Дмитрий Подоксёнов - Унесённые ведром Страница 2

Сивцов лежал на спине в луже холодного жирного супа и героически смотрел в потолок. Всё-таки на чистый, белый потолок смотреть было неизмеримо приятней, чем на параллельную ему нижнюю поверхность. По стенам и водопроводным трубам в квартиру Сивцовых привычно заколотили соседи, но сегодня как-то вяло и неартистично. Фёдор лежал на полу, как покойник. Он даже руки сложил на груди, чтобы не испачкать их. Роль цветов и венков на теле усопшего исполняли пучки капусты и фигурно нарезанные овощи. Открытый холодильник страшновато подсвечивал всю эту фантасмагорическую картину.

«А ведь это я Амине овощерезку подарил, которой можно овощи так красиво резать, — неожиданно подумал зашибшийся Сивцов, рассматривая морковную „звёздочку“, снятую со своей груди. — Она ещё обрадовалась тогда сильно, что я хоть что-то целым до дому донёс…»

И ещё почему-то он не мог себе представить — ну хоть тресни! — чтобы Амина вот так же, как он, не удержав ни штаны, ни кастрюлю, грохнулась посреди кухни спиной в суп и уронила шкаф с посудой. Видно, всё же они в чём-то разные…

Через четверть часа горьких дум Фёдор замёрз и стал подниматься. Вставать было ещё противней, чем падать. Потратив около часа на смену одежды и относительную приборку кухни (шкаф он вешать не стал по причине позднего времени), Сивцов вспомнил, что он пришёл сюда поужинать. Но сначала надо было что-то сделать с расцарапанным животом. Когда-то Фёдор читал, что на самом деле Ленин умер от сепсиса, и очень переживал по этому поводу. Найдя дома пузырёк зелёнки, Сивцов обработал царапины, перемазавшись при этом, как чёрт. Достав из холодильника холодные сосиски, он стал вяло жевать их, изредка бросая исполненные сдержанной гордости взгляды на свой изумрудный живот.

«А и хорошо, что супа нет! — подумал, неожиданно приходя в хорошее настроение, Фёдор. — Тарелки-то всё равно все в шкафу разбились!»

Тут он вспомнил, что ему наказывали покормить Налима.

— Налимчик! Кис-кис-кис! — фальшиво пропел Фёдор, доставая из холодильника ещё пару сосисок. — Иди сюда, котик!

Котик не шёл.

«Наверное, уже спать лёг, — успокоил себя Сивцов. — Значит не так уж и голоден!» В кладовке что-то с шумом упало.

— Надо и мне пойти прилечь, — зевнул гроза котов. — Поздно уже…

Ночью Фёдору приснился нехороший сон.

…Будто бы попал Фёдор на войну, да не на какую-нибудь простую, а на самую главную. И попал он в плен почему-то к китайцам, а они, даже не спрашивая у него главной военной тайны, сразу повели Фёдора на расстрел. А когда проходили мимо их полевой кухни, пленённый Сивцов случайно её локтем задел и опрокинул. И разлил весь китайский суп. Прибежал тут главный над всеми мандарин и стал кричать, что нельзя такого косорукого лазутчика расстреливать, а надо его подвергнуть какой-нибудь древней китайской пытке. Например, капать ему на темя по капле воды, пока он, Сивцов, с ума не сойдёт! Тут уж другие стали волноваться, что мол, сумасшедший косорукий ещё страшней обычного. И решили Фёдора после пытки всё-таки расстрелять. Привязали его китайцы к позорному столбу, да и давай на голову водой медленно капать…

Не выдержав пытки, Сивцов проснулся.

На голову капало.

Нехорошая ночь

Не веря, что его всё ещё пытают, Фёдор чуть сдвинул голову. Капать стало на подушку.

«Может, дождь? — спросонья подумал он. — Хотя, какой, к чёрту, дождь? Январь на улице. И я в квартире».

Сивцов окончательно проснулся и включил светильник. На потолке, прямо над кроватью, расплывалось огромное сырое пятно, в центре которого собирались и мерно падали на Фёдорову подушку крупные капли.

— Амина! — в панике закричал Сивцов. — Амина, нас топят! И почему-то через спальню!

Тут он вспомнил, что жена с дочерью уехали в деревню и будут только завтра вечером. Тогда Фёдор по-настоящему испугался. И почему-то особый, животный какой-то ужас на него нагонял именно тот факт, что и топят-то его не как всех нормальных людей, через ванную там, или кухню, а именно через спальню.

И тут он вспомнил, что говорили о соседе сверху уличные старухи, и ужаснулся.

«Убивать начал! Топить! — ахнул Фёдор про себя. — Весь подъезд! Через спальни, чтоб во сне. Господи!»

— А потом старухи скажут, что я у него прикуривал, — не к месту сказал он вслух. — Чего ж я стою! На улицу надо, крик поднять!

