Евгений Сухов - Питер да Москва – кровная вражда Страница 20

Филат удобно разместился на заднем сиденье. Данила с чемоданчиком сел впереди.

– Куда едем, шеф? – поинтересовался Глеб, посмотрев на Филата.

Лицо у водителя было таким блаженным, что он напоминал ребенка, сумевшего тайком от родителей слопать банку варенья и избежать заслуженного возмездия. Ночь для Глеба, видимо, не прошла даром.

– Питер хорошо знаешь? – поинтересовался Филат.

– Бывал.

– Якорную улицу отыщешь?

– А то! – едва не обиделся Глеб. – Это на Охту надо ехать. Сейчас рванем вдоль Большой Девки – а там минут десять, через Охтинский мост.

– Верно. Там есть приметный трехэтажный особнячок с ажурной лепниной.

– Знаю я этот дом, – продолжал улыбаться Глеб. – Он там один такой стоит. Говорят, немцы его строили. Учудили не поймешь что: не то школа, не то склад.

– Ну, вези! А чего ты все так улыбаешься? – Филат нахмурился.

– А к нему под бок сама Лариса Ивановна подвалила, – ответил за Глеба Данила. – Пока я у твоих дверей стоял, он ей высший пилотаж показывал. Посмотри, Филат, как исхудал – ну прямо мартовский кот.

Глеб уже не прятал довольную улыбку.

– И что, действительно так уж хороша? – усмехнулся Филат.

– Не то слово, – отозвался водила. – Если бы не Лариса, я бы никогда и не узнал, что такое настоящий кайф.

Внедорожник, словно хорошая гончая, быстро набрал высокую скорость. В этот ранний час проспекты были пустынными.

Впереди уже показался Большой Охтинский мост. Неожиданно из подворотни на дорогу выскочил небольшой темно-рыжий пес. Он метнулся под колеса автомобиля, лая не то от ярости, не то от страха. Была видна только его открытая пасть, большие белые клыки и розовый язык. И когда уже показалось, что столкновения с псом не избежать, Глеб резко тормознул и лихо вывернул руль влево. И в то же мгновение Филат, сидящий позади, увидел, как на потолок автомобиля скользнуло красное световое пятнышко, после чего откуда-то справа грохнул выстрел. Заднее стекло со звоном разлетелось на множество осколков, осыпая сидящих в салоне, и что-то тяжелое смачно ударилось в соседнее кресло, разодрав кожаную обшивку.

Машина продолжала лететь по шоссе, и редкие прохожие сквозь зубы костерили лихача на шикарном внедорожнике.

– Гони! – кричал Филат. – В переулки давай!

С визгом описав крутую дугу, автомобиль зацепил передним колесом самый край тротуара и резко свернул в узенькую тенистую улочку, заставив шарахнуться в сторону тощего кота и вспугнув шуструю стайку воробьев.

– Остановись-ка! – приказал Филат и, когда автомобиль плавно прижался к правой стороне, выдохнул: – А ведь стекла-то у нас пуленепробиваемые. Мать их! На заказ сделаны. Приедем в Москву – я этому еврею яйца оторву!

– Что это было? – оторопело спросил Данила.

– Из снайперской винтовки стреляли бронебойными пулями… Вот что это было! – процедил Филат. Он внимательно осмотрел торчащие из резиновой окантовки окна зазубренные куски толстого стекла. – Под большим углом пуля прошла. Целились явно в боковое стекло. И рассматривали нас в лазерный прицел!

– Была световая точка? – спросил Глеб ошарашенно.

Филат выглядел мрачнее грозовой тучи.

Данила стряхивал с себя осколки и тихо матерился.

– Ну надо же, стекло высадили – как же мы теперь…

– Ты, блин, радуйся!

– Чему? – невесело поинтересовался у шефа Данила.

– Была бы это «Муха» – так сейчас наши души общались бы на небесах.

– Филат, если бы не тот дурной пес на дороге, то кто-то из нас был бы сейчас покойником, – безрадостно рассудил Глеб. – Ну и чьи это проделки? Не Леша же нам такую подлянку приготовил…

Филат размышлял. Он смахнул с колен мелкие стеклышки, достал из куртки сигарету и прикурил от зажигалки.

– Да какой там Леша! Он, конечно, большой шутник, но не настолько же. Какой резон ему нас мочить? Нет, тут ситуация куда сложнее. Ну-ка Данила, вспомни, когда мы тронулись от этого вертепа, вокруг кто-нибудь еще был?

Данила нахмурился.

– В дверях стояла охрана отеля. Да вдалеке какие-то мужички ошивались. Вроде как братва Красного.

– А с чего ты взял, что Красного? – спросил Филат, затягиваясь. – Самое занятное вот что. Ни Красный, ни его пацаны не знали, куда мы с утра рванем, – я же тебе, Глеб, об этом только перед самым отъездом сказал. Но этот стрелок, который нас в подворотне поджидал, наш маршрут знал. Ты сам посуди, Глеб, когда мы с Васильевского ехали, хвоста не было?

– Не было.

