Татьяна Полякова - Эксклюзивный мачо Страница 20

– А вы человек сведущий?

– Слушайте, с какой стати вы сюда явились? Я вам уже сказала, что знать ничего не знаю о его делах. Уверена, мне еще предстоит неприятный разговор в милиции, так что встреча с вами явный пе­ребор. Что вы пристали с этими убийствами? Вам что, нечем себя занять?

– Я встречалась сегодня с Райзманом, – не об­ращая внимания на ее слова, сказала я. – Ему было известно нечто об убийстве вашей подруги. Он не пожелал мне сказать, что именно, а теперь Райзман убит.

– И вы считаете… Ну, хорошо, допустим. Но я-то здесь при чем?

– Вы ее ближайшая подруга. Кому знать обсто­ятельства ее жизни лучше, чем вам?

– Ах, вот оно что… Я уже говорила об этом в милиции и могу повторить вам: понятия не имею, кто и за что мог бы убить ее. Если только из ревнос­ти. Но и здесь мне ничего не известно. Насколько я понимаю, вы – подозреваемый номер один. Ведь так? Ваше желание спихнуть вину на другого мне ясно, но…

– Ну, если уж мы заговорили о ревности, – с усмешкой перебила я, с удобствами устраиваясь в кресле, – у вас тоже был повод избавиться от соперницы.

– От соперницы? – возмутилась Вера. – Да вы спятили. Анна была моей подругой, и мы, к вашему сведению, никогда не соперничали. Я ей помогала, у нее был не лучший период…

– И она решила как-то скрасить свою жизнь.

– Что вы имеете в виду?

– Ее интерес к вашему другу.

– Забавно. – Вера устроилась напротив, нерв­но одергивая халат. – У вас разыгралась фантазия.

– Еще бы, – вздохнула я. – Однако тот факт, что господин Никифоров на некоторое время уеди­нился в своей каюте с вашей подругой, сомнений не вызывает.

– Вот сучка, – в сердцах заметила Вера. Я не сразу поняла, к кому сие относилось, но она продол­жила: – Правду говорят: все подружки – потаскушки, или что-то в этом роде, не сильна я в пословицах. Выходит, она его затащила в постель? Что ж, ничего не скажешь, молодец. Он сообщил об этом в мили­ции?

Врать не имело смысла, раз уж у нее телефон под рукой.

– Он скрыл сей прискорбный факт.

– И откуда в этом случае он известен вам?

– Господин Никифоров беспокоился о том, что вы можете застать его за этим неблаговидным заня­тием, и попросил некую особу побыть на шухере.

– Эта особа Райзман, и я его за это убила? – за­смеялась Вера. – Чушь какая-то.

– С пирса детишки ловили рыбу и видели, как ваш друг и ваша подруга поднялись на борт. Так что теперь господину Никифорову этот факт не скрыть, и завтра ему наверняка зададут вопросы.

– Что ж, – она пожала плечами, допила коньяк и оттолкнула стакан, – пусть он на них и отвечает.

– Он ответит, и у милиции появится еще один подозреваемый. Ваш друг помогал вам материально, и потерять его вы вряд ли хотели. А тут еще подруга, она молода, он увлекся…

– Вам обязательно говорить мне гадости? – ра­зозлилась Вера. – Допустим, Павлу захотелось ее трахнуть. Даже очень возможно, раз она из кожи лез­ла, чтобы к кому-то из них залезть в штаны. И что? Думаете, он меня бросит? Как бы не так. Нас соеди­няет кое-что покрепче…

– Можно узнать, что? – Я не очень надеялась, что Вера ответит на этот вопрос, но она здорово ра­зозлилась, а люди в сердцах говорят лишнее, вдруг повезет?

– Нет, – язвительно улыбнулась она, – но если я решу напакостить, у него могут появиться не­приятности. В бизнесе, я имею в виду. Пожалуй, стоит немного пояснить, не то вы вообразите бог знает что. Сейчас дела у него идут не слишком хорошо. Он нуждался в большом кредите, и он его полу­чил благодаря моим связям, условия самые что ни на есть выгодные для него. Я не хочу, чтобы у вас сложилось обо мне скверное представление. Я по­могаю ему, потому что он мне нравится. И я точно знаю, что он относится ко мне очень хорошо. Не бу­ду произносить слово “любит”, не жалую я его, но мы близкие люди и дорожим друг другом. Как вся­кий мужчина, он иногда делает глупости. Я спокой­но отношусь к этому. В конце концов, он мне не муж, да если бы и был мужем…

– То есть измена не произвела на вас впечатле­ния?

– Это всегда производит впечатление, причем исключительно неприятное. Вопрос в том, как ты к этому относишься: один с пониманием, другой хва­тается за нож. Так вот, мне не придет в голову хва­таться за нож.

– А вы ему изменяете так же легко?

Вера с минуту смотрела на меня, точно пыталась понять смысл вопроса, потом зло рассмеялась.

– Значит, эта курица все-таки подглядывала и настучала на нас, – сказала она язвительно.

– О ком это вы? – подняла я брови.

