Наталья Александрова - Единственный свидетель Страница 2

Родители тоже общались по-соседски. Компания распалась окончательно, когда Жоркина мать развелась с мужем и по прошествии некоторого времени собралась замуж за английского юриста, которого она совершенно случайно подцепила в «Интуристе», где подрабатывала-то всего два месяца летом. Юрист приехал посмотреть Советский Союз, потому что его прабабка была из России. Никаких следов прабабкиного дома он, естественно, не нашел, но зато в процессе поисков близко познакомился с молодой русской переводчицей Галиной, очень ей увлекся и предложил выйти за него замуж. Лена помнит, как Жоркина мама приходила к ее родителям советоваться, как они долго сидели на кухне, и отец уговаривал тетю Галю уезжать.

— Мир поглядишь! Поживешь по-человечески! Ведь не за людоеда какого-нибудь в Африку — приличный человек, обеспеченный!

У юриста там, в Англии, была практика, дом в предместье Лондона и мама, пожилая, но бодрая.

— Да, конечно, но любовь… — слабо возражала Галина.

— Ты что, с ума сошла? Какая любовь, тебе сорок лет без малого!

— Тебе хорошо говорить, — вздыхала тетя Галя, глядя, как Ленины родители сидят рядышком на одном кресле, — вы друг на друга не надышитесь, весь дом про это знает.

— Вот что, Галина, езжай, не думай, не съедят тебя там. Сыну приличное образование дашь!

Это верно, юрист обещал оплатить Жорке вполне приличное образование. И тетя Галя с Жоркой уехали в Англию.

Первое время приходили восторженные письма, в которых изредка проскальзывали тоскливые нотки. Галина писала, что все очень хорошо, что дом большой, и что свекровь, встретившая русскую невестку поначалу настороженно, теперь души в ней не чает, потому что Галина, как большинство русских женщин, не избалованных плодами капиталистической цивилизации, оказалась мастером на все руки, сама может чинить сантехнику, сама переклеила в гостиной обои (что их клеить, писала Галина, когда они самоклеющиеся), сама переделала занавески, а эти англичане такие беспомощные: лампочку перегоревшую сменить, и то мастера вызывают. Письма приходили все реже, тоскливых нот в них становилось все меньше, а потом Галина привыкла и совсем перестала писать. Жорка же прислал Лене всего одну открытку на Рождество, там был изображен Санта-Клаус под огромными часами-башней — Биг Бэном.

Без Жорки Лене с Вовчиком было скучно, а вскоре они вообще переехали из этого дома.

Через два месяца после смерти родителей они столкнулись с Вовчиком на улице, он первый ее окликнул. Родители Вовчика к тому времени разбогатели, отец владел сетью продуктовых магазинов, они жили в шикарной пятикомнатной квартире, а когда Вовчик, узнав про ее горе, привел Лену к себе домой, его мать встретила ее как родную. Лена была рада увидеть людей, которые знали ее родителей в молодости, можно было говорить с тетей Валей о прошлом, предаваться воспоминаниям. А потом у них с Вовчиком завязался роман. Чужого человека Лена рядом с собой не потерпела бы тогда, а Вовчик был свой, из детства. Все это было так спокойно, не торопясь. Вовчик встречал ее после института, водил в кафе, один раз Лена даже затащила его в театр. Всеми этими ночными развлечениями — клубами, дискотеками — Лена не увлекалась, ей это не нравилось, и она мотивировала свой отказ тем, что не может развлекаться, когда после смерти родителей прошло так мало времени. Иногда Вовчику удавалось затащить ее в постель. Там тоже все было спокойно и непритязательно.

Родители Вовчика очень приветствовали их отношения, и Лена скоро поняла, почему — Вовчик был шалопаем. Он нигде не учился, от армии отец его, естественно, откупил, его пытались пристроить к делу на родительской фирме, но безуспешно. Родители надеялись, что он женится на Лене и остепенится. Лена дипломатично отговаривалась учебой. Когда у нее была сессия или зачетная неделя, Вовчик впадал в загулы с девицами, потом каялся, плакал и просил у Лены прощения. Лена сама удивлялась, насколько мало ее это трогало.

Дома Ангелина шипела:

— Выходи за него! Пробросаешься! Упустишь!

Потом локти будешь кусать!

Наконец Лена сказала ей, чтобы оставила в покое, потому что ее это абсолютно не касается.

Тогда Ангелина совсем озверела и начала делать гадости исподтишка, потому что ей очень хотелось, чтобы Лена вышла замуж, и тогда она стала бы полноправной хозяйкой в квартире.

В коммунальной квартире у каждой соседки свой стол на кухне, свой холодильник, своя посуда, замок на двери, наконец. В родительской квартире все было общее.

