Вячеслав Жуков - Паутина Страница 2

А может расчет был на то, что оказавшись в воде, безногий человек не сумеет выплыть. И, наверное, так бы и произошло, но помешал гранитный камень, с одной стороны омытый мутной, чуть зеленоватой водой, а с другой парапет был весь в крови, к которой прилипли грязные непромытые волосы с головы инвалида.

– Эй? – повторил Федор и увидел, как карие, теряющие к жизни всякий интерес, глаза, уставились на него.

Удивило, что в этих глазах не было страха перед смертью, как иногда случается с людьми, понимающими свою обреченность.

«Ну и хорошо, – подумал Федор. – Значит, не придется врать, убеждать, что все будет хорошо, и он обязательно выживет. Да, похоже, это ему и ни к чему. Возможно, он сам хотел умереть?»

– Да, парень, – вздохнул Федор с сочувствием. – Скажу тебе прямо. Не самый лучший способ выбрал ты, чтобы покончить с жизнью.

– Так пришлось, – едва слышно проговорил раненный и добавил уже совсем слабеющим голосом. – Они хотели меня… – Он замолчал, часто-часто заморгал. Тело стало вздрагивать, точно его пробрал озноб.

Федор наклонился еще ниже, чтобы получше расслышать, что еще скажет умирающий. А сам подумал: «Неужели уже отходит? Вот незадача. Так ничего толком и не выяснил.» Спросил:

– Эй, парень? Ты можешь сказать, кто они? И чего они хотели?

Сержант Юранов, размахивая руками для лучшего равновесия, сбегал с крутой набережной к Туманову.

Безногий как-то странно посмотрел на приближающегося человека в милицейской форме и сказал, теперь уже не глядя на Федора, а только на спешащего Юранова:

– Там у меня в комнате… на двери… – Он опять замолчал, словно каждый произнесенный звук давался ему с неимоверным усилием и чем больше он говорил, тем быстрее сокращал остаток времени, отведенный для жизни.

Федор испугался, что инвалид умрет, и он не успеет узнать главного. Ведь неспроста тот пытается что-то сказать ему. И он потормошил лежащего:

– Продолжай, парень. Не молчи. Я тебя внимательно слушаю. Эй! – Он схватил бедолагу за плечо, слегка встряхнув, когда глаза у того стали закрываться. – Очнись. Слышишь? Я верю, что ты не хочешь умирать.

Но инвалид больше не произнес ничего. Теперь его безногое тело лежало возле гранитного парапета без малейших признаков жизни.

– Чего он? – спросил запыхавшийся Юранов, брезгливо поморщившись от изобилия крови, на которую как по команде тучей слетелись неизвестно откуда взявшиеся черные мухи.

– Чего он тебе говорил? – допытывался Юранов, проявляя любопытство, от которого Федора чуть передернуло. Зачем шоферу это знать?

– Послушай, ты всегда такой любопытный, или только сегодня? Ты кто, следователь? Зачем суешь нос не свое дело? – сказал Туманов.

– Да ладно тебе, капитан, – ничуть не смутившись, ответил водитель и тут же добавил в свое оправдание: – Я просто услышал, как он сказал тебе: «там у меня». Вот и все. А чего там у него. Может пачка долларов в кармане? – и Юранов бесцеремонно запустил руку в карман пятнистой куртки инвалида. Стал шарить.

Федор совсем потерял терпение. Всегда таких ментов презирал.

– Скажи, что ты делаешь? Здесь работа не для твоего ума. Вот что, топай к своей машине и передай по рации Володину в дежурку, что инвалиду кранты.

Водитель недобро стрельнул глазами на Федора.

– Ну, чего ты, капитан? Я ведь только хотел помочь тебе. Все равно надо досмотр сделать. Если так хочешь, – пожал он плечами, – делай сам.

– Да. Я сам сделаю все, что нужно. Да и досматривать-то в его карманах нечего. А ты иди. И скажи Володину, пусть медиков нам пришлет.

Юранов пошел с недовольной физиономией, чувствуя себя оскорбленным. Потихоньку выругался на капитана:

– Вот, сука, этот Туманов. Меня к машине отослал. Ну и хрен с тобой. Тоже мне опер-жопер.

«Скорая» приехала минут через двадцать. Молодой, рыжий с веснушками на лице фельдшер даже не стал путем осматривать инвалида. Не захотел возни.

– Смерть наступила в результате травмы полученной при ударе головой о парапет, – вынес он вое заключение, усомниться в котором Федор и не пытался, потому что и сам считал, дело обстояло именно так.

– Но если у вас есть сомнения по поводу его смерти, можете направить тело на судебно-медицинскую экспертизу, – посоветовал он, видимо, принимая Туманова за новичка.

