Евгений Сухов - Блещет золото кровью алой Страница 20

– Зачем маршалу кидаться в штыковую атаку? Для этого есть лейтенанты и пехота.

– Все это мне известно, но сейчас другой случай.

– На твоем месте я бы очень подумал.

– Видно, я так устроен.

– Что ж, в таком случае, пожелаю тебе удачи. – Джон поднялся. – Очень надеюсь увидеть тебя в следующий раз в добром здравии.

Приложив два пальца к виску, нечто вроде условного прощания, он зашагал обратной дорогой по хрустящему гравию. Вот только в этот раз его хруст отчего-то показался Пономареву зловещим.

Через деревья просматривался небольшой пруд, где, рассекая красивыми черными телами водную гладь, продолжали плавать лебеди. Похоже, им нравилось людское общество, но еще больше им нравился хлеб, которым посетители пытались их накормить.

Михаил Пономарев вернулся к пруду и смотрел на птиц до тех пор, пока они не отплыли к противоположному берегу.

Глава 7

Оперативные мероприятия

В гостинице прожили три дня. Владлен с Назаром выходили на улицу редко, разве только для того, чтобы купить в близлежащем киоске свежие газеты. Именно из них узнали о том, что был убит Алексей Таранников. А судя по тому, в чьей квартире было обнаружено яйцо Фаберже, несложно было понять, кто является убийцей. Неизвестно, что стало с самим Иннокентием, ведь под стволом пистолета его уводили какие-то люди. В квартире после того случая он так и не объявился.

Так что события последних дней оптимизма не добавляли.

Неутомимой птахой смотрелась лишь Людмила: она постоянно куда-то отлучалась, собирала какие-то документы, созванивалась с нотариусом и выглядела вполне благополучно. На вопрос, чем же она занимается все это время, простодушно ответила, что оформляет наследство умершей прабабки.

Уже на следующий день, ранним солнечным утром, как только Людмила оформила все свои документы, отправились в дорогу.

Первые три часа ехали практически по пустынной дороге (оно и понятно, кто же просыпается в такую рань!). Немногочисленные фуры двигались неторопливо, будто в неохотку тащили за собой длинные прицепы. Но уже часам к девяти трасса уплотнилась, и движение потеряло прежнюю живость.

Владлен, чертыхаясь, обгонял на стареньком внедорожнике тихоходов, выезжая на полосу встречного движения, а то вдруг притормаживал, когда кто-то стремительно пытался протиснуться вперед.

– Может, я поведу, – предложил Назар, – ты же устал!

– Ничего, все в порядке, – буркнул Владлен. Он старался следовать простой истине – предпочитал, чтобы его жизнь находилась в его собственных руках, нежели полагаться на кого-то другого. – Я знаю эту трассу, через полчаса будет неплохое кафе, там и перекусим, а заодно немного передохнем.

Вход в подъезд был огорожен белой лентой, а подле, заложив руки за спину, стоял сержант полиции и сурово посматривал на собравшихся соседей, как если бы у него были веские основания подозревать каждого из них в чем-то противозаконном.

Приподняв ленточку, к нему подошла старуха с дряблым морщинистым лицом и с мольбой проговорила:

– Я ненадолго. Здесь у меня сынок живет, квартиру снимает.

Сержант растерянно посмотрел на курящего человека в серой рубашке с длинными рукавами и черных отглаженных брюках, в котором Илья Никольский узнал старшего следователя прокуратуры Дымкина.

– А в какой квартире он проживает?

– На первом этаже, справа, – громким голосом обрадованно отозвалась старуха.

Швырнув сигарету в урну, Дымкин распорядился:

– Пропусти. – И быстро юркнул в подъезд. – Она не помешает.

– Ой, спасибо, милок! – энергично воскликнула старуха, протиснулась в приоткрытую дверь.

Показав удостоверение сержанту, Никольский спросил:

– Эксперты там?

В глазах сержанта отобразилось неподдельное уважение.

Это в общественных местах он один из многих. И прежде чем добраться до места происшествия, ему порой приходится изрядно потоптаться в общественном транспорте, где могут нещадно истоптать обувь. А на месте происшествия – он наипервейшая фигура! (Разумеется, после покойника, лежавшего на полу.) Хотя внешне он не претерпел никаких изменений: на нем по-прежнему брюки, любимая рубашка в полоску и стоптанные ботинки.

– Так точно, товарищ майор, – с готовностью ответил сержант.

Одобрительно кивнув, Никольский прошел в распахнутый подъезд.

