Кирилл Казанцев - Многостаночник Страница 2

Как только в зеркале заднего вида замелькали три бегущие фигуры, агент тайной антикоррупционной организации прибавил газу. Натужно загудел двигатель. Из выхлопной трубы повалил густой черный дым. Разогнавшийся до предельной скорости бульдозер снес секцию забора и выскочил за пределы стройплощадки. За заляпанным грязью лобовым стеклом показалась железная дорога. Никаких переездов, переходов через нее поблизости не наблюдалось. Короче, как говорится, приплыли. Точнее, приехали.

Нет, конечно, антикор мог попытаться пересечь рельсы на вездеходном бульдозере, и, вероятнее всего, тот преодолел бы преграду. Но, во-первых, на это ушло бы достаточно много времени. А во-вторых, этого самого времени ему сейчас катастрофически не хватало. И не только потому, что мордовороты были уже близко. Но и по той причине, что приближался длиннющий товарняк, которому не было видно ни конца ни края – как ни крути, а проскочить перед ним на бульдозере не успеешь.

И тут агента тайной антикоррупционной организации осенило. Дескать, зачем зацикливаться на строительной машине, ведь перебраться через железную дорогу можно и собственными силами – к тому же вот-вот подойдет товарняк, и если преследователи не успеют…

Недолго думая, беглец выскочил из кабины и устремился к железнодорожным путям – наперерез неотвратимо приближающемуся поезду. Со стороны могло показаться, что он собирается покончить жизнь самоубийством, бросившись под колеса товарняка. Но мордовороты моментально разгадали его отчаянный замысел.

– Стреляем, иначе уйдет, – дал отмашку своим людям одноглазый и тут же уточнил: – Только по ногам. Вы слышите? По ногам! – И с этими словами он вскинул пистолет, прицелился.

Тут же вскинули свои «пушки» и другие мордовороты. После чего поочередно прогремели три выстрела. Но только последний из них оказался точным. Раненый в правую ногу антикор упал на землю, стиснул от нестерпимой боли зубы и зло прищурился на своих преследователей. Казалось, что на этом его песенка спета. Ну, куда ты побежишь с раненой ногой? Разве только поползешь.

Агент тайной антикоррупционной организации спешно вытащил из-за пазухи пистолет, про существование которого он вспомнил почему-то только теперь, и, особо не целясь, высадил всю обойму в бритоголовых. И хоть он ни в кого из них не попал, те на время отложили свое наступление – попадали в траву, полагая, что у беглеца есть запасная обойма, которой у него, к сожалению, не было.

Отбросив за ненадобностью пистолет, антикор стал карабкаться по крутому откосу железнодорожного полотна. При этом он не сводил глаз с приближающегося локомотива, который тянул за собой вереницу груженных углем вагонов.

Мордовороты уже не гнались за агентом тайной антикоррупционной организации. Лежа в траве, они с недоумением смотрели на то, как тот ползет к рельсам, прямо под колеса надвигающегося товарняка, и никак не могли понять логику его действий. На что рассчитывает? Что проскочит прямо перед носом локомотива и окажется отрезанным от них проходящим железнодорожным составом. Ладно, проскочит. А что потом? Продолжит спасаться бегством? Но ведь далеко с раненой ногой не уйдешь. И когда длинный товарняк пройдет, вновь открыв им, преследователям, дорогу – они быстро настигнут беглеца.

Однако никакой логики в действиях антикора и не нужно было искать. Он просто решил бороться до последнего, уже заранее зная, что проиграл. Ну а чем закончится эта борьба – гибелью или пленением – его в данный момент не волновало.

Внезапно раздался невероятно громкий, протяжный гудок – то машинист локомотива попытался образумить выползающего на рельсы агента тайной антикоррупционной организации. Но тщетно. Тогда машинист дернул за стоп-кран. Из-под колес поезда полетели искры, и железнодорожный состав стал постепенно сбавлять скорость. Антикор пополз быстрее. Однако сегодня фортуна была не на его стороне. Когда он уже переползал через железнодорожные пути, то зацепился шнуровкой одного из ботинок за ржавую шляпку «костыля», торчащую из шпалы. Тут же дернул ногой, надеясь, что шнурки порвутся. Но, прочные и крепко затянутые, те лишь немного ослабились. Да и только.

Пока агент тайной антикоррупционной организации высвобождал ногу, он потерял добрых секунд двадцать. Которые и стали для него роковыми. Заметно замедлившийся к этому времени, но продолжающий при этом катиться по инерции товарняк буквально подмял под себя завозившегося на рельсах мужчину. Из-под колес поезда, вперемешку с искрами, брызнула кровь, которая окрасила растущую на откосе железнодорожного полотна траву в красный цвет.