Володин поджидал Федора в дежурке. Едва старенький «жигуль», прозванный в управлении луноходом, подкатил к подъезду, старший лейтенант выскочил на улицу, заглядывая в как всегда невозмутимое лицо капитана Туманова. Видя, что Федор ни словом не обмолвился, не утерпел.

– Ну, чего там произошло-то?

Федор бросил на него несколько обиженный взгляд.

– Удружил ты мне, Володин. Труп там. Умер твой инвалид. Свидетелей нет. Приехали, а он отходную сыграл. Вот так, Володин.

– Вона оно как, – Володин на минуту задумался, стараясь угадать настроение Федора. Обида, это еще не настроение. С этим можно справиться. Сейчас главное, уговорить Туманова, сделать хорошую отписочку, что так и так, вследствие собственной неосторожности, гражданин получил травму головы, отчего и скончался.

Володин схватил Федора под руку, поволок в сторону, чтобы никто не слышал их разговора.

– Слушай, Федя, ну его, этого инвалида. Умер он и ладно. Если врач предполагает, что смерть его наступила от удара головой об этот булыжник, то и пусть. Нас это вполне устраивает.

– По собственной неосторожности? – Туманов заранее угадал о том, чего дежурный хочет увидеть в рапорте. А попросту, Володину не хочется возиться. Сутки отбарабанил и ладно. На кой черт ему сдался этот пропащий инвалид. А начни копаться, что да как, хлопот не оберешься. А дело, может и гроша не стоит.

– Именно так, – шепнул Володин, стараясь говорить так, чтобы их никто не услышал. – Правильно кумекаешь, Федя. Бог с этим инвалидом.

Туманов хлопнул старлея по плечу. В смекалке ему не откажешь.

– Ох, хитрец ты, Володин. На что меня подбиваешь?

– Согласен взять грех на душу, – скроил старший лейтенант постную физиономию и приложил обе руки к груди. – Ты здесь не при чем, Федя. На мне грех. И спрос с меня. Уступи. Не иди на принцип.

Федор промолчал. Пошел к дверям, но вдруг остановился.

– Постой. Но ты же говорил, позвонила женщина?..

– Федя, дорогой. А где ее искать? Случайная прохожая. Знаешь, Федя.

Я думаю, это тот случай, когда к нам не поступит заявления от родственников. Ножевых ран нет на теле?

– Нету.

– От огнестрельного оружия тоже нет. А упасть по пьяни может, кто хочешь. Да у него ведь даже паспорта при себе нет. Уверяю тебя, он бомжара. Побирушка. Сам знаешь, сколько таких вокруг.

Туманов за то время, пока они стояли и разговаривали, успел выкурить сигарету. Притушил носком ботинка окурок и сказал, оставляя право решать исход дела по факту смерти безымянного инвалида за Володиным:

– Ладно. Поступай, как хочешь.

От радости Володин прихлопнул ладонями.

– Вот и ладненько. Спасибо тебе, Федя. Спасибо, родной, – прокричал он в спину уже уходившему Федору.

Глава 3

В половине первого ночи Илья Иванович Архангельский подъехал к автостоянке, расположенной рядом с элитным особняком, в котором у него была шестикомнатная квартира на пятом этаже.

С женой у Архангельского отношения складывались так, что дело подходило к разводу. Она с начала лета жила с детьми на даче, в город предпочитала не приезжать, но звонила ему почти ежедневно.

Архангельский не сомневался в том, что его ненаглядная завела себе там молодого любовника, который и ублажает ее. Только Илье Ивановичу на это наплевать. Во-первых, в скором будущем ожидаются грандиозные перемены не только в его профессиональной деятельности, но и в личной жизни. И Архангельский к ним уже внутренне подготавливал себя. А во-вторых, у него тоже была любовница. Красавица, каких во всей Москве не сыщешь. А жена, это пройденный этап его бесшабашной жизни. И он даже старался не вспоминать о ней. И не вспоминал бы вообще, если б не ее звонки, которые большей частью касались денег. Хотя Архангельский, как добропорядочный семьянин ежемесячно присылал ей по тысячи долларов на содержание детей и ее. Но ненасытная женская натура требовала больше. И приходилось уступать.

Илья Иванович был в плохом настроении. Весь вечер он названивал по сотовому своей любовнице, которая уже из разряда таковых по его убеждению, стала верной подругой. С ней он и хотел соединить свою жизнь. Сегодня на вечер заказал столик в престижном ресторане.

Но девушка так и не позвонила ему. Тогда в половине одиннадцатого он поехал к ней домой, и соседи сказали, что девушка куда-то уехала. Даже видели, как к подъезду за ней подъезжала машина такси.

Это озадачило Архангельского. Он послал своего охранника телохранителя объехать всех ее знакомых девиц, с которыми та поддерживала отношения. А сам, кое-как промучившись до двенадцати ночи, поехал домой, лишний раз, убеждаясь, что все бабы стервы.