Картер Браун - Мини-убийцы: Страх подкрадывается исподволь. Любовники не возвращаются. Поймаймне птицу Феникс. Мини-убийцы. Страница 2

— Давно меня ждете?

— Добрых полчаса.

— В таком случае вы должны мне арендную плату за полчаса, — заявил я.

Он аккуратно скрестил ноги.

— Меня зовут Хьюстон, и я адвокат.

— Конечно, всем надо жить, — кивнул я. — По правде говоря, принял вас за судебного исполнителя.

— Я адвокат Гэлбрайта Хейзелтона, — важно проговорил он. — Вы, конечно, слышали о нем?

— О, Гэлбрайт Хейзелтон!

— Перестаньте паясничать, Бойд, и поговорим о деле! — сухо перебил он. — Так будет лучше и для вас и для меня, согласны?

— Ну, если ваши дела пересекаются с моими…

— Вы только что встречались с Мартой Хейзелтон в баре на Сорок девятой улице. Она назначила вам свидание. Ваша беседа продолжалась полчаса, и она ушла первой. Верно? — Он с хитрым видом посмотрел на меня.

— Это вы говорите, — ответил я.

Хьюстон поморщился:

— Вы выпили два джина-тоника в Компании с Мартой Хейзелтон. Все это у меня отмечено, не стану перечислять дальше. Я полагаю, что она наняла вас для определенных услуг.

— Вы так мило это излагаете. Можно подумать, что я партнер по вызову или что-то в этом роде.

— Должен вас предупредить, — неожиданно резким тоном сказал он, — что это не Марта Хейзелтон в подлинном виде…

— Вот как? Значит, это все-таки был старина Гэлбрайт? — воскликнул я с показным восхищением. — Ну, ему удалось меня одурачить!.. Как он выглядел в этом платье — все совершенно натурально!

Мышцы вокруг рта у него напряглись, кровь отхлынула от лица, и оно стало грязно-серым.

— У вас дешевый юмор, Бойд, — выдавил он. — Я хочу сказать, и вы меня прекрасно поняли, что мисс Хейзелтон больна, психически больна. Она страдает галлюцинациями, воображает всякий вздор…

— Вас она тоже вообразила? Теперь я все понял, мистер Хьюстон! У вас такой вид, будто вы вышли из кошмара, конечно из кошмара, хорошо организованного.

Хьюстон с трудом перевел дыхание.

— Ладно, ладно, — проскрипел он, — довольно препираться, обратимся к фактам. Все, что Марта могла вам рассказать, это чистейший вымысел, и на вашем месте я бы не придавал этому никакого значения.

— И ее деньгам тоже?

— Ах да! Ее деньги…

Он определенно почувствовал облегчение, когда я заговорил о предмете, в котором он хорошо разбирался.

— Деньги… Да, ее деньги… — повторил он. — Так вот, мистер Хейзелтон считает справедливым компенсировать вам время, затраченное впустую на выдумки его дочери. Пятидесяти долларов достаточно?

— Для свинячего зада — вполне, — вежливо ответил я.

Хьюстон не моргая смотрел на меня в течение пяти секунд, видимо, консультируясь со своим внутренним компьютером.

— Кажется, вы цените ваше время очень высоко, Бойд, — наконец проговорил он. — Какую сумму вы считаете достаточной?

— Две тысячи долларов.

— Вы смеетесь?

— Ну что ж, тогда закончим. Я продолжаю работать на Марту Хейзелтон.

Он, размышляя, похлопывал себя по носу пальцем, потом встал, потер руки и наконец принял решение.

— Больше я не желаю спорить, — заявил он. — Тысяча долларов — да или нет?

— Нет!

— Вы еще пожалеете! — прохрипел он. — Наживете большие неприятности!

— Юридические неприятности?

— И не только!

— Наверное, мне понадобится, адвокат, — вслух размышлял я. — Вы, случайно, не знаете такого?

Глава 2

Когда у меня появляется желание насладиться природой, я отправляюсь прогуляться в нью-йоркский Центральный парк. Вот это образец истинной природы, и расположен он там, где надо, я отправляюсь туда, чтобы немного прийти в себя. К тому же, если ходьба вас утомляет, вы всегда можете зайти в «Таверну на лужайке», чтобы выпить мартини… или взять такси.

А в этой Новой Англии природы такой избыток, что прямо тоска берет. Нет, конечно, приятно в солнечный денек любоваться лиловатыми листьями канадского клена и белыми стволами берез. Но уж слишком их много и слишком это все просто — как квартира без горячей воды или юная дикарка в деревенском кафе, изображающая индейский любовный танец. Говорят, индейцы — вымирающая раса, это неудивительно, если у них такие обычаи в любовных делах.

