Виктор Доренко - Убить и спасти. Жизнь полна трупов Страница 2

Домбай поднес оба конца к фотоэлементу слева и, отвернув лицо, соединил их.

Треск, ослепительная вспышка. Домбай мгновенно отодрал концы друг от друга.

Все осталось как было: скала, двери, площадка. Не произошло абсолютно никаких изменений. Не было совершенно никаких звуков, кроме секундного треска сварки. Все, окаменев, смотрели на Доктора. Взгляд Доктора упирался в дверь склада. Но какие-то секунды спустя самообладание вернулось к нему.

— Туда! — приказал он, показывая рукой. — Давай ко второму.

— Доктор, — сказал Беслан, водитель машины, — сварочный движок дает слишком много шума. Мы можем засветиться. Надо побыстрее.

Домбай кинулся к правому фотоэлементу, поднес к нему концы. В этот раз он соединил их друг с другом лишь на какое-то мгновение. Но этого оказалось достаточно: тяжелые стальные створки, дрогнув, поехали в разные стороны.

— Глуши! — крикнул Доктор Эльбрусу.

Двигатель сварочной установки умолк.

За массивными наружными дверями оказались другие — из нержавеющего листа-пятерки с внутренним механическим замком.

Но теперь Доктор, похоже, был уверен, что дальше все пойдет как надо. Вытащив из кармана три плоских ключа, он вставил их в три вертикальные прорези на двери. Верхний ключ Доктор повернул на четверть по часовой стрелке, следующий на две четверти и последний, нижний, — на три четверти. После поворота третьего ключа послышалось мягкое скольжение хорошо смазанного механизма, потом бархатистый щелчок, и дверь открылась. Пахнуло прохладой подземелья.

— Беслан, загоняй! — крикнул Доктор.

«Урал» задом въехал в просторный проем дверей и остановился посередине большого помещения.

Несмотря на прохладный воздух, здесь было сухо. Вдоль стен на стеллажах и просто на полу рядами стояли ящики, бочонки, контейнеры.

Доктор быстрым шагом пошел вдоль этих безмолвных шеренг.

— Кажется, вот эти, — сказал Аргун, подходя к желтым контейнерам, стоящим сбоку.

На контейнерах величиной с небольшой бочонок виднелась крупная красная буква «Ц».

Доктор вытащил из кармана бумагу.

— Марка це, серия тридцать четыре восемьсот пять? — спросил он. — Регистр эм тире двести?

— Да, это они.

— Грузить ближе к кабине, — распорядился Доктор. — Аргун, бери погрузку под свое начало.

— Есть, — по-военному ответил Аргун.

Доктор, взяв в кабине «Урала» небольшой старомодный баульчик с медицинским инструментом, быстрым шагом вышел наружу.

Связанные часовые, сидящие на песке у скалы, со страхом смотрели, как он приближается к ним. Чего они могли ждать от него? Люди, напавшие на склад, действовали с целеустремленностью терминаторов.

Доктор поставил баульчик возле них и, порывшись в нем, вытащил медицинский молоток. Потом, подумав, взвесив его на руке, посмотрев на солдат, положил обратно и вытащил другой, более тяжелый.

Сначала Доктор подошел к первогодку. Сорвал с его лица скотч, спросил:

— Как зовут? Откуда родом?

— Витя. Из Архангельской области.

Доктор взял его голову длинными жесткими пальцами, внимательно осмотрел стриженый затылок.

— Как полагаешь, кто мы?

— Бандиты, — не задумываясь, ответил паренек.

Доктор ухмыльнулся, еще раз ощупал его голову и, отыскав ему одному известное место, без размаха, но жестко ударил молотком.

Голова паренька свесилась вниз. Но вскоре он снова поднял ее. Его взгляд был теперь бессмысленным, тупым.

— Как зовут? — спросил Доктор.

— М-м… м-м… — мальчишка силился что-то произнести. — Не-е пом-ню… — язык у него заплетался.

Доктор удовлетворенно мотнул головой и прислонил паренька спиной к стене.

Со вторым оказалось сложнее. Едва Доктор снял скотч, как сержант хватнул его зубами за руку. Доктор вцепился ему в горло и прижал пальцами сонную артерию. Глаза сержанта помутнели, он обмяк.

Проделав с ним то же, что с первым, Доктор поторопился вернуться на склад. Погрузка шла полным ходом. Оставалось всего несколько контейнеров.

Вскоре их тоже погрузили. Беслан вывел машину из склада.

— Где второй «Урал»? — спросил его Доктор.

— Пошел к реке. Будет ждать в прибрежном ивняке на условленном месте.

— Кто в кабине?

— Аксай остался. За рулем шофер с базы нефтяников.

— Неожиданностей не будет?

