Наталья Александрова - Смерть на подиуме Страница 21

– Но, Егор Григорьевич! – снова попыталась вклиниться ассистентка. – Алена и Гиви друг друга на дух не переносят!

– Но меня они ненавидят еще больше! Меня все ненавидят! Мне все завидуют! Но ничего, они еще пожалеют… я скажу папе!

Дизайнер подошел к распростертому на кушетке телу мертвой манекенщицы, с ненавистью взглянул на нее и топнул ногой:

– Мерзавка, она это нарочно! Ненавижу! Она испортила мой праздник!

– Егор Григорьевич! – повысила голос ассистентка. – Возьмите себя в руки! Здесь же люди!

– Где?! – Искренне удивившись, дизайнер оглядел присутствующих. – Где ты видишь людей? Это персонал…

– Егор Григорьевич! Поймите! Произошел несчастный случай, приедет милиция, и вам лучше не говорить лишнего! Ваши слова могут быть неправильно истолкованы…

– Милиция?! – Егор скривился. – А нельзя как-нибудь без милиции? Папа будет недоволен… прошлый раз, когда приезжала милиция, он ужасно ругался…

– Но человек погиб…

– Человек?! – Егор снова неприязненно взглянул на труп. – Но неужели нельзя что-нибудь придумать? Для чего я тебе плачу? Чтобы ты меня воспитывала, читала мне нотации? Это и папа отлично делает, и, кстати, совершенно бесплатно…

– Милицию надо, – вдруг заговорил охранник. – Без милиции никак, поскольку смертельный случай!

– Ты еще тут будешь права качать! – огрызнулся на него дизайнер. – Тебя никто не спрашивает!

– Что значит – не спрашивает? – Охранник побагровел. – Я, между прочим, за безопасность отвечаю! Мне, между прочим, за чужие грехи сидеть неохота!

– Молчать! – взвизгнул Егор. – Я пожалуюсь папе!

– Подождите, Егор Григорьевич… – Ассистентка достала мобильник. – Я попробую вызвать одного человека, он прекрасно умеет утрясать всякие проблемы…

Она с кем-то вполголоса переговорила, повернулась к Егору и радостно сообщила:

– Он скоро будет! Он уже в курсе того, что произошло, и сразу выехал… знал, что понадобятся его услуги!

Действительно, прошло всего несколько минут, и в гримерной появился худощавый коротко стриженный мужчина неопределенного возраста, в безупречно отглаженном черном костюме, белой рубашке и галстуке в бордовую полоску.

Это был уже знакомый Тине Рубен Романович.

Одним внимательным взглядом оценив обстановку, он склонился над мертвой манекенщицей, осмотрел ее шею и повернулся к человеку в красном свитере:

– Как это случилось?

– Сделайте что-нибудь! – взвизгнул у него за спиной Егор. – Вам платят деньги не за разговоры!

Рубен Романович обернулся, смерил Егора взглядом и коротко бросил, обращаясь к его ассистентке:

– Убрать!

– Что значит – убрать?! – заверещал Егор. – Да кем ты себя воображаешь?

Ассистентка переглянулась с Рубеном, подхватила своего подопечного под локоть, что-то зашептала ему на ухо и повела к двери, как непослушного ребенка. Он надулся, но подчинился и вышел.

– Так как это случилось? – Рубен Романович снова повернулся к длиннорукому технику.

Тот вытянулся по стойке «смирно» и выпалил:

– Неизвестным науке способом!

– Вольно! – рявкнул Рубен. – Где служили?

– Проходил срочную службу на эсминце «Противоударный»! – рапортовал техник, слегка расслабившись. – Так что все правила техники безопасности соблюдены строжайшим образом, и никак не могу понять, как такое случилось!

– А все-таки что произошло?

– Ее шею захлестнуло проводом… то есть гирляндой… и тут от сотрясения со стойки сорвался тяжелый трансформатор, натянул провод… и – кранты!

– Что кранты – это понятно. Непонятно только, как такое могло получиться. Такое впечатление, что кто-то устроил самую настоящую ловушку…

Рубен Романович внезапно взглянул на Тину и спросил ее:

– А что вы обо всем этом думаете?

– Я? – удивленно переспросила Тина. – При чем тут я?

Как и накануне, под пристальным взглядом этого человека она почувствовала себя крайне неуютно, как будто в самом деле была в чем-то виновата.

– А действительно, при чем тут вы? – Рубен Романович продолжал сверлить ее взглядом. – Почему мы с вами встречаемся буквально каждый день? Вам это не кажется странным?