Был как раз полдень, когда я появился перед фермой Хейзелтона: на большой доске около портала значилось: «Высокие врата», так что не было возможности ошибиться. Ворота были открыты, и я направил машину по подъездной дорожке прямо к дому, стоявшему примерно в двух сотнях ярдов от дороги.

У входной двери, как я заметил, меня поджидали. Это был крепыш среднего роста, с накачанными плечами и бицепсами, одетый в черную рубашку, рукава которой были закатаны на волосатых руках. Брюки бежевого цвета, туго затянутые ремнем, на ногах начищенные до блеска сапоги.

Я закурил сигарету, пока он вразвалочку шел ко мне.

Густые черные волосы он старательно зачесывал назад, и лицо хранило такое же выражение, как у индейских деревянных фигурок. Кто-то когда-то расплющил ему нос, а вокруг век разбегались маленькие белые шрамы.

Он облокотился на автомобильную дверцу с опущенным стеклом и уставился на меня. Вблизи он тоже не выигрывал: у него была рожа — вот и все.

— Ну, что продаешь? — спросил он.

— Ничего, я приехал с визитом.

— А ты уверен, что не ошибся адресом, друг?

— Быстро ты нашел себе друга! — восхищенно улыбнулся я. — Нет, адресом я не ошибся.

— Угу, — пробурчал он, покачав головой, — у тебя, дружок, ошибка вышла. Визитеров не принимают.

— Ну что ж, значит, теперь начнут. Я приехал повидать Клемми Хейзелтон.

— Она не принимает, дружок, совсем никого.

— А меня примет. Будь другом, раз уж напросился, пойди объяви обо мне.

Он вздохнул.

— Говорят тебе, что она никого не хочет видеть. У меня есть распоряжение. Итак, дружок, не будь слишком хитрым и поворачивай назад, хорошо? Тогда мы расстанемся друзьями.

— Если она никого не желает видеть, то, может быть, хоть послушает? — предположил я и нажал на клаксон.

В течение нескольких секунд машина издавала хриплый вой, пока пальцы типа не сомкнулись на моем запястье.

— Ты не должен был делать этого, дружок, — с грустью в голосе проговорил он. — Теперь придется проучить тебя.

Его пальцы по-прежнему сжимали мое левое запястье, а голова торчала в окне, как в раме.

Я позволил ему держаться за мою левую руку, а правой защемил его нос между пальцев и быстро дернул вверх-вниз, и еще, и еще — раз пять. Потом живо заработал рукой, колотя его то черепушкой по верхней раме, то подбородком по нижней. Хорошее упражнение, но ему почему-то не понравилось. После пяти-шести таких упражнений я выпустил нос, и парень исчез.

Я вышел из машины и нашел его внизу: он стоял на четвереньках с таким видом, будто по нему каток проехался. Он, вероятно, еще не очухался, но быстро приходил в себя. Поэтому носком ботинка я резко ткнул его в голову над правым ухом. Он распластался на земле. Перешагнув через тело, я направился к двери. Жизнь довольно жестокая штука, правда? Особенно когда приходится расправляться с другом…

Дверь отворилась, и на пороге появилась девушка, брюнетка лет двадцати. Глаза ее так и горели — она совсем не походила на типичную младшую сестренку. Это меня вполне устраивало, ведь мне вовсе не нужна была сестренка, как тому типу, валявшемуся на траве, не нужен никакой друг.

— Я услышала клаксон, — дрожащим голосом проговорила девушка, — а что происходит?

— Ровным счетом ничего, — заверил я. — А вы Клемми Хейзелтон?

— Да! — Она энергично закивала. — Вы меня ищете?

— Меня зовут Дэнни Бойд, и я друг Марты Хейзелтон. Она просила меня приехать сюда.

— Я так рада, — произнесла Клемми. — Друзья сестры — мои друзья. А Пит не вышел, когда вы нажали на клаксон?

— Пит? — переспросил я с недоумением.

— Он тут у нас на все руки… ну, видимо, чем-то занят. — Она внимательно посмотрела на меня и широко улыбнулась. — Входите, пожалуйста!

— Спасибо! У меня есть к вам поручение от Марты.

Я прошел следом за ней в обширную гостиную, нарочито обставленную в «раннеколониальном» стиле.

— Садитесь, — сказала она. — Хотите выпить чего-нибудь?

— Только не сейчас, спасибо.

Элегантность и высокомерие старшей сестры у нее отсутствовали, но она все равно была красива — как красив бутон, который вот-вот распустится. Если судить по тому, как натянулась местами ткань ее платья, процесс уже начался, — кажется, моя работа начинала обретать интерес.

— А кто у вас еще служит, кроме Пита? — спросил я.

— О, еще есть Сильвия, но она куда-то отлучилась, я ее не видела уже несколько часов. Хотелось бы мне знать, чем занят Пит…

— Послушайте, Клемми, — сказал я, — скажу вам прямо: я частный детектив.