Владимир Колычев - Город под каблуком Страница 2

– Да и я тоже… – посерьезнела Галка.

– Ты?!

– Ну, было дело. Еще до того, как он с тобой… С кем он сейчас?

– Э-э… Неважно, – вздохнула Лариса.

Бросил ее Лешка, к Аленке ушел. В петлю хотелось лезть по первости, а потом ничего, вроде бы отпустило.

– Значит, с кем-то… Так уж жизнь устроена, – вздохнула Галка.

– На жизнь надо смотреть реально, – покачал головой Макс. – Чем быстрее под ней расслабишься, тем быстрее получишь удовольствие. Работать со мной будешь. Мы организуем тебе клиента, ты зарабатываешь свои четыреста баксов за два часа, половину отдаешь мне. Двести мне, двести себе. Слушай, а может, тебя сразу на штуку баксов перевести?.. – в раздумье спросил он, тяжело поднялся со своего места, неторопливо подошел к Ларисе и пальцем взял ее за подбородок, чуть приподняв его.

Ей это не понравилось, она ударила его по руке и отступила на шаг.

– Макс, да не трогай ты ее, – сказала Галка. – Ларка согласна, я же вижу.

– Не согласна! И давай не будем об этом! – покачала головой Лариса.

– Почему не будем? Будем! Это шанс, Ларка! Это реальный шанс выбиться в люди! И учиться будешь, и работать. Выучишься, диплом получишь, квартиру купишь, машину. Мужика хорошего встретишь, замуж за него выйдешь…

– Нет…

– Я, например, лет через пять с этого дела соскочу, – подмигнув Максу, увещевающим голосом продолжала Галка. – Мне тогда двадцать три года будет, вся жизнь впереди… И ты с этим делом не затягивай, всех денег все равно не заработаешь. Закончишь институт, и завязывай. Вместе закончим. Или не хочешь со мной учиться?

– Ну, хочу. – Лариса насупленно посмотрела на подругу, которая так нехорошо поступила с ней. Могла бы заранее объяснить, что к чему.

– А работать со мной?

– Ну, не знаю.

– Что ты не знаешь?

– Ну, грязное это дело…

– А на ферме навозь месить – не грязно?

– Я не собиралась навоз месить…

– Правильно, ты в большой город собралась. В большую жизнь. А большая жизнь только снаружи блестит, а внутри – дерьмо. И через это дерьмо пройти надо, чтобы в люди выбиться…

– Чем ты лучше моей мамы? – истошно спросил вдруг Макс.

– Чем я лучше твоей мамы? – в легком замешательстве посмотрела на него Лариса.

– Ну, да… Моя мама знаешь, где работает? В Государственной думе она заседает, депутат, председатель думской комиссии по депутатской этике. Как тебе такое нравится?

– Председатель думской комиссии?

– Да, по этике! И ничего, справляется. Никто не жалуется, и никто не знает, кем она раньше была. Вот скажи, чем ты лучше моей мамы?

– Ничем.

– Тогда почему она не брезговала мужиков обслуживать, а ты брезгуешь? – Макс чуть ли не с осуждением смотрел на Ларису.

– Я не брезгую…

– Не брезгуешь?

– Ну, брезгую, конечно…

– Но ты готова?

– Э-э… Не знаю…

– Ты когда-нибудь пятьсот долларов в руке держала?

Макс вышел из комнаты и вернулся с деньгами в руках. Пять стодолларовых купюр – новенькие бумажки, хрустящие. Да и не бумажки это, а вещь…

– Можешь подержать.

Лариса завороженно взяла деньги, чувствуя, как от волнения немеет рука… Сегодня пятьсот, завтра еще столько же, а через десять лет она станет полноправной хозяйкой роскошной квартиры в сталинской высотке, и тоже будет белым человеком, как тот ухоженный мужчина с «Мерседесом», которого насмешила ее безнадежная провинциальность.

– Можешь оставить себе, – пристально глядя на нее, сказал Макс.

– А можно?

– Ну, тебе же нужны деньги на карманные расходы.

Пятьсот долларов – примерно столько зарабатывала у Ларисы мама в своем ЖЭКе, но не в месяц, а за год. Могла ли она выделить дочери такую сумму на карманные расходы?

– Деньги, конечно, нужны, – кивнула она.

– Забирай. Ну, чего стоишь? – Макс подал сумочку, сам открыл ее, и Лариса положила туда деньги.

А сумочка у нее позорная – старая, немодная, из кожзаменителя… Завтра же этот дерьмонтин отправится на помойку, а Лариса обзаведется новой, из натуральной кожи. И сарафан она выбросит, купит себе что-нибудь помодней и поизящней.

– Раздевайся, – потребовал вдруг Макс.

– Что?! – встрепенулась она.

– У нас с тобой два часа, я не хочу терять время на пустые разговоры.

– Два часа?

– Да, я заплатил за два часа с тобой. Может, ты хочешь вернуть мне деньги?