– И впереди нас все чисто. Выходит, снайпер подсел в ту подворотню заранее. То есть он заранее знал, что мы по набережным поедем к Большому Охтинскому мосту. А как он мог об этом узнать? Или он мастер игры в угадайку? То-то, – Филат вздохнул. – А поджидал он нас там потому, что знал наш маршрут. И узнал он об этом от нас!

– Как это? – не понял Глеб.

– Микрофон направленного действия. Берет на расстоянии до полукилометра, – пояснил Филат. – С такими штучками я имел дело в армии. Те мужики, которых ты, Данила, принял за охрану Красного, на самом деле наш базар засекли своими слухачами. А потом дали снайперу команду, и он рванул сюда на своей тачке и засел в той самой подворотне.

– Если все это так, как ты говоришь, кто же они такие? – недоуменно спросил Данила.

– Нужно искать вишневый «жигуль», который нас вчера по Невскому сопровождал. Тогда многое прояснится, – отрезал Филат. – Ладно, надо ехать. Bpeмя уходит. Снайперская винтовка, кстати, с лазерным прицелом – это не хухры-мухры. Чтобы из нее стрелять, нужна специальная подготовка. И стрелял в нас профессионал. Это ясно. А стало быть, пасут нас серьезные люди, и мы им очень мешаем.

– Командир, а ты не преувеличиваешь? – подал голос Данила. – Кому могло прийти в голову подслушивать нас около этого борделя?

– Я просто предположил, что против нас играют люди серьезные, а следовательно, и вести себя они должны соответствующе. Речь идет об очень крупных бабках. Вот что, Глеб, надо найти автосервис, где нам могли бы заменить стекло без лишних вопросов.

– Такое же крепкое вставить? – спросил Глеб, на секунду задумавшись.

Филат хмыкнул:

– Если найдется попрочнее, я возражать не стану.

– Есть тут недалеко одна контора, но там задорого.

– Заплатишь сколько попросят. Ну, что стоишь? Пoехали! Да смотри на дорогу, а то не ровен час опять какая-нибудь шавка под колеса полезет.

Через пятнадцать минут были на месте. На джип с выбитым стеклом никто не обращал внимания, даже когда остановились у светофора, вид расстрелянной иномарки был таким же привычным атрибутом города на Неве, как его многочисленные летние фонтаны. Только однажды два пацана ткнули пальцами в их сторону и тут же потеряли к джипу всякий интерес, заговорив о чем-то своем.

Глава 10

Подельник

В особнячке на Якорной жил Селезень – давний приятель Филата. Он сошелся с ним во время второй своей отсидки – в курганской пересылке, откуда их вместе отправили в лагерь недалеко от Перми. Судьба распорядилась так, что до этого они пробыли в спецотряде ВДВ почти два года, а потом жизнь развела их так же неожиданно, как и свела. Однако с тех пор они не теряли связи и частенько созванивались, а то и наезжали друг к другу с визитами.

Игорь Селезнев, или просто Селезень, в «парилку» угодил довольно рано, в неполные восемнадцать лет, – за грабеж. Подставил нож к горлу пьяненькому мужику на улице и вместе с кошельком прихватил его портфель, в котором оказались какие-то официальные бумаги. Селезня сцапали уже через четыре часа: пьяный мужик был инспектором Минтяжмаша, а бумаги оказались финансовыми отчетами какого-то «почтового ящика». Селезня спас малолетний возраст – а не то дали бы ему на полную катушку.

Игорь попал в «правильную» зону, однако на лидерство он никогда не претендовал и самое большее, чего добился он в воровской карьере, так это стал «отцом семьи». Правда, и семья была немалая, человек в тридцать. Но отцом он был справедливым: умел греть тех, кто томился в ШИЗО, способен был дать нужный совет молодняку, заступался за тех, кто ввязался в конфликт по недоразумению.

Вернувшись с зоны, он прочно осел в Питере. Жил чуть ли не как обычный обыватель, и соседи даже не подозревали о том, что за стенкой обосновался парень, который отбывал срок по серьезной статье. И уж конечно, они не могли знать, чем он занимался в настоящее время. Его благопристойный вид, идеально отглаженный костюм, яркий галстук и до блеска начищенные ботинки позволяли считать, что чина он немалого и если не заведует банком, так наверняка служит где-нибудь в иностранном представительстве. Они почти не ошибались. Селезень был в Питере большим человеком. Выйдя из заключения, он решил поступить в финансовый вуз и, к собственному удивлению, окончил его успешно и без особых усилий. Неожиданно он обнаружил в себе способность делать деньги, но совсем не тем грубым методом, с которого он начинал воровскую карьеру. Оказывается, существовала масса всевозможных способов обогащения, куда менее опасных, но тем не менее куда более прибыльных, чем грабеж. Селезень мог находить в экономическом законодательстве бреши, из которых при умелом подходе можно было выпустить золотые ручейки. Он был одним из первых, кто в кампании ваучеризации увидел возможность наварить миллионы долларов и за ваучеры скупал промышленные комбинаты и склады, таксопарки и порты, АЗС и ГЭС… Не брезговал Селезень держать и табачные киоски, если они давали стабильный доход. Он был генератором идей, и питерские воры успешно использовали его знания для проникновения в экономический организм Северной столицы.