– Да бросьте прикидываться, это Лерка вам сказала. Ну, конечно, она видела, как Толик пошел за мной, и, разумеется, сунула свой длинный нос. Надеюсь, ей понравилось. Рыба мороженая. Вот дрянь. Она и ментам рассказала?

– Нет. Пока, по крайней мере.

– Что ж, теперь вы в курсе: пока Павел развле­кался с моей подружкой, меня ублажал этот безмоз­глый мальчишка. Как видите, наша нравственность оставляет желать лучшего, но тут, как говорится, ничего не поделаешь. Мы достойны друг друга. И по­вод для ревности у меня отсутствует.

– Одно дело изменять самой, и совсем другое…

– Уверена, ваши друзья из милиции решат так же. Что ж, придется быть подозреваемой.

– На самом деле я не думаю, что убийство со­вершено из-за ревности, моей или вашей, – дав ей возможность немного успокоиться, начала я.

– Мне не интересно, что вы думаете. Идите к черту, мне не следовало пускать вас на порог. А эта дрянь… терпеть ее не могу. Строит из себя недотрогу, а на самом деле просто фригидная. Оттого и детей нет. Кстати, по поводу своего муженька она обо­льщается, болтает налево-направо, какая у них иде­альная семья, а у него между тем есть подружка. Жаль, Анька его не трахнула. Я ей предлагала, деньги бешеные, и жена дура. Жила бы как у Христа за па­зухой. Да… черт, не слушайте меня. – Она подня­лась, налила еще коньяку и залпом выпила. – Что там Райзман? Ах да, застрелили. Сумасшедший дом.

– Вы знаете, что Анна обращалась к нему за по­мощью?

– Конечно. Она думала женить на себе Кондра­тьева. Ни много, ни мало. За одну эту глупость ее следовало бы придушить. Вам-то хорошо известно, что он за человек. Да он просто рассмеялся бы. Ну, предложил бы ей денег и помощь в воспитании ре­бенка, но на кой ей черт ребенок? Обуза. И она это знала прекрасно. Я отговаривала ее от этой глупой затеи, но она решила, что обойдется без моих сове­тов. И вот результат.

– Вы считаете, ее убили из-за этого? – вкрад­чиво поинтересовалась я.

– Могли убить вы. Из-за ревности. Перепуга­лись, что он и вправду женится. А что? – Она за­смеялась и махнула рукой. – Ерунда. На этот счет вы могли не беспокоиться. В конце концов, вы знаете его много лет, а я всего шесть месяцев. Что смотри­те? Я была его любовницей. Давно. Господи, какая я старая… – Она еще выпила, глубоко вздохнула. – Шантажировать его бессмысленно. Он просто про­ходит мимо. И все. Знаете, я его любила. Позвал бы, побежала бы на край света, но ему такое в голову не пришло. Он просто исчез из моей жизни. Выскольз­нул. Я даже не поняла как, был – и нет. И ничего не поправить. Улыбки, ласковые слова при случайной встрече, и все. Все. Впрочем, кому я рассказываю, он ведь вас тоже бросил. Я утешала себя тем, что про­держалась дольше других. А чем утешаетесь вы?

– Сую нос в чужие дела.

– Помогает?

– Когда как.

Она рассмеялась, разглядывая меня.

– А вы интересный человек. Нет, в самом деле, в вас что-то есть… Ведь это было нелегко пережить, я имею в виду то, что он вас бросил?

– Я постепенно готовила себя к этому, если хо­тите, я вам подробно опишу свои душевные пережи­вания, но чуть позже.

– Почему вы не хотите говорить о нем? Вам все еще больно?

– Еще как. Мое сердце до сих пор кровото­чит, – заявила я с таким видом, что Вера так и не смогла заподозрить меня в издевке, хоть и приглядывалась с подозрением. Думаю, этому весьма спо­собствовал тот факт, что дама успела изрядно пре­высить дневную норму выпивки.

– Наверное, так и есть, – глубокомысленно из­рекла она. – Когда она с ним познакомилась, я имею в виду Анну, прибежала и все мне рассказала, она всегда мне все рассказывала, или почти все. Навер­ное, я бы свихнулась от ревности, если бы не знала, что ее ждет. Но я-то знала и слушала с удовольствием, а сама думала: давай, давай, радуйся, а через ме­сяц, максимум полгода, он вышвырнет тебя из своей жизни, и ты даже ахнуть не успеешь. И все ее ник­чемные попытки вызывали у меня смех. Дура, она даже не поняла, с кем имеет дело. Привыкла возить­ся со всяким ничтожеством. А он… Знаете, что я по­думала?

– Нет, но хотела бы знать.

– Я вдруг подумала: а ведь я могла бы ее убить. Серьезно. Если бы у нее получилось, если бы он вдруг взял да и влюбился… Ведь и с такими, как он, иног­да случается… Так говорят. – Она вроде бы ждала ответа, и я пожала плечами:

– Не всему стоит верить.

– Вот-вот, – Вера опять засмеялась, с интере­сом приглядываясь ко мне. – Если бы вдруг… я бы смогла убить. А вы?