Сара Шенкман - На всякий случай. Страница 2

Как-то раз я сказала маме об этом, но она покачала головой: — Почему тебе все время нравятся вещи, которые очень дорого стоят, Эмма? Ты должна научиться экономить.

Но я же экономила. В банке лежали столбики серебряных долларов, которые мы с мамой туда относили. Моих серебряных долларов.

— Эй, девочка!

Вздрогнув, я обернулась. Я не слышала ничьих шагов. Но на меня уставилась пара бледно-голубых глаз, холодных как тот лед, что плавал в ящике с Кока Колой. На глаза падала копна длинных светлых волос. По возрасту молодой человек, наверное, был ровесником маминого племянника, Эй Джея: восемнадцати, девятнадцати лет от роду. Но я раньше никогда не видела его в нашем районе.

— Чем занимаешься? — спросил он.

— Ничем, — ответила я и на всякий случай шагнула обратно на ступени.

— Ты идешь в лавку?

— Ну, почти, — ответила я. — Когда мама будет ее закрывать.

— О-о-о, — протянул он. — Понятно, это магазин твоей мамы. А ты ходишь снаружи, держа оборону.

Я не совсем поняла эту фразу, но догадалась, что он шутит, из-за его протяжного «о-о-о» и улыбки. Во рту у него светились ровные крепкие зубы.

Парень стоял у крыльца и улыбался. Вокруг его ног, затянутых в голубые джинсы начали кружиться светлячки. На нем была рубашка в голубую и белую полоску, с короткими рукавами. Края рукавов были закатаны, и я видела, как под его веснушчатой кожей на руках перекатывались большие крепкие мускулы. Что-то в нем было, что-то такое, что заставляло волноваться. Как в моем кареглазом кузене Эй Джее — от него у меня перехватывало дыхание. Каждый раз когда я видела Эй Джея, время от времени приезжавшего к нам в гости, я чувствовала себя немного сумасшедшей — мне хотелось забраться на стог сена и спрыгнуть с него: я бы немного полетала, думала я, потом бы взлетела еще — и приземлилась бы прямо на руки Эй Джею.

Сейчас же я просто отпрыгнула со ступеней обратно на тротуар: — Я не держу никакую оборону или что там еще, — сказала я. Затем я сделала полный оборот, как будто на мне был мой танцевальный костюм с белым верхом и алой юбкой, а не выцветшие голубые шорты и желтая блузка.

Парень улыбнулся еще раз:

— А твоя мама, она продает Кока Колу?

— Конечно, продает, — гордо ответила я. — Холодную как лед.

— Ну, тогда, с твоего позволения, я полагаю, что куплю себе бутылочку, — он открыл сетчатый экран, затем остановился, и обернулся ко мне, придерживая дверь, как настоящий джентльмен. — Ты не передумала насчет того, чтобы зайти в лавку?

Я кивнула.

Мама уже включила свет над конторкой. На столешнице лежала оберточная бумага для монет, красная и синяя; поодаль выстроилась сдача — аккуратными серебристыми и медными столбиками. Заслышав дверной колокольчик, мама подняла глаза. Единственная лампочка блеснула отражением в ее очках. — Я могу чем-то вам помочь? — обратилась она к молодому человеку.

— Конечно, можете, — ответил он. — Вот эта ваша малышка сказала мне, что вы продаете самую холодную Кока Колу во всем квартале.

Если честно, то я этого не говорила, но мне очень польстили его слова.

— Хм, я этого и не знала, — улыбнулась мама, кинув на меня взгляд.

— Не возражаете, если я сам? — парень открыл ящик со льдом, вытащил бутылку, откупорил ее и одним глотком выпил сразу половину, его кадык скакнул вверх и вниз. Он вытер губы ладонью. — Хорошее у вас тут место, ну на редкость хорошее.

На самом деле наш магазинчик был тесным. Шесть сотен квадратных футов были заставлены рядами консервов, мясным прилавком, пакетами с молоком, газировкой, мороженным, рулонами материи, мешками с мукой, ящиками с фруктами и овощами. На двух больших стеклянных витринах золотой краской, с черным ободком было написано:

«БАКАЛЕЯ НА СЕДЬМОЙ УЛИЦЕ».

— Что вы, спасибо, — ответила мама.

— Я обожаю наш магазин, — сказала я.

А почему нет? Мне даже не нужен никогда был игрушечный домик — у меня был свой, с настоящими людьми, которые давали мне настоящие деньги, и я звенела кассовой машиной, украшенной орнаментом, и нажимала на настоящие клавиши из слоновой кости с пропечатанными на них номерами. Я любила сидеть на этом высоком стуле за кассой, там, где сейчас сидела мама. Особенно мне нравилось то, что рядом располагался прилавок со сладостями. Шоколадные плиточки «Херши» с орехами — о, это было мое любимое лакомство. А еще там были вафли «Некко» с лакричным вкусом, миндальные конфеты и многое, многое другое.

