Владимир Колычев - Ледяная месть Страница 20

— Что ты как ошпаренный? — заметила Анжела.

— Да нервы все.

— Что такое?

— В каждой работе есть свои сложности.

— Да, наверное…

— Ты работаешь или учишься?

— Учусь. В университете… Название громкое, а знания тихие, — усмехнулась она. — Платишь сто двадцать тысяч в год, и хоть на занятия не ходи, все равно сессию сдашь. Рефератик с Интернета скачал, и все дела.

— Ну, лучше так, чем никак…

— А ты где учился?

— Ну, у меня свои университеты, — вспомнив о тюрьме, хмыкнул я. — Там рефератиками не отделаешься.

— Сидел, что ли?

— С чего ты взяла?

— Не знаю, просто подумалось…

— Что, на зэка похож?

— Да нет, как раз наоборот. Просто ты про свои университеты сказал, вот я и подумала… У меня брат двоюродный сидел, он тоже про университеты говорил… Нет, честно, не похож ты на зэка. Совсем не похож. Артем похож, а ты нет…

— Какой Артем?

— Ну, брат мой. А ты что подумал? — спросила она, вдумчиво глядя на меня.

— Да подумал… что ты попала.

— В каком смысле?

— А в том, что я тебя от себя никуда не отпущу.

— Ты меня сам бросишь. Завтра или послезавтра.

— И не надейся. Как насчет поужинать?

По пути домой мы заехали в небольшое, но очень комфортное кафе, где музыка играла, а не гремела, оглушая и сотрясая, как это принято в ночных клубах. Тихая музыка, спокойная, создающая интимный уют. И шампанское здесь настоящее, «Абрау-Дюрсо», а не какая-то там «левая» газировка. Одна бутылочка, вторая…

Домой мы возвращались на такси, потому что Анжела уговорила меня не садиться за руль подшофе. Шампанское действительно ударило мне в голову, и я мог натворить бед. А мне сейчас не нужны неприятности, мне нужно довезти Анжелу домой без происшествий. И я ее довез, по пути прикупив на всякий случай пару бутылочек вина.

Анжела отправилась в душ. Я организовал закуску, откупорил бутылку вина, шло время, а она не появлялась. Я даже спросил через дверь, не случилось ли чего. Она ответила, что все в порядке, но дверь не открыла, как я на это надеялся. Я вернулся к столу, подождал немного, налил себе вина, выпил…

Она вышла из ванной, когда бутылка была наполовину пуста. Закрылась в моей комнате, долго сушила волосы, а затем позвала к себе.

Анжела лежала под простыней и смотрела на меня нежным зовущим взглядом.

На ней не было ничего; тело нежное, гладкое, упругое, хмельной запах волос, возбуждающий аромат кожи, волшебная сила обаяния… Я окончательно пропал. И раньше подозревал, что чувство к ней — это навсегда, но теперь знал это точно…

— Я люблю тебя, — прошептал я.

Сначала сказал это, а потом осознал, насколько ярко высветил глубину своих чувств.

Я никогда никому еще не признавался в любви. Да и с Анжелой я не должен был быть так откровенен. Ведь я ее совсем не знаю, и поэтому мое признание могло быть воспринято как свидетельство моей глупости. Не должен был я этого делать, но сделал! И ничуть в том не раскаивался…

— Я тебе верю, — так же шепотом отозвалась она.

Какое-то время мы лежали, наслаждаясь друг другом, тишиной и покоем.

— Не должна верить, но верю… — чуть громче сказала она, глядя куда-то в потолок.

— Почему не должна?

— Однажды меня очень сильно обидели…

— Надеюсь, это не Кеша?

Я готов был начистить вывеску любому, кто посмел обидеть Анжелу, но Кешу мне трогать не хотелось. Хоть и были у меня к нему претензии, но все-таки он мой друг.

— Нет… Кеша обычный бабник. Я ни на что серьезное не рассчитывала, когда шла с ним… Я уже ни на что не рассчитываю, потому что давно перестала верить мужчинам. Но тебе почему-то верю…

— Забудь о том, что было раньше. Мы начали все с белого листа… А мужчинам, ты права, верить нельзя. Мне можно, а другим — нет.

— Только тебе? — тихонько засмеялась она.

— Только мне. Только я один хороший, а все остальные — козлы.

— Ты — сама скромность.

— Да, мама мне всегда это говорила…

— А где живет твоя мама?

— На небе она. Ангелом работает. И живет там же. Вместе с отцом.

— Ты что, сирота?

— Круглый.

— И я сирота. Отца никогда не было, а мама умерла. Меня дядя к себе забрал…

— А меня — тетя. Беспризорное детство, грехи молодости, кража, два года за решеткой. Думал, все, больше никакого воровства, но не удержался. Тебя вот украл, — с шутливой улыбкой сказал я.