– Все?

– Ну, не половину же. Половину ты будешь возвращать мне с тысячи, а с этих денег ничего не надо возвращать. Чего стоишь, раздевайся.

– Прямо здесь?

– Можешь принять душ. А потом в постель… Согласна или нет?

– Ну, если сначала в душ, – растерянно пробормотала Лариса.

Она не хотела ложиться в постель с Максом, но и пятьсот долларов потерять не могла. Да, ей очень нужны эти деньги!

– Пошли. – Галка взяла ее под руку, провела в ванную, где по соседству с большим джакузи стояла душевая кабинка с прозрачными стенками. – Вода – это сила. Вода всю грязь смывает… Ты после Макса сразу в душ иди, сразу полегчает. И после Макса, и вообще… Ты же не думаешь, что мы в антисанитарных условиях работать будем? Нет, у тебя своя квартира в центре города будет. Ну, съемная, конечно, но со временем свою купишь. Ты не обижайся на меня, подруга. Я же как лучше хочу. Обижаешься?

– Ну, есть немного, – пожала плечами Лариса.

– Ничего, сейчас пройдет. Вода и обиды смывает, и грязь…

Галка помогла ей раздеться и вышла из ванной. Какое-то время Лариса тупо стояла под душем, не зная, что делать, затем все-таки включила кран…

И хочется, и колется, и уж мама точно не велит… Но ведь Ларисе нужно выбиваться в люди. Квартира в сталинской высотке – это круто, но ни к этому надо стремиться. Она окончит институт, устроится на работу в какую-нибудь крупную торговую фирму, освоится, получит опыт, а потом откроет свое дело. На деньги, которые она заработает на панели, откроет… Все правильно говорит Макс – чтобы стать своим человеком в мире больших людей, надо научиться переступать через себя. Что ж, Лариса готова начать занятия прямо сейчас…

Не хотелось ей быть с Максом, но все-таки она смогла заставить себя лечь к нему в постель. Правда, в спальню зашел не Макс, а Галка. Халатик на ней, а под ним ничего.

– Я тебя у Макса перекупила, – сказала она, шмыгнув к ней под одеяло.

– Перекупила?!

– А ты думаешь, нас, путан, женщины не заказывают? – усмехнулась Галка. – Да расслабься ты, шучу я! Уехал Макс, когда будет, не знаю… – Она повернулась к Ларисе спиной, подложила сложенные вместе ладошки под голову и протяжно зевнула:

– Устала я… Вчера в сауне зажигали, сегодня тебя встречать ездила. Спасибо, что недолго ломалась, а то, бывает, пока уговоришь…

Лариса вздохнула. Действительно, недолго играл в ее душе «Интернационал», совсем чуть-чуть кипел «разум возмущенный», а «смертный бой» она готова была дать в постели у Макса… Но ведь бывают и такие девушки, которых и уговаривать не приходится. Например, Галка. Если так, то и стыдиться нечего. Тем более что Лариса хотела из «ничем» стать «всем», и в том ее оправдание. Только все равно стыдно. До жути. Что, если мама узнает, как низко пала ее дочь, причем в первый же день своего появления в Москве?

– И много вас работает? – спросила она.

– Много, не много, все наши…

– А Макс у вас за главного?

– Ну, в принципе да…

– А это его квартира?

– И у тебя такая будет. Работа у нас интересная, но непростая, по ночам ведь пахать приходится. Поэтому существует одно простое правило: если есть днем возможность спать – спи… Так что, давай, спи, пока Макс не вернется, – на последнем издыхании пробормотала Галка и тут же засопела.

Лариса закрыла глаза. Комната большая, обстановка роскошная, кровать мягкая, белье шелковое – спать здесь одно удовольствие. А ведь у нее у самой когда-нибудь появится такой же шикарный будуар, где она будет чувствовать себя королевой…

Макс появился поздно вечером, злой и с большим фингалом под глазом. И губа у него была разбита, и ухо распухшее, и настроение ниже плинтуса. И еще, как вскоре узнала Галка, ему отбили мужское достоинство, и, чтобы унять боль, он приложился к бутылке. Ни о каком сексе не могло быть и речи, но ведь когда-нибудь он оправится, и Ларисе придется отработать пятьсот долларов. В принципе она готова…

Глава 2

Пшеничного цвета волосы, васильковые глаза, слегка вздернутый носик, широкие скулы, пухлые губки, а какое роскошное тело, кожа матовая, наверняка приятная на ощупь… Никита с вожделением смотрел на прекрасную незнакомку, с замиранием сердца наблюдал, как она идет к нему, грациозно покачивая бедрами, и тут вдруг зазвонил телефон. Девушка мгновенно исчезла, растворилась в темноте спальни…

– Твою мать!

Сон был таким реальным, что Никита невольно выругался, смахнув с тумбочки телефон. Не мог шеф чуть позже позвонить…

– Кит, ты где? – послышался в трубке густой, с нездоровой хрипотцой голос.