Горячий танец смерти - Николай Иванович Леонов Страница 2

Додумать пришедшую к нему приятную мысль Лев Иванович снова не успел. Его мобильный зазвонил второй раз за утро. На этот раз Гуров все-таки глянул на экран, чтобы узнать, кто звонит, и удивился, увидев незнакомый ему номер.

— Гуров слушает, — осторожно сказал он в трубку и вдруг испугался, что звонят по поводу Марии и с ней случилось что-то страшное и непоправимое.

— Лева? Это Дина. Дина Соколова. Ты меня помнишь?

Да, Дину Соколову Лев Иванович помнил очень хорошо. Это была не просто его одноклассница, а одноклассница, в которую он был давно и безответно влюблен в последних классах школы. Гуров хорошо помнил тоненькую невысокую черноволосую улыбчивую Дину с круглыми щечками, с симпатичными ямочками на этих самых щечках. Вспомнил и то, как он смотрел на нее украдкой на уроках, когда она сидела рядом с ним за партой и, уткнувшись в учебник, что-то читала, или на переменках, когда она весело о чем-то болтала с подружками. Гуров в одно мгновение вспомнил еще много чего, что касалось Дины, и эти воспоминания опять, как и совсем еще недавние о Марии, унесли его в юность. В другую, совсем еще невинную юность, неопытную, наивную. В ту, где любовь представлялась ему раненым голубем, которого он так и не смог оживить и который умер, не приходя в сознание, прямо у него на руках. Что ж, это было, и было так давно, что Лев Иванович даже и думать об этом забыл, но вот теперь вспомнил.

— Дина? — удивленно переспросил он. — Конечно же, я тебя помню! Это просто чудо какое-то, что ты узнала мой номер телефона. Столько лет прошло…

— Да, времени уже много прошло, — грустно повторила за ним Дина. — Но чудо, с помощью которого я узнала твой телефон, называется сейчас «интернет». А вернее, «Одноклассники». Твой номер мне дал Даня Петров. Он как-то пересекался с тобой…

— Да-да, было дело пару лет назад, — рассмеялся Гуров. — Мы с ним случайно столкнулись, я тогда вел одно дело… Данька потом пару раз мне звонил, приглашал на встречу выпускников…

— Лева, ты извини, что перебиваю. Я ведь не просто так позвонила. Мне очень нужно с тобой встретиться. У меня проблема, и решить ее сможешь только ты.

— Что-то случилось? — Лев Иванович почувствовал в голосе одноклассницы слезы.

— Давай я расскажу тебе все не по телефону. У меня рейс сегодня из Симферополя на половину пятого. В Москве буду в семь вечера. Ты не смог бы меня встретить?

— Из Симферополя? — сначала не понял Лев Иванович, но потом вспомнил, что Петров говорил ему при встрече, будто Дина давно уже живет в Крыму.

Гуров вспомнил и кое-что другое, о чем рассказывал ему тогда его одноклассник, — Дина вышла замуж за парня из крымских татар и сразу после окончания института искусств уехала из Москвы. Да так и осталась жить на полуострове. Оказывается (Гуров этого и не знал тогда, в школе), ее мама была родом оттуда, из Крыма. Но училась в Москве и вышла замуж за русского. Поругалась в свое время из-за этого брака со всей своей многочисленной родней и долго ни с кем не общалась. В общем, обычная история жизни, каких много.

— Хорошо, я обязательно тебя встречу, — пообещал он, но вдруг подумал, что, может быть, он зря ей это обещает, ведь он и сам еще толком не знает, что ждет его сегодня у Орлова и куда заведет его новое расследование. — Куда прилетает самолет?

— Во Внуково, — ответила Дина. — Знаешь, просто меня больше некому теперь встречать. Брат на Украине живет с мамой, а отец умер. Родственников в Москве совсем не осталось, — словно оправдываясь, объясняла одноклассница. — Петров предлагал меня встретить, но я не захотела… — в голосе Дины Гуров снова услышал слезы.

— Ничего, ничего, — успокаивающе ответил он. — Я ведь тебе сказал, что встречу. Значит, встречу.

— Ну, тогда я спокойна. — Дина все-таки не удержалась и всхлипнула и сразу же отсоединилась, словно боялась сочувствующих вопросов со стороны Гурова.

— Дина. Дина Соколова, — словно пробуя старое и забытое им уже имя на вкус, медленно и задумчиво проговорил Лев Иванович и, посмотрев на часы, стал одеваться на работу.

Глава 2

Когда Гуров вошел в приемную генерала Орлова, Верочка что-то яростно печатала на клавиатуре тонкими наманикюренными пальчиками. Глянув на Льва Ивановича, она мило, но сдержанно улыбнулась и, кивнув на двери, сказала:

— Входите, уже ждут.

— Ждут? — переспросил Гуров, не торопясь войти. Он редко когда являлся к Орлову пред его ясные очи, не узнав у Верочки, кто еще у него есть в кабинете.

— Волгин собственной персоной, — чуть наклонившись, прошептала Верочка.

Генерал-лейтенант Волгин Сергей Федорович был начальником Главного управления по контролю за оборотом наркотиков и слыл у своих подчиненных начальником строгим и требовательным, бдительно следящим за всеми расследованиями, а заодно и за моральными качествами своих сотрудников. За что и получил в свое время от подчиненных кличку Цербер. О том, как его называют за глаза, Волгин знал и не обижался, он даже гордился таким к нему отношением.

— Если бы не уважали, назвали бы «вонючкой» или еще как похлеще, — со спокойным видом замечал он тем, кто указывал ему на его прозвище и его требовательную натуру. — А раз назвали в честь адского пса, значит — уважают и боятся. Что, впрочем, одно и то же. А раз боятся и уважают, то и дело свое будут делать должным образом, с усердием и честностью. Мне же большего и желать не надо.

Гуров вошел в кабинет начальника и друга с некоторым беспокойством. Он знал, что Цербер не будет заглядывать к ним в главк по пустякам, а потому ожидал от него какой-то каверзы, а вернее, дела, которое оказалось не по зубам его «щенкам», как называл своих оперативников Волгин. Причем слово «щенки» не было в его понятии ругательным или уничижительным. Просто Волгин рассуждал так, что раз уж подчиненные зовут его именем адского пса, то они для него, старого и опытного служаки, будут щенками, то бишь детьми. А он, как отец, будет их учить и воспитывать.

— Полковник Гуров явился по