— Я всегда хотел иметь собственный магазин, — сказал парень, сделав еще один глоток.

— О, нет, что вы, — ответила мама. — Это очень тяжелая работа. С виду-то все просто, но на самом деле — нет.

— Да, я не боюсь работы.

— Ну, конечно нет, — сказала мама. — А чем вы занимаетесь?

Мы ждали ответа. Он наездник в родео, неожиданно подумала я. Теперь, когда я рассмотрела его повнимательнее, я увидела в нем сходство с одним ковбоем, который прошлым летом выступал в родео, укрощая дикого мустанга.

Однако молодой человек не ответил. Он кивнул в сторону двери, которая вела в сторону наших жилых комнат в задней части магазина: — А вы с дочерью там живете?

Я вклинилась, прежде чем мама успела ответить:

— Живем. Я, мама и папа. Но папы сейчас нет. Если вы хотите его найти, то вам надо пойти на Трентон-стрит, он там играет в домино со своими друзьями.

Мама неожиданно резко шлепнула меня по плечу. Я уставилась на нее в изумлении — что случилось?

— Да ну? — молодой человек опять улыбнулся, сверкнув белыми зубами.

— Так чем вы занимаетесь, я не расслышала? — спросила мама опять, с какой-то странной интонацией, которую я прежде не замечала.

— Я-я-я-я-я? — он засмеялся, протянув это слово даже длиннее, чем свое «О-о-о!» ранее. И одним неуловимым движением, как у танцора, он осушил бутылку Кока Колы, с громким стуком поставил ее на стойку, обернулся, захлопнув входную дверь, и свободной рукой защелкнул задвижку.

Когда он развернулся, в его руке торчал блестящий пистолет.

— Я вообще-то занимаюсь тем, что граблю банки, — ответил он хрипло. — Ну, кроме тех случаев, когда банки закрыты, а мне срочно нужны деньги. Вот тогда я опускаюсь до того, чтобы грабить маленькие магазинчики. — Он издал нервный смешок. — Мэм, если понадобится, я вас застрелю. Так что, пожалуйста, возьмите деньги из кассы и положите их в бумажный пакет.

Я не видела маминого лица, потому что в ту секунду, когда он захлопнул дверь, мама толкнула меня вниз. — Беги! — шепнула она, и я рванула с места. Сейчас я находилась в дальнем конце прилавка, среди банок с консервами: томаты, бобы, шпинат, молочная кукуруза. Я ползла на брюхе как ящерица. Но я прекрасно представляла мамин взгляд — суровое лицо и поджатые губы — когда она ответила чужаку:

— Если вы думаете, что я отдам вам деньги, тогда давайте стреляйте. Они мне слишком дорого достаются, чтобы я просто так их вам отдала.

Я надеялась, что грабитель с ней спорить не будет. Когда мама поджимала губы, все аргументы были бесполезны. Можно было и не пытаться. Когда мама сердилась, она даже не моргала — ее глаза сверлили тебя как дрель, глубоко-глубоко.

Неожиданно, парень вспомнил обо мне.

— Где девчонка? — крикнул он.

— Не знаю, — ответила мама.

— Леди, не хитрите. Где ребенок?

Я проползла еще немного, потом еще, пыль забивалась мне в нос, в локти впивались занозы. Мне надо было как-то преодолеть буквально пару метров — затем я бы выскользнула через дверь и побежала бы за помощью. Я знала, что у мня все получится. Я не была напугана, ну нисколечко. Другие вещи меня пугали — плохие сны, темнота, страшные чудовища, которые жили у меня под кроватью. Или же мысли о том, что если все пойдет прахом, то мы все, папа, мама и я, умрем с голоду — о чем мама не уставала напоминать. Но вот этот наездник на родео, оказавшийся грабителем банков и мелких магазинов, почему-то меня не пугал совершенно.

Хотя конечно я жутко испугалась, когда он нажал на курок своего блестящего пистолета. Ба-бах! — громыхнуло оружие, и я откатилась в сторону.

И тут же мама закричала: — Нет!!!

Я почувствовала, как по мне расползается что-то мокрое. Меня подстрелили! Он выстрелил прямо сквозь полки и попал в меня! Я посмотрела куда же я ранена — но вместо крови я увидела что-то желтое…липкое…и сладкое. Слева из пробитой банки хлестал ананасовый сироп — прямо на меня.

— Эмма! — воскликнула мама. Я поднялась на ноги и побежала к ней, размахивая руками, давая знать, что со мной все в порядке.

— О, Господи! — выдохнула она, увидев мокрое пятно на моей блузке.

Грабитель развернулся, направив пистолет на меня. Стараясь держаться подальше от него, я сказала: — Мама, со мной все в порядке. Это ананасовый сироп, это не кровь.

— Да заткнитесь вы! — рявкнул парень. — Замолчите обе!