Поднявшись на нужный этаж, он увидел настежь раскрытую дверь, возле которой топтался Петр Гиппиус, весьма толковый эксперт с пятнадцатилетним стажем работы, выискивая подзатерявшиеся улики. Присев на корточки, он заглянул в замочную скважину, ковырнув ногтем едва видимые царапинки. В своем деле Петр был Микеланджело, даже в самом безнадежном месте он умел находить следы преступника, нередко проливавшие свет на свершившееся преступление.

Илья Никольский прошел в комнату и увидел на полу распластанное тело мужчины. По всей видимости, смерть наступила несколько часов назад, но более точно скажут судмеэксперты. Не утеряна возможность отыскать убийцу по горячим следам.

Хотя нередко случается иначе – труп может лежать в квартире месяцами, пока наконец не мумифицируется или пока в полицию не обратятся соседи, встревоженные удушливым запахом. В этом случае раскрыть преступление бывает крайне сложно, и из малоперспективных оно вскоре переходит в откровенные висяки.

Немного в сторонке, поджидая Никольского, стоял Никита Чумаков. Вид у него был минорный. Оно и понятно, созерцание праха настроение не улучшает.

– Покойник кем был? – спросил у него Илья Никольский, поздоровавшись.

– Работал в мэрии, – безрадостно отозвался тот. – Заведовал отделом.

– А чем конкретно занимался?

– Кажется, строительством. Распределял земельные участки.

– Ого! Не хилое местечко. За такое действительно могут голову открутить.

Теперь Никольский не сомневался, что дело будет взято на особый контроль прокуратурой, прекрасно умеющей погонять и накручивать хвосты за малейшую провинность. Без нервотрепки в этом деле не обойтись. Когда убивают человека столь высокого ранга, то в первую очередь его смерть связывают со служебной деятельностью. Придется покопаться в архивах покойного, снять всю информацию с компьютера, а она должны скрывать немало сюрпризов. В свою очередь, служебная ретивость вызовет очередную волну неудовольствия среди властных структур.

Те еще хлопоты!

– Кто первым обнаружил убитого?

– Соседка, – отозвался оперативник. – Дверь была приоткрыта, ей показалось это странным, вот она и заглянула. До сих пор ее валерьянкой отпаивают.

– Свидетельские показания взяли?

– Взяли… Только ничего конкретного она сказать не могла. Говорит, что никого не видела.

Подошел Петр Гиппиус. Выглядел он мрачновато, как если бы только что сообщили о приближении скорого конца света. И теперь он думал о том, какими именно делами следует заняться оставшиеся три дня. На службе он бывал именно таким. Как бы там ни было, но его физиономия всегда соответствовала трагическому случаю. Трудно было поверить, что за пределами служебных рамок это был милейший человек с весьма неплохим чувством юмора и отменный рассказчик.

– Удалось что-нибудь отыскать? – спросил Никольский.

– Кое-что имеется, – произнес Петр, уложив пластиковый пакет с каким-то непонятным сором в небольшую кожаную сумку, что всегда носил с собой. Без этой ноши его трудно было представить, и у Никольского невольно складывалось впечатление, что, отправляясь спать, он непременно кладет ее под голову. – Обнаружили отпечатки пальцев… Точнее, их много, но среди них имеются примечательные, – произнес он с теми интонациями, с какими обычно эскулапы сообщают пациенту о смертельном диагнозе.

– Не томи, – поторопил Никольский. – Кому принадлежат?

– Лозовскому, – просто ответил эксперт.

– Вот это новость! – безрадостно протянул Никольский. – То, что я о нем знаю, никак не вяжется с тем, что он серийный убийца. Интеллигентный парень… Да и вообще. Я ведь с ним беседовал после убийства в Староконюшенном переулке. Нужно было бы тогда сразу взять его под стражу, возможно, не было бы последующих трупов.

Впервые личность Лозовского всплыла месяц назад в связи с убийством сторожа в реставрируемом доме в Староконюшенном переулке. Как выяснилось, он побывал в нем с металлоискателем, разобрав одну из стен. Предположительно, ему удалось отыскать некий клад, оставленный бывшими владельцами квартиры. Также было установлено, что, кроме Лозовского, в тот вечер в доме побывали еще два человека. Они гнались за Лозовским, стреляя в него из пистолета (что подтвердили несколько свидетелей). Не исключено, что они и являлись убийцами сторожа, а Владлен Лозовский сделался невольным свидетелем преступления.

Позже преследователей Владлена Лозовского нашли взорванными в его загородном доме (небольшом срубе столетней давности). Возникал вопрос: имел ли он к убийству какое-то отношение? Или произошла какая-то случайность? А потом, откуда в его срубе взялось пять килограммов тротила? Хотя, если учитывать увлечения Лозовского, то можно было предположить, что он его просто нарыл на местах боевых действий времен Второй мировой войны. Например, поселок Кириши под Питером – просто райское место для подобных поисков.