День пиротехника - Анатолий Евгеньевич Матвиенко Страница 20

Пальцы дрогнули. Она находилась в таком же положении, как и погибшая предшественница, — девушка по вызову с оплаченным на два года абонементом. Плательщик — тот же клиент, что и у Старосельцевой. Связка — где Бекетов, там и смерть — выглядела всё более очевидной. И Инга находилась совсем рядом с ним!

— Толкнул. Глубина там по колено. Я думаю, хотел её со злости унизить, отомстить за бесконечные отказы. Чтоб шла домой через Лепель вся мокрая… Или согласилась прокатиться на его «Крузере». Но Юля рухнула ничком, лицом вниз, видимо — попало на вдох. От испуга набрала воды в лёгкие.

— Он же запросто мог её спасти!

— Мог. Но тоже испугался. Увидел — захлебнулась. Вместо того, чтобы вытащить на берег и откачать… Да легче всего было отвезти в больницу — сердце ещё несколько минут бьётся после остановки дыхания. Там каких-то пара кварталов!

— А он её утопил.

— Да. Оттащил на глубину и бросил. Думал — вечер, темнело уже, никто не увидит. Но, я уверен, свидетелей никто и не искал.

— Всё-таки менты — подлецы, — прокомментировала Инга.

— Бывает, — не стал возражать Лёха. — Работа у нас такая, раскрывать и укрывать преступления. Ваша очередь говорить.

— О чём?

— О врагах Бекетова. И он сам, и вы говорили: у него якобы нет ненавистников, способных убить. Видите, как всё поворачивается.

— Ваши сегодня запросили в службе занятости документы по кадрам, особенно на уволенных, и в налоговой. Евгений Михайлович вне себя. Найдёте что-нибудь о террористах — не известно. Но вдруг на него что-то накопаете.

Лёха пожал плечами.

— Эти находки могут заинтересовать разве что ОБЭП и финансовые расследования. Угрозыску они до лампочки. Хотя… человеку без разницы, кто его посадит. Главное — на сколько. Что же, не буду задерживать, но немного провожу. Есть ещё пара вопросов.

Разговор они продолжили в машине.

— Ехать минут пять, — напомнила Инга. — Какие вопросы?

— О характере Бекетова и способности наживать врагов. Вот Юлия — она в него реально влюбилась, раз никого к себе подпускать не хотела, ребёнка родила… Он щедр? Гигант в постели? — Лёха чуть смешался и торопливо добавил. — На последний вопрос можете не отвечать.

— Для своих лет крепок и достаточно внимателен, но порой бывает груб, — без тени смущения откликнулась Инга. — Щедр, да, но по-особенному. Оплачивает счета на одежду, салоны, косметику, врачей. Два-три раза в неделю у меня студия спортивного танца, тоже за его деньги. Держусь в форме, да и профессия вторая пригодится, пока закреплюсь в Европе. Если удастся свалить. А наличных — по-минимуму. Чтобы не откладывала и сильно рассчитывала на выходное пособие, не говоря о премии за молчание. Понимаете, как я рискую, общаясь с вами? Выгонит на раз.

«Рено» свернуло с проспекта на улицу Калиновского.

— Тогда не будем подъезжать к дому, светить наши разговоры перед Бекетовым. Другие связи у него случаются? Деньги женщин привлекают.

— Не только деньги, — Инга притормозила до Всехсвятской. — Он сильный, уверенный в себе мужчина. Это тоже привлекательно. Вот вы…

— Договаривайте, — заинтересовался Лёха, взявшийся было за ручку дверцы.

— Не обижайтесь. Ваша уверенность в себе показная, происходит от власти, от корочек. От желания демонстрировать, что вы — главный. Но только чуть в сторону от служебных полномочий, как в ваших глазах, Алексей, мелькает… Не знаю, как сказать. Детская беззащитность, что ли. Я приехала из района в большой город, давно чувствую себя здешней. У вас ощущается робость провинциала, пацана, у которого с девушками не очень-то получалось. Вы спрашивали про постель. В постели это тоже очень видно. Робкие мальчики — плохие любовники. Так что подарю на прощание один совет…

«Сандеро» укатило к перекрёстку, а Лёха остался торчать на тротуаре.

В голове пульсировали её последние слова: «Себе вы сможете помочь только сами». Они, особенно после жёсткого предисловия, ранили гораздо сильнее, чем Лёха хотел бы себе признаться.

Опер чертыхнулся и потопал на опорный. У Гаврилыча всегда есть бутылка водки и гражданская сменка, чтоб не тащиться по району выпивши и в форме.

Глава двенадцатая

Пиротехники

Один вопрос особенно Лёхе не давал покоя. Неужели столь просто соорудить что-то опасное из простейших подручных средств? Ну, как Бодров в «Брат-2» склепал из ржавой трубы самопал и выстрелил в торговца оружием.

Браузер выдал массу ссылок: как в кустарных условиях сделать бомбу. Аммонал оказался феноменально прост в изготовлении, но сложен в подрыве, поэтому не слишком часто применялся. А вот смесь перекиси водорода с ацетоном, капризная и очень взрывоопасная вещь, любимая игрушка палестинских «партизан», стала, если верить форумным постам, причиной несметного количества оторванных пальцев и выжженных глаз среди российских минёров-самоучек.

Почему-то в Академии изучали только заводские взрывчатые вещества. Наверно, кто-то из педсостава решил, что обнародование знаний о кустарной взрывчатке будет способствовать её распространению… Глупо в эпоху развития интернет-помоек.

Группа взрывотехников из России уже уехала. На просьбу поговорить по душам со специалистами из КГБ Сазонов ответил отказом, не объясняя причин. Собственно, причина лежала на поверхности: сейчас у них и без того нервная обстановка.

Предрождественский вечер приближался к концу, когда Лёха обнаружил в интернете, что поблизости находятся едва ли не лучшие специалисты на свете по всему, что взрывается, горит, искрит, струится и фонтанирует. Минская команда, оказывается, стала чемпионом мира по огненным забавам.

— Минутку… — раздался голос в трубке. Невидимый собеседник продолжал разговор с кем-то невидимым: — До конца января заявки на фаер-шоу не принимаются! Нет, даже по двойному тарифу — нет… Слушаю вас. Что вы хотели?

— Я не клиент. Первомайский уголовный розыск, оперуполномоченный Давидович. Мне необходимо переговорить с кем-нибудь из вашей команды.

— Переговорить… О чём? А, догадываюсь, — смекнул пиротехник. — По поводу взрывов.

— Конкретно — одного. На улице Калиновского.

— Сожалею. Мы работаем с совершенно другими составами.

— Тем не менее, — начал злиться Лёха. — Я настаиваю. Вызвать повесткой, что ли? С кем я разговариваю?

— Генрихом меня зовут. Послушайте, вы сейчас где находитесь?

— У себя, в Первомайском. На улице Белинского.

— Так! Минут через двадцать буду ехать мимо на Боровую, там мы держим цех. Предлагаю: выходите на перекрёсток с Логойским трактом, по пути всё спросите, затем сами увидите. Зелёный «Хундай»…

⁂

Лёхе импонировало, что водитель «Хундая» первым делом попросил предъявить удостоверение и тщательно его изучил.

— Без обид, Алексей Станиславович. Всё же едем на взрывоопасное производство.

— О’кей, пусть будет без обид.

На заднем сиденье машины топорщились ящики и пакеты, страшно представить содержимое багажника. А если столкнутся, перевернутся, проскочит искра?

— Курите? — Генрих беспечно щёлкнул зажигалкой. — Да не смотрите назад. Это я