Андрей Щупов - Мы из спецназа. Заложники Страница 21

- Помню, Жанна, я все помню. Наш договор остается в силе, можешь ни о чем не беспокоиться…

Глава 12

Обычно бедный Артур изматывался на работе вконец. Игры «Дум», «Искатели сокровищ» и «Лабиринт секса» забирали все его душевные силы. Увы, родной институт не поднимал зарплату выше шестисот «рэ», зато вволю позволял желающим халтурить, давая возможность распоряжаться временем по собственному усмотрению. Госзаказов было не густо, зато хватало пусть устаревшей, но все же вполне дееспособной аппаратуры. Кроме того, никто не грузил обязаловкой, не прижимал с дисциплиной. Оттого и развлекали себя кто как мог, занимаясь починкой корейских пылесосов, отлаживая сломанные видеомагнитофоны и телевизоры. Начальство смотрело на весь этот бедлам сквозь пальцы. Да и чего ему было беспокоиться? От сдаваемых в аренду площадей (а под офисы сдавали чуть ли не половину былого метража) начальство имело свою твердую долю, персонал тоже особенно не жаловался, ну а то, что наука стоит на месте, так и это не беда. Как говорится, необъятного не объять и всех тайн мироздания все равно не постигнешь. Вон и от Антарктиды, по слухам, снова кусочище в пол-Калифорнии откололся. Еще немного, и планетку перекосит, ось сместится - и копец всей цивилизации с ее наукой, докторами и аспирантами! Словом, на работе Артур не скучал. Не хлебом единым жив человек, - виртуальная пища тоже много что значила, и своим собеседникам в курилке он, в сущности, пересказывал каждый день одно и то же:

- Понимаешь, всех уже перебил либо разогнал по клеткам, и количество очков уже за тысячу перевалило, а последний лохмач - бац! - и нестандартно сработал. Свернул в сторону и ушел сквозь стену. Я монитор со злости чуть не грохнул…

Окружающие мутно вздыхали, вслух сопереживали. Словом, страсти в институте кипели нешуточные. Иной раз, чтобы добраться до пятого или шестого уровня того же «Лабиринта секса», приходилось засиживаться до десяти, а то и до одиннадцати часов вечера. Домой Артур возвращался усталый - с покрасневшими глазами и изможденным лицом. Вахтер в институте глядел с понимающей усмешкой, зато дома взирали с уважением и ругательски ругали правительство, выплачивающее за столь каторжный труд жалкие копейки…

Он уже поднимался по лестнице, когда дорогу ему заступила девушка. Черные колечки волос струились по плечам, огромные глаза глядели с пристальным интересом. Пожалуй, ничего иного он рассмотреть не успел. Только и определил, что девушка удивительно стройная, хотя и одета несколько странновато. А больше ничего толком и не увидел - глаза заслонили все. И лишь мгновением позже голос, раздавшийся за спиной, заставил Артура очнуться.

- Эй, молодой! Сигареты есть?

Артур оглянулся. На ступенях стояли еще двое. В отличие от девушки - форменные обдергайки - в каких-то рваных тулупах, затертых до дыр джинсах, в черных вязаных шапочках. Судя по всему, совсем еще юные, но из-за грязи, сигареток в зубах и немальчишеского выражения на лицах - в точности определить возраст Артур вряд ли бы сумел. Да он и не пытался. Наверное, сказывались давние детские рефлексы, когда его, румяного и застенчивого, вот так же прижимали во дворах к кирпичным стенам и сипло требовали денег. Увы, ни родители, ни педагоги - никто не учит детей, не подсказывает, как положено вести себя в подобных обстоятельствах. А потому и оказываются примерные ученички в положении выброшенных на берег рыбешек. Сил нет и воздуха не хватает - один только страх, и ничего больше.

- Что, оглох? Я говорю: сигареты есть?

- Н-нет… - промычал Артур.

- А чего делаешь тут?

- Я ммм… Некоторым образом тут живу.

- Живешь? О дает! А Радика знаешь?

- К-какого Радика?

- Ты что, не въехал? Или ты со нравом, молодой?

Один из обдергаек поднялся на ступеньку выше, протянул чумазую ладонь.

- На пиво, братан. Полтинничек или сотку.

Происходило что-то невероятное, и Артур в панике оглянулся на девушку. Она не улыбалась, и в легком ее прищуре на этот раз почудилось нечто зловещее. То есть умом он понимал, что легко отобьется, что они моложе и слабее, однако сердце предательски сбоило, а ум младшего научного сотрудника с услужливой оперативностью подбрасывал оправдательные версии. В самом деле, пацаны-то пацаны, но кто знает - что у них в карманах? И это здесь их трое, а сколько еще на улице? Могут ведь запомнить внешность и квартиру отследят, - спрашивается, кому это нужно?…

Еще не отдавая себе отчета в том, что делает, он запустил руку в карман, торопливо вытащил портмоне.

- Давай, давай, не жлобься! - Чумазый пацаненок проворно выхватил из пальцев портмоне.

- Эй, вы чего?

- Спокуха, валет! - На робкое движение Артура второй паренек, более рослый и старший, как-то особенно устрашающе пригнул вперед голову. - Стой и не рыпайся.

- Лопатник верни, - властно произнесла девушка, и малолетка, послушно выхватив из кожаного чрева куцую стопку купюр, протянул портмоне обратно.

- Это запросто. Нам, братела, чужого не надо. На пивко пару грошиков и хорэ. Короче, не обижайся.

- Может, еще это… - заговорил было его приятель, но, коснувшись плечом Артура, девушка уже шагала вниз.

- Все, уходим! - На ограбленного она даже не обернулась.