– Вот же бля… – с отвращением поморщился одноглазый, наблюдая эту омерзительную картину.

– Меня сейчас вырвет, – отозвался кто-то из его людей.

– Вырвет не вырвет, а за то, что мы не смогли взять его живым – нам влетит по первое число. Бля буду, – подавленно произнес великан и прищурил свой единственный глаз. – Ладно, пацаны, пошли. А то скоро здесь целая туча ментов нарисуется.

– Кто бы мог подумать… кто бы мог подумать… – Уже немолодой мужчина с волевым мясистым лицом, облаченный в махровый халат, открыл бар, достал оттуда бутылку водки. – Тебе как: просто «беленькой»… или, как всегда?

– Мне, как всегда, Павел Игнатьевич, – обронил Андрей Ларин и на всякий случай уточнил: – С морковным соком. – После чего отдернул занавеску и выглянул на улицу.

Окна конспиративной квартиры, расположенной в самом центре Москвы, выходили во двор. Добротные детская горка, качели, песочница. Аккуратные скамеечки у подъездов. Цветочные клумбы. Специальная площадка для выгула собак. На последней и сконцентрировал все свое внимание Ларин. Вернее, сконцентрировал он его не на самой площадке, а на эффектной блондинке в широких солнцезащитных очках, которая выгуливала короткошерстного пинчера.

«Красивая женщина. Да к тому же еще и выгодно отличается от других блондинок, которые повально заводят себе банальных декоративных собачонок, типа чихуа-хуа, йоркширского терьера или мопса. А вот пинчер – это креативно и даже аристократично. Следовательно, она не плывет по течению, не пытается подражать общей массе, трендовым веяниям. А это говорит о том, что у нее есть своя голова на плечах. Короче, мой идеал: и умная, и обаятельная. Эх, жаль только, что у меня времени свободного нету. Иначе непременно приударил бы за ней», – подумал Андрей, тяжело вздыхая.

И тут блондинка, которая до этого момента была занята исключительно своим питомцем и не обращала на происходящее вокруг никакого внимания, вдруг резко обернулась. Посмотрела на окно, из которого за ней наблюдал Ларин. Последний, словно прыщавый школьник, застуканный классной руководительницей за подглядыванием в женском туалете, встрепенулся, спешно задернул занавеску и отпрянул от окна.

– Ты чего? – вскинул густые брови Павел Игнатьевич.

– Да так, ничего, – отмахнулся Андрей.

– Странный ты какой-то в последнее время стал, – хмыкнул себе под нос немолодой мужчина и протянул Ларину рюмку водки, а когда тот удивленно округлил глаз – мол, а где же обещанный морковный сок – развел руками и проговорил: – Извини, не знал, что он закончился.

– И на том спасибо…

Андрей уже собирался опрокинуть «стопочку», как Павел Игнатьевич неожиданно взял его за руку и спросил:

– Ты разве не слышал?

– Не слышал о чем? – Моментально напрягся Ларин, почуяв неладное.

– А я-то думал – тебя известили, – загробным голосом произнес Павел Игнатьевич, сел в кресло и устремил свой взор в потолок. – Ну, раз уж не известили, то это сделаю я. В общем, нет больше Ильи Гиряева, – прозвучало, как гром среди ясного неба.

Сердце Андрея словно сдавили тисками. А к горлу подкатил слезливый комок. Давно он не испытывал подобного состояния. Состояния, которое возникает в тот момент, когда ты узнаешь, что из жизни ушел близкий тебе человек.

– Как? – сглотнул Ларин.

– Ты выпей – полегчает. Заодно и Илью помянешь, – посоветовал Павел Игнатьевич.

Так Ларин и поступил. После чего поставил опустевшую рюмку на подоконник, на непослушных ногах пересек комнату и плюхнулся на диван. Запрокинул голову. Перед его глазами сразу же все поплыло, будто он только что выпил не пятьдесят граммов водки, а целый литр.

– Как? – вновь прозвучал тот же вопрос, на который Андрей до сих пор так и не получил ответа.

– Поездом переехало, – мрачно отозвался Павел Игнатьевич.

– Несчастный случай… – вздохнул Ларин и сам не поверил в то, что сказал.

– В нашем деле несчастных случаев не бывает, – проговорил пожилой мужчина. – Илья, как и многие твои напарники, с которыми ты когда-то работал и которых уже нет в живых, погиб при исполнении задания.

– И какое же задание он выполнял? – поинтересовался Андрей, постепенно свыкаясь с мыслью, что Гиряев, который когда-то спас ему жизнь и стал впоследствии его лучшим другом, мертв, и с этим фактом ничего не поделаешь.