Ангелина в холодильник ставила свою рыбу таким образом, чтобы пропитался запахом Ленин сладкий творожный крем. Стиральная машина тоже была общая. И однажды Ангелина умудрилась подсунуть к Лениному белому белью лиловый трикотажный костюмчик своего сына, и все Ленины вещи после стирки приобрели грязно-сиреневый оттенок. Кроме того, Ангелина настраивала племянника против Лены и поощряла его агрессивные наклонности. После того, как он сломал рамочку, в которой стояла на столе последняя парижская фотография родителей и вырезал кусок из Лениной шелковой блузки, Лена стала запирать на ключ письменный стол и шкаф, а ключи прятать.

Но самым любимым развлечением Ангелины было следующее. В их доме всегда был слабый напор холодной воды, поэтому одновременно можно было делать только одно — либо принимать душ, либо пользоваться холодной водой на кухне. Ангелина специально караулила, когда Лена в душе, а потом открывала кран на кухне, причем просто так, а потом, нагло глядя в глаза ошпаренной Лене, говорила, что забыла.

Брат не вмешивался, он много работал, старался поменьше бывать дома, потому что Ангелина и на него все время ругалась. Брат зарабатывал прилично, но Ангелине все было мало.

Она хотела все самое лучшее, и притом немедленно. Сама она нигде не работала, сидела дома с ребенком, причем сыном, как замечала Лена, тоже абсолютно не занималась, а только смотрела телевизор. Мальчишка рос злой, капризный и совершенно неуправляемый. Ангелина на него тоже все время кричала. Голос у нее, обычно негромкий, при крике становился ужасно визгливым.

«Господи, что он в ней нашел?» — не уставала удивляться Лена, день за днем наблюдая за Ангелиной, но спрашивать об этом брата ей не приходило в голову.

Мать Вовчика тетя Валя относилась к Лене очень хорошо, всегда радовалась ее приходу. Они не виделись лет десять, но тетя Валя за это время значительно изменилась к лучшему. Она очень похудела, сбросила килограммов двенадцать, занялась собой — один раз в неделю обязательно сауна, два раза массаж, два раза бассейн. Кроме этого тетя Валя ежедневно истязала себя по два часа на тренажерах. В квартире была специальная комната, вся заставленная тренажерами. Только после двух часов интенсивных тренировок, тетя Валя позволяла себе прилечь на диван и посмотреть телесериал или фильм по видику, А ведь еще надо было приготовить обед и к приходу мужа наложить легкий макияж.

Жизнь тети Вали была заполнена, но однообразна — в квартире все было сделано: и евроремонт, и куплены все необходимые и не самые необходимые бытовые приборы. Читать она как-то смолоду не привыкла, правда, в последнее время пристрастилась к любовным романам. Что касается заграничных поездок, то муж тети Вали, отец Вовчика, много работал, был очень занят своим бизнесом и едва-едва мог выкроить две недели для отпуска. Они ездили и на Кипр, и в Испанию — туда, где проводят время обеспеченные русские люди. Одна же тетя Валя ездить никуда не хотела — во-первых, она не знала языка и чувствовала себя заграницей некомфортно, а во-вторых, не хотела надолго оставлять мужа без присмотра — только зевни, и набегут молодые длинноногие и наглые…

Поэтому тетя Валя так хотела, чтобы Вовчик женился на Лене, чтобы появились внуки — она жаждала новых впечатлений.

— Мы так славно с тобой заживем, — говорила она Лене, — будем всюду ходить вместе — в сауну, по магазинам. Купишь себе все, что хочешь. Я всегда мечтала о дочке.

И Лена знала, что так и будет, тетя Валя будет баловать сначала ее, Лену, а потом внука или внучку. Тетя Валя ее искренне любит, муж ее ни во что не вмешивается, а Вовчик, хоть и шалопай, но характер у него легкий, и ужиться с ним будет достаточно просто. Но Лена все медлила с окончательным решением. Ее пугала мысль, что замужество будет не началом, а концом всего.

После свадьбы у нее начнется такая же спокойная и размеренная жизнь, как у тети Вали, но тетя Валя любила и уважала своего мужа, была благодарна ему за то, что он создал для нее эту жизнь. Кроме того, их связывали годы совместной жизни, а что будет связывать Лену и Вовчика, кроме общего ребенка, да и каким Вовчик будет отцом?

Дома ненависть Ангелины набирала обороты, ее изобретательность и деловитость не знали пределов. Как-то в выходной, когда Лена решила побыть дома и заняться хозяйством, Ангелина умудрилась зажечь полный газ под кастрюлей с тушившейся капустой, хотя Лена точно помнила, что поставила ручку на минимальное деление. Капуста сгорела в уголья, вдобавок еще жутко воняла, а Ангелина еще имела наглость устроить скандал из-за испорченной кастрюли! И пока она отвлекала Лену криками о неумехах, которые даже простого дела не могут сделать, а только портят чужие вещи, хотя кастрюля была еще мамина, племянник, этот отвратительный мальчишка, успел тайком поставить деление термометра в стиральной машине вместо тридцати градусов на девяносто, а в машине находилась белая шелковая пижама, подаренная ей матерью в Париже.