Опасное путешествие - Алексей Кузьмич Евдокимов Страница 2

— Слушай! — повернув к нему покрасневшее лицо, сказал он. — Ты ведь знаешь, у меня, помимо жены, есть еще одна женщина, которая мне очень близка! Так вот, не знаю прямо, что с ней произошло.

Услышав эти слова, Морозов сдержанно улыбнулся. Ему были хорошо известны сплетни, уже давно ходившие по Москве, о бурном романе Гонгадзе с победительницей конкурса "Мисс Москва", очаровательной топ-моделью Надеждой Смирновой. Эта неразлучная экстравагантная пара стала постоянным объектом внимания светских папарацци и журналистов. А многочисленные гламурные журналы, выходящие в столице, почти в каждом номере публиковали подробные описания их совместного времяпрепровождения в ночных барах и ресторанах Москвы. Морозов знал об этой романтической истории почти все, так как специально собирал информацию о Смирновой, как о наиболее близком к известному олигарху человеке.

Они познакомились два года назад на вечеринке в элитном ночном клубе "Звездный". Увидев среди танцующих длинноногую манекенщицу с копной иссиня-черных, ниспадающих на плечи волос, Гонгадзе как-то сразу позабыл о других женщинах, всегда тесной толпой окружавших его. Прямо в клубе он порвал со своей бывшей любовницей, избив ее в женском туалете, и в тот же вечер пригласил Смирнову на ужин в ресторан. Молодой человек, с которым девушка приехала в клуб, начинающий эстрадный певец, был не шутку влюблен в юную красавицу и уже начинал строить серьезные планы в отношении нее. Но после общения с охраной Гонгадзе стал обходить Смирнову стороной и по возможности не посещать те увеселительные заведения ночной Москвы, где она обычно проводила свое свободное время.

Через месяц пожилой олигарх окончательно покорил сердце девятнадцатилетней девушки. Они начали регулярно встречаться. Вначале тайно. А затем, когда жена Гонгадзе узнала об их связи, уже не скрываясь и даже как бы выставляя напоказ жадной до сенсаций московской публике свои любовные отношения.

За последние полгода Гонгадзе несколько раз появлялся с ней на вечеринках, устраиваемых для избранного московского бомонда, предпочитая юную и обворожительную Смирнову своей уже постаревшей и некрасивой жене. И все светские сплетницы единодушно отметили, что, несмотря на большую разницу в возрасте, их пара смотрелась на удивление гармонично. Высокая, хрупкая девичья фигура как бы дополняла и украшала степенного и умудренного жизненным опытом Гонгадзе. Даже их лица были чем-то похожи. В высшем обществе Смирнова вела себя очень скромно, избегая малейших скандалов и конфликтов. Она не отходила от Гонгадзе ни на шаг. И со стороны казалось, что это не пара страстных любовников, а просто прилежная и добропорядочная дочь в сопровождении строгого и любящего отца делает свои первые шаги в завоевании косного и закрытого московского света.

— Ты ведь знаешь, я человек щедрый! — Гонгадзе тяжело вздохнул и, насупив брови, посмотрел на Морозова. — И квартиру, и машину ей купил. На курортах девчонка, можно сказать, целый год отдыхает. А ей, оказывается, все мало… — в его голосе послышалась плохо скрытая обида. — Вбила себе в голову, что хочет поехать в Европу и начать там карьеру модели и все тут. Отговаривал, отговаривал ее, а она, и слушать меня не желает!

Морозов пожал плечами.

— Ей же после конкурса предложили неплохой контракт, но я слышал, она тогда отказалась?

— Ну да! — с досадой бросил Гонгадзе. — Я упросил… Вот она меня теперь и пилит, что я ей карьеру мешаю делать. Я спрашиваю, зачем тебе карьера?.. Что у тебя, денег или драгоценностей мало? Живи в свое удовольствие! А она уперлась и ни в какую… и вести себя стала как-то странно…

Морозов усмехнулся.

— Молодая еще. Не перебесилась.

Он взял из коробки, лежащей на столе, сигару. Маленькими щипцами откусил у нее кончик и, откинувшись на спинку кресла, с наслаждением закурил.

— Может, сбежать от тебя хочет? — спросил он, пододвигая к себе поближе пепельницу.

— Похоже, что так… — Гонгадзе в раздумье потер пальцами подбородок. — Вот только не пойму, почему? Да и отпускать я ее пока никуда не намерен.

— Не надоела еще?..

— Нэт, пока не надоела.

В кабинете надолго повисло молчание. Когда Гонгадзе встал с кресла и тяжелыми шагами направился к стойке минибара, Морозов решился его прервать.

— И все-таки, Вахтанг, почему она от тебя уйти хочет?

— А я откуда знаю! — Гонгадзе взял из бара новую бутылку коньяка. — Взбрело дуре в голову!

— Может, на стороне нашла себе кого?

— Нэт, — Гонгадзе отрицательно покачал головой. — Я за ней внимательно наблюдаю. После того крикуна, что я в клубе отшил, у нее больше ни с кем по серьезному не было.

Морозов глубоко затянулся сигарой и, выпустив изо рта тонкое колечко дыма, тут же разогнал его рукой.

— А ты, случайно, ее не того… не обижаешь? — с иронией в голосе, спросил он. — Ты мужик вон какой! В самом соку, горячий! Тебе если женщина понравится, ты ее в постели так загоняешь…

Садясь в кресло, Гонгадзе усмехнулся.

— Да брось ты! Я себе в отношении нее никаких вольностей не позволяю. Конечно, иногда бывает, заведусь, перестараюсь немного. Ну а что она хочет! — его лицо стало наливаться кровью. — За такие деньги, что я ей плачу, с бабами в борделях и не такое делают!

— А может, бьешь ты ее? — осторожно поинтересовался Морозов. — А то твои прежние подруги про тебя по Москве такое рассказывают! Прямо средневековый деспот какой-то, а не бизнесмен.

При упоминании бывших любовниц лицо Гонгадзе помрачнело и скривилось, как от зубной боли.

— Тех идиоток бил и не жалею об этом, — в его взгляде читалась откровенная ненависть, — но с этой я стараюсь руки не распускать, — морщины на лице Гонгадзе разгладились и его взгляд потеплел. — Ну, раза два, может, и было. Ударил ее. А как же иначе? — его лицо снова налилось кровью. — Заслужила. Нечего свой язычок распускать! Я мужчина. Она женщина. Я глава семьи. Если надо, и проучить могу, как считаю нужным.

Он с недоумением посмотрел на Морозова.

Тот поспешно кивнул головой.

— Конечно, Вахтанг, ты прав! — Морозов сделал небольшую паузу. — Только наши московские девчонки воспитаны немного по-другому. Не все такие правила жизни принимают. — добавил он.

— А какое мне дело до того, как они воспитаны! — угрюмо отрезал Гонгадзе. — Я их содержу, немалые деньги им отваливаю. Так пускай делают то, что я хочу!

Морозов пожал плечами.

— Но, если тебе кто-то действительно понравился, может, приласкать ее, побаловать? А? Бабы это любят! — он перегнулся через стол и дружески похлопал Гонгадзе по плечу. — Попробуй, Вахтанг! Глядишь, твоя Смирнова и расхочет в Европу ехать.