впрочем, мне он особенно не досаждал, предпочитая находиться вблизи супруга.

— Виктор Павлович в гостиной, — тихо сказал он.

— Что? — не поняла я.

— В гостиной, — повторил парень. Лицо совершенно отсутствующее, точно у глухонемого. Светлые глаза смотрят не мигая, он едва заметно склонил голову, в данном жесте был некий намек на почтительность, но утверждать это я бы не стала, невозможно представить, что за мысли бродят в голове человека с таким выражением лица.

У моего мужа довольно большая охрана, но этого парня он почему-то выделяет. Только Данила постоянно живет в доме и везде сопровождает Виктора. Охранник поднял шубу, брошенную мною в кресло, и определил в шкаф, заботливо повесив ее на плечики. В мою сторону даже не смотрел, но в каждом его движении мне виделась скрытая угроза. Шуба куплена на хозяйские деньги, а хозяйское добро следует беречь. Интересно, с его точки зрения я тоже хозяйское добро? Конечно, как же иначе? Только в отличие от шубы я доставляю беспокойство.

Должно быть он в курсе наших дел, раз живет с нами в одном доме.

Я замерла возле телефона и уже в пятый раз набирала несуществующий номер, делая вид, что не могу дозвониться, исподтишка продолжая наблюдать за парнем. В общем-то мне нет до него дела, все просто, я изо всех сил оттягиваю встречу с мужем.

— Черт, — пробормотала я, бросив трубку.

— Что-то с телефоном? — спросил охранник.

— Нет-нет, — торопливо ответила я. — Не смогла дозвониться, все время занято.

Он кивнул, вроде бы соглашаясь. Я больше не в состоянии видеть эту тупую физиономию… Наверное я не справедлива к парню, у него довольно приятное лицо, то есть оно могло бы быть приятным, если б не это отсутствующее выражение. Ничего нет страшнее пустых глаз.

Я еще раз оглядела холл, ища предлог ненадолго здесь задержаться, но надобность в этом отпала, потому что в холле появился мой муж.

— Ты еще здесь? — спросил он охранника, игнорируя мое присутствие.

— Я как раз собирался уходить, — ответил тот, достал из шкафа куртку, надел ее без видимой спешки, но очень быстро, и шагнул к двери. — До свидания, — сказал тихо и исчез.

Муж исподлобья разглядывал меня, стоя напротив.

— Куда ты отправил его ночью? — задала я вопрос. — Или это страшный секрет?

— Это не секрет. Я дал ему выходной, чтобы поговорить с тобой.

Да-да, поговорить. Черт возьми, мне стыдно перед собственным охранником, потому что…

— Виктор, — вздохнула я, — если не возражаешь, я пойду спать.

Уже поздно.

— Правильно. Половина первого. Не очень подходящее время для прогулок. Ты не находишь? Разумеется, ты гуляла одна в каком-нибудь парке или просто бродила по улицам…

— Вот видишь, ты и так все знаешь, — пожала я плечами, покидая холл. Он бросился за мной, схватил за руку.

— Нам надо поговорить.

— Я не хочу ни о чем говорить, — покачала я головой.

— Нам надо поговорить, — повторил он.

— Мы можем говорить только о разводе, — усмехнулась я.

— Нет. Ты с ума сошла.

— Тогда я отправляюсь спать, если ты не возражаешь.

Схватив за плечи, он встряхнул меня и прошептал зло:

— Нам надо поговорить. — Рот его перекосило от ярости и слова давались с трудом, я отступила на шаг, опустила голову, разглядывая паркет под ногами, и обреченно сказала:

— Хорошо.

Он молчал, пока мы поднимались по широкой лестнице в гостиную, по неизвестной мне причине муж предпочитает выяснять отношения здесь. Стеклянная дверь на балкон была распахнута настежь, в комнате холодно. Я поежилась и сказала укоризненно:

— Ты опять курил? Тебе нельзя.

— Незачем делать вид, что тебя заботит мое здоровье, — не сдержался он, я кивнула.

— Меня заботит свое.

Я закрыла дверь на балкон и встала поближе к камину, наблюдая за огнем. Огонь завораживал и я на мгновение забыла о присутствии мужа. Он разлил коньяк в рюмки, залпом выпил свою, стиснул лицо ладонями и замер в позе исступленного отчаяния.