– Да оставьте вы меня в покое! – вдруг со слезами в голосе вскричала Тина. – Что вы ко мне привязались? Я вообще за ней шла, могла и я так же… под потолок…

– Муромцева! – тут же рядом появилась Эльза Михайловна. – Прекратить истерику! Характер свой перед любовником показывать будешь! Немедленно возьми себя в руки! Мало мне этого… – она раздраженно кивнула на тело Лены, – так еще ты будешь из себя оскорбленную невинность строить…

Это было последней каплей. Человек только что умер ужасной смертью, и ни у кого не нашлось не то что доброго, а хотя бы сочувственного слова. Зрители восприняли смерть модели как жуткое, будоражащее кровь развлечение, корреспонденты – как сенсацию, дизайнер – как досадное неудобство, а все остальные просто остались равнодушными. Эльзе же вообще наплевать, ей лишь бы был порядок и все ходили по струнке.

– Фашистка, – с ненавистью прошипела Тина. – Эльза Кох! Тебя бы саму так подвесить – вот все обрадуются!

– Что-о? – Эльза стала похожа на свою знаменитую тезку, очевидно, та именно с таким лицом отдавала приказ сдирать с людей кожу живьем. – Ты за это ответишь! – Она занесла руку для пощечины, и Тина поклялась мысленно, как только рука окажется рядом с лицом, впиться в нее зубами, а там будь что будет.

Но в это время поднятую руку Эльзы перехватил Рубен Романович. Он сжал сильно, и было видно, как Эльза морщится от боли.

– Не мешайте работать, – сказал он, – отойдите в сторонку.

И отодвинул ее от Тины.

– Потом поговорим, – сказал он, – ты пока успокойся.

Он сморгнул и отвернулся от Тины, как будто разом утратил к ней всякий интерес. Зато Эльза из-за ее спины посмотрела с такой ненавистью, что едва не прожгла дыру на коллекционном платье многообещающего дизайнера, как выражались журналисты. Впрочем, презентация провалилась, и на месте богатого папы Тина ни за что не дала бы больше денег своему сыну. Тина отступила в сторону и тут же попала в крепкие руки Сержа.

– Ничего, детка, – шепнул он, – ничего, все прошло…

Серж! Неужели это он установил смертельную ловушку для Лены? Она подозревала его в смерти Алисы, видела, как он вынул из сумочки флакон духов и болтала об этом направо и налево. Он всюду вхож, вертится везде, всех знает, все к нему привыкли… И Мухин что-то видел – возможно, он хотел поговорить с Тиной, чтобы предупредить ее… А Серж Мухина хорошо знал, он сам говорил. Но как же тогда Леонид со своими ботинками?

Тут Тина осознала, что Серж аккуратными движениями убирает с ее лица макияж.

«Не может быть, – подумала она, закрыв глаза, – так не бывает, чтобы человек с такими руками был способен на убийство. Я не могу в это поверить…»

Через некоторое время Тина спустилась по лестнице, вышла на улицу.

Присутствовавшая на показе публика уже разъехалась, но перед крыльцом еще крутились несколько репортеров, надеявшихся сфотографировать кого-то из участников трагедии. При появлении Тины они защелкали фотокамерами.

Тина отвернулась, подняв воротник плаща, и прибавила шагу. Ее машина была припаркована в двух кварталах, но она не успела до нее дойти: рядом с ней притормозил черный «ровер», дверца распахнулась, и хорошо знакомый голос проговорил:

– Садись, Принцесса!

– Дядя Бо! – обрадовалась Тина. – Ты как здесь оказался?

– Что, так и будем разговаривать через дверь? Садись, садись!

– Но как же моя машина…

– Не волнуйся, ее подгонят. У меня есть доверенный человек. А мы сейчас поедем ко мне, я же вижу, что тебе нужна помощь. Что неудивительно. Представляю, что ты сейчас пережила!

– Все-таки, дядя Бо, как ты здесь оказался? – повторила Тина свой вопрос, устроившись рядом со стариком на переднем сиденье.

– У меня много клиентов в модной индустрии, – уклончиво ответил тот, отъезжая от тротуара. – Много клиентов и много источников информации. Но разговор сейчас не обо мне, разговор о тебе… ты очень неважно выглядишь, Принцесса!

– Гораздо лучше, чем Лена Сумягина! – отозвалась Тина, откинувшись на спинку сиденья и полуприкрыв глаза.

Рядом с дядей Бо она сразу почувствовала себя гораздо спокойнее, увереннее.

– Раз ты можешь шутить – дело не так уж плохо!

Через двадцать минут они стояли перед дверью его квартиры.

Дядя Бо достал связку ключей, открыл сначала первую дверь, маскировочную, потом вторую, швейцарскую.

В прихожей их уже поджидал Ришелье.

Приветственно мурлыкнув, кот потерся сперва о ноги хозяина, потом о Тинины. При этом на ее джинсах остались белые волоски.

– Линяет, – озабоченно проговорил дядя Бо. – Вроде и витамины ему даю, и свежую травку, и питание покупаю самое лучшее… надо будет показать его ветеринару!

Он помог Тине снять плащ, проводил ее в гостиную.