— Да нет, не украл. Кеша сам…

— Кеша здесь ни при чем, — нахмурил я брови. — И не было у тебя ничего с Кешей. Ни с кем ничего не было. А тебя я украл у самой себя.

— Это как?

— Теперь ты самой себе не принадлежишь.

— А кому принадлежу?

— Мне. Ты перевернула мою жизнь. Поверить не могу, еще сегодня утром я был совершенно свободным человеком!

— А сейчас?

— А сейчас у меня новая жизнь… Хочешь ты этого или нет, но я тебя от себя никуда не отпущу.

— А если я сама уйду?

— Буду тебя искать…

— А найти сможешь?

— Ну, я частный детектив, как-то так…

— Что ж, тогда нет смысла от тебя убегать, — счастливо, как мне показалось, улыбнулась Анжела.

— И рядом с Кешей чтобы я тебя не видел.

— Ревнуешь?

— Еще как!

— Тогда не буду тебя злить. Есть предложение — выпить за нашу новую жизнь и лечь спать.

Анжела сходила на кухню, принесла по бокалу вина, мы выпили, и она вернулась в мои объятия. Немного поворочалась, устраиваясь поудобней, затихла и уснула. Я, казалось, мог сколько угодно лежать, наслаждаясь теплом ее тела, но и меня вдруг потянуло в сон…

Глава 14

Она проснулась посреди ночи, склонилась надо мной, высматривая, сплю я или нет. Решила, что сплю, тихонько поднялась и тенью выскользнула из комнаты. Я оставался в кровати, но видел, как Анжела заходит в комнату к Кеше, ложится к нему, как он на нее наваливается…

Это стало для меня таким потрясением, что я проснулся. Солнце за окном уже приближалось к зениту, значит, скоро полдень. А ведь я не должен был спать так долго, ведь у меня работа. Эфир надо было слушать — раз, за Левой Овраговым ехать — два. А я еще со вчерашнего вечера «забил» на это дело — как отъехал от его дома, так и с концами. И всему виной Анжела. Но ведь она и сейчас со мной — какая, к черту, может быть работа!

Со мной она. Только нет ее рядом. А с кухни через щель между дверью и полом доносится знакомый запах сырников. Анжела знает, что я их люблю, значит, она не просто хочет накормить меня завтраком, но еще и побаловать… А если она не одна на кухне? Что, если там она с Кешей?

Я как ошпаренный сорвался с кровати, оделся, выскочил из комнаты… Действительно, Анжела была на кухне не одна. Она у плиты, а Кеша за столом с банкой пива в руке. Точно так было и вчера утром, только за столом сидел я. Но вчера Анжела была в одной сорочке, а сейчас на ней фартук поверх блузки, джинсы. Кеша к ней не липнет, и она к нему не льнет… Но все равно, надо бы сменить квартиру. Не должна она жить с Кешей под одной крышей.

— О, Слава нарисовался! — обрадовался мне Кеша.

— Привет всем, — отозвался я.

— А чего так вяло? — заметил он.

— Да нет, не вяло…

Я подошел к Анжеле, хотел поцеловать ее в щеку, но она подставила мне губы. Все правильно, пусть он видит, как далеко зашли наши отношения.

— Это ты со мной вяло? — с затаенной обидой посмотрел на меня Кеша.

— Я тебя ревную, — сказал я с прямотой, которая должна была его обезоружить.

— Все ясно, — повеселел он. — Только непонятно, что за ревность? У нас с Анжелой ничего не было. Правда, Анжела?

— Не было… А со Славой было. Теперь я с ним. И ни с кем больше. — Она помолчала и добавила: — Пока он этого хочет…

— А он хочет? — насмешливо смотрел на меня Кеша.

— Хочу.

— Тогда я рад за вас. О! Какие люди! — вдруг воскликнул он. — Не проходите мимо!

Я слышал, как у меня за спиной открылась дверь в ванную. Утренние гости никого из нас не удивляли: то у меня девушка, то у Кеши, а чаще всего — и у меня, и у него. И сейчас он не один. Я бы даже не стал смотреть, кто там выходит из ванной, если бы Кеша не привлек мое внимание.

— Маша, иди к нам! — позвал он свою подругу.

Правда, Маша зашла на кухню не сразу. Сначала накрасилась, привела себя в порядок, а когда появилась, Анжела прикусила губу от зависти. Это была настоящая красавица уровня «Мисс Мира». Глаза, губы, волосы, фигура — мечта голливудского режиссера. Только зря Анжела расстраивалась. Не скажу, что Маша оставила меня равнодушной, но желания волочиться за ней не возникло.

— Маша у нас иностранка, — сказал Кеша, подавая ей сметану.

— Ну, какая же я иностранка? — мягко улыбнулась она и перевела взгляд с него на меня. — Просто в институте иностранных языков учусь.

Голос у нее такой же красивый и нежный, как она сама. И говорила она без всякого хвастовства и апломба. Девушка знала себе цену, поэтому не видела смысла ее набивать.