— Нет, — Беслан рассмеялся. — Аксай держит ствол у него под боком. С Аксаем шутить — себе хуже. Сам знаешь.

— Хорошо. Не глуши двигатель, держи под парами, — Доктор опять пошел к двери склада.

Там стоял один Аргун. Остальные уже сидели в кузове «Урала».

— Можно отчаливать, — сказал Аргун. — Подменные контейнеры расставили точно так же, как стояли настоящие. Даже по весу они такие же — с точностью до десяти граммов. Хрена им — все следы замели.

— Наружную дверь закрыть не удастся, — озабоченно сказал Доктор. — Разведгруппа не смогла установить, как это делается.

— Не смогла, значит, не смогла, — Аргун махнул рукой. — Закроем внутренние двери. Ну что, идем?

Они тщательно заперли дверь из нержавейки — в обратном порядке, сначала возвратив в исходное положение нижний ключ, затем средний и наконец верхний.

Солдаты по-прежнему сидели у скалы, мутными глазами глядя перед собой.

— Ты, я смотрю, четко поработал, — восхищенно сказал Аргун.

— Да, — ухмыляясь, отозвался Доктор. — Отвечать на вопросы смогут, но толку от их ответов — вряд ли…

Они сели в кабину «Урала», машина тронулась.

Справа небо уже ярко алело, там готовилось взойти солнце. «Урал» повернул на север, к каменистому плато, лежавшему на границе между степями и лесной зоной России.

ГЛАВА ВТОРАЯ

Артему Кругликову через полчаса надо было заступать на ночное дежурство.

Отслужив в армии, Артем нигде не мог устроиться. Он с подросткового возраста занимался спортом, бегал стометровку за одиннадцать секунд, отжимался от пола сто пятьдесят раз и подтягивался на перекладине семьдесят, а последние пять лет отдал рукопашному бою, добившись в нем отменных успехов. Главное же, он обладал изумительной реакцией и аналитическим умом. Будь у него квартира и хоть какие-то знакомства, он мог бы найти очень хорошую работу. А так пришлось идти сторожем-охранником в один из домов ребенка, солидное, как оказалось, предприятие, целый комбинат по выращиванию молодого поколения. Здесь же, на первом этаже в боковом крыле, ему предоставили во временное пользование небольшую комнату с нехитрой мебелью.

Артем был молод и красив, как бывают красивы люди, родившиеся на Востоке, — черные блестящие, слегка вьющиеся волосы, изящно очерченный нос, полноватые чувственные губы, матово-смуглая, очень чистая кожа. Женщины не давали ему проходу.

Вот и сейчас в его комнате сидела рыжеволосая американка Мэгги, или, как ее звали в детстве, Маргарита, а попросту Рита. Мэгги совсем молоденькой девчонкой уехала из Советского Союза в США, а когда повзрослела, совсем-совсем, вернулась в Россию, чтобы, как она говорила, сделать деньги и начать собственный бизнес в Америке. Она была посредником одной из американских усыновительных фирм и постоянно работала с больницами, родильными домами и домами ребенка, такими, как дом ребенка № 1, где служил Артем.

— Неужели ты совсем один? — сказала Мэгги, поигрывая огромными пронзительно-голубыми глазами.

— Один. Мать и отец умерли, когда я служил в армии. Сначала отец. Мать осталась одна, почти парализованная. Какой-то мошенник убедил ее переписать квартиру на него, и после ее смерти квартира перешла к нему. Я остался гол как сокол.

— Ты знаешь этого подлеца?

— Нет. То ли Сидоров, то ли Семенов.

— Смирнов, может быть?

— Вот! Смирнов. Точно.

Мэгги закинула ногу на ногу, покачала белоснежной туфелькой.

— Ну а потом что? Как ты вышел из положения?

— Друг армейский помог. Порекомендовал одному человеку в начальники охраны. Потом я работал у этого человека. Довольно долго работал…

— И что случилось?..

Артем не ответил на вопрос, отвел глаза, замкнулся.

Мэгги протянула к нему руку, поворошила его жестковатые черные волосы.

— Если не хочешь, не говори.

— Да нет, скажу, — Артем посмотрел на нее. — Однажды застал его, как он прямо в служебном кабинете упражнялся с двенадцатилетним мальчиком. Все, больше я его видеть не мог. Уволился на другой же день.

— Хороший ты парень, Артем, — помолчав, тихо сказала Мэгги. — Честный, прямодушный, понятие о морали имеешь… Трудно тебе придется в этом мире.

— Мне и сейчас нелегко.

Мэгги вдруг вскочила, сделала несколько танцевальных па на крохотном пятачке между кроватью Артема и стеной, снова плюхнулась в старенькое кресло, где сидела до этого.