Да и эти двое подчинились ей не пикнув. Поскакали следом, как привязанные. Тот, что поменьше, еще и рукой на прощание помахал.

Ошарашенно Артур взглянул на опустошенный портмоне и, пасмурно вздохнув, ощутил, как болезненно сжалось сердце - не то от злости, не то от обиды. Совсем как в детстве, когда забияки из старших классов незаслуженно давали подзатыльника или пендаля. Только, увы, теперь «пендаль» он получил от каких-то невзрачных сопляков, от малолеток, которыми управляла юная красавица…

Из подъезда выходили со смешанным настроением. Коржик был доволен - как ни крути, а еще чуток поднабрался опыта, более того - скрутил и зашугал здоровенного мужика. Ну, может, и не совсем мужика, но уж во всяком случае - не пацаненка. Валерик тоже чувствовал себя распрекрасно - бежал вприпрыжку, то и дело норовил ухватить Коржика за руку. А вот Марго чувствовала какую-то опустошенность. Может, оттого, что тот первый восторг, с которым незнакомый паренек взглянул на нее, не укрылся от глаз девушки.

Наверное, не следовало грабить этого тюфтю, но такой уж это был день. Сегодня работали все. Нужно было платить за яму - и не только за нее. Будь она одна-одинешенька, давно бы расплевалась с этим районом, сделала бы местной шпане ручкой и смылась, но Шуша, один из здешних вожатых, сладкоголосый и иссиня-страшный, предупредил сразу: не внесут положенного взноса - придется заплатить чьей-нибудь жизнью.

- Кого именно - вы даже сами можете выбрать, - ухмылялся он. - Нам по барабану, кого в землю зарывать. А хочешь, можешь собой расплатиться. Тоже неплохо. Всю сумму, конечно, не погасим, но половину скостим.

Глазки его, серые колючие буравчики, загуляли по ее ногам, и Марго хмуро одернула юбку.

- Заплатим, не дергайся. Через неделю всю сумму разом.

- Ой, смотри, красотуля! - Шуша погрозил ей корявым пальцем. - Ты здесь верховодишь, потому что я ласковый. Другой бы такую ляльку давно бы под себя подмял. Заодно и пацанву к стоящему делу пристроил. А что? Ты подумай. Того же Малюту я бы у тебя верняк забрал. Еще бы и откупного дал.

- Перебьешься!

И снова Шуша нехорошо рассмеялся. Повторно погрозив пальцем, поднялся с места, не оглядываясь, ушел. И все бы ничего, да только Марго знала отлично: Шуша слов на ветер не бросает. Хоть и не грозил братвой, однако без того было известно, что крыша у Шуши надежная. Иначе не вышло бы у него попугать Марго. Тот же Малюта или Коржик с Тачаном проще простого сделали бы этого козла. По первому же ее слову. То есть Малюта уже предлагал втихаря помощь, гарантировал, что на веки вечные отвадит Шушу от бункера, но Марго не позволила. И правильно сделала. Мальчики у нее были шустрые, но башковитыми называть их было проблематично. Ни статуса, ни родителей, ни образования. Одна только яма и подземные катакомбы, где они ощущали себя пусть временными, но хозяевами. То есть было время, когда хозяйничать пытались приблудные бичи, и, если честно, не так уж просто было с ними сладить. Как ни крути, а тощий подросток - не ровня взрослому бомжу, и месяца два или три в яме верховодили провонявшие собственными испражнениями алкаши. Малька с Варей держали привязанными на поводках, а того же Тачана несколько раз избили так, что мальчуган едва не умер. Перепало даже баянисту Виталику. Рук, по счастью, не тронули, а вот ногу сломали. Нарочно сломали, чтобы, играя на публике, больше бил на чужое сочувствие. Уж им-то такая жизнь точно нравилась. Раян, тогдашний вожачок среди бомжей, даже всерьез предлагал прибрать к рукам еще десятка два беспризорных. Чтобы одни, значит, бутылки собирали, другие попрошайничали, третьи по форточкам и карманам лазили. Весь доход, понятное дело, - паханам. На водку да на ширево. Сейчас уже и думать было смешно, до чего они боялись тех дутых «паханов». И было-то их совсем немного, однако ни Марго, ни другие не могли поначалу ничего поделать. Жили все в тех же канализационных катакомбах, но забивались в такую даль, что и самим становилось страшно. В главной же «штаб-квартире» - бетонном бункере с распределителем горячей воды обитал Раян с дружками. Что они там проделывали под пьяную руку - об этом и вспоминать не хотелось. Но именно с той поры у всех ребятишек, в том числе и у Марго, осталось на теле по нескольку шрамов. Спасибо, удрал к тому времени из интерната Малюта. И тоже ведь был соплюном - тощим да неказистым, но то ли сказались гены, то ли помогло суровое воспитание интерната, но вернулся он злым и дерзким, раздавшимся в плечах, заметно возмужавшим. И Раяна положил тоже он. Вполголоса переговорил с Марго, поглядел на скрюченное от удара ухо Тачана и отправился в яму. Всего-то и прихватил с собой одну-единственную арматурину, но и того хватило. Бомжи, как обычно, были под хмельком, глушили очередную поллитровку, закусывали вонючей рыбой. Столь дерзкого нападения они не ожидали. А Малюта и объяснять им ничего не стал - с ходу пошел месить железякой. Марго, увязавшаяся за ним с трехзубой вилкой, обмирала от страха, моля судьбу, чтобы жутковатая арматурина не зацепила прижавшихся к стене Коржика и Варю. Но Малюта действительно кое-чему выучился в интернате. Раяна он положил первыми же ударами, еще одного горластого пьянчужку отправил в тяжелое беспамятство - все прочие брызнули из бункера без дополнительных понуканий.