Фёдор стал суетливо одеваться, засунул в карман пиджака документы, затем вытащил из укромного места все деньги, которые они с Аминой копили на новый мебельный гарнитур, и сунул туда же. По карманам пиджака и жилета удалось рассовать и всё Аминино золото, коего, к удивлению Сивцова, было немало: три серёжки, кулон на цепочке и обручальное кольцо. Вдруг он вспомнил про кота.

— Налим, Налим! Иди сюда! Налим! — надрывался осипший от горя Фёдор. Но кот, видимо, твёрдо решил утонуть.

— Ну и чёрт с тобой! — в сердцах сказал Сивцов. — Я дверь открытой оставлю, сам выйдешь!

Он вышел из спальни и включил свет в большой комнате. Здесь уже капало почаще и сразу в двух местах.

«Блин, а может просто трубы прорвало? — пришла к Фёдору первая здравая мысль с начала паники. — Ну, конечно, трубы! На кухне! Ну я дурак!»

Он облегчённо выдохнул, дошёл до кухни и включил в ней свет. И снова облился холодным потом. На кухне было сухо. Обречённым шагом Сивцов дошёл до ванной комнаты и взялся за ручку с таким видом, словно это была гремучая змея.

«Всё, — подумал он. — Если там сухо, значит, специально топит!»

Он с криком распахнул дверь и тут же прислонился к дверному косяку, дыша, как марафонец. В ванной с потолка лился небольшой водопад. Фёдор стоял, бессильно прислонившись к стене, в новеньком костюме-тройке, в тёплых шерстяных носках, с измазанной зелёнкой физиономией и счастливо улыбался. Если бы кто посмотрел на эту картину со стороны, он бы очень удивился. Но удивляться было некому, утопающий был совершенно один посреди этой водной феерии.

— Что ж. Придётся нанести поздний визит нашему соседу, — стал размышлять Фёдор вслух, засовывая ноги в свои любимые тапочки. — Наверное, он замочил в одной ванной бельё, забыл закрыть воду, а сам пошёл спать в другую квартиру. Ведь у него их три.

Пока Фёдор поднимался по лестнице, он думал.

«В какую же из трёх квартир позвонить? Как угадать, где этот миллионер спит сегодня? И что ему сказать?»

С этими невесёлыми мыслями Фёдор поднялся на лестничную клетку соседа и только тут обнаружил, что дверь здесь присутствует, собственно говоря, только в одном экземпляре.

«Видимо, две другие просто замуровали», — виртуозно предположил затопляемый.

Сивцов несколько минут стоял и тупо глядел на красивую, явно бронированную дверь, не решаясь позвонить. Он даже не знал, что ему нужно будет сказать, когда дверь откроется. В голове крутилось какое-то дурацкое «Кто вы, доктор Зорге?», но Фёдор понимал, что так разговора не завяжется.

Неожиданно для себя он вдруг понял, что давно смотрит не на саму дверь, а на щель, образовавшуюся между кромкой двери и железным косяком. Тут новоиспечённый переговорщик окончательно обалдел.

«Он что же, вышел? Открыл кран, чтобы замочить бельё и ушёл? Ну и ну!» — мысли неслись в голове, как электровоз.

Почему сосед должен был замочить именно бельё, и почему имел привычку уходить из дома, не заперев дверь, Фёдор даже не задумывался. Он выдохнул, решительно сосчитал до трёх и два раза надавил на кнопку звонка. Подождав для верности ещё пять минут, Сивцов, обмирая от собственной смелости, потянул дверь на себя. Бронированная створка неожиданно легко поддалась. Внутри горел свет.

Вежливо кашлянув, Фёдор шагнул навстречу судьбе и потянул дверь за собой с целью прикрыть. Массивная бронеплита, разогнавшись, ударила смельчака под зад и, толкнув его на середину огромной прихожей, захлопнулась с каким-то плотоядным лязгом. Фёдор бросился назад к двери и попытался понять, где и что в ней захлопнулось. Но обтянутая бежевой кожей стальная конструкция была монолитна и спокойна. Все попытки замурованного найти хоть какой-нибудь выступ кроме дверной ручки, не увенчались успехом. Тогда Сивцов, отчаянно взвизгнув, с разбегу ударил в дверь своим худеньким ИТРовским плечиком.

Когда круги перед глазами перестали плавать, сидящий на полу Фёдор внимательно осмотрел сначала дверь, потом плечо. Надо признать, дверь выглядела намного лучше. Хозяин почему-то даже не выглянул на шум.

«Где же он? — подумал Фёдор. — Ведь я пришёл к нему поговорить!»

О том, что пять минут назад он пытался методом тарана двери покинуть эту квартиру, Фёдор уже забыл. До его слуха вдруг донёсся шум льющейся воды.

«А, он в ванной! Вот и не слышит ничего!» — догадался Сивцов.

Он двинулся на шум воды, зачем-то громко крича:

— Я иду! Вы слышите? Я иду! — при этом он колотил рукой по стенам и громко топал.