Б. Седов - Месть в законе Страница 21

Присутствующие облегченно вздохнули. Если уважаемый Федор Кузьмич не вынес этих правильный фраерских словообразований, то, значит, в дальнейшем можно будет изъясняться нормальным человеческим языком, не думая о стилистических особенностях великого и могучего. К тому же, «ботать по фене» здесь никто никого не заставлял. Главное, чтобы братва выражалась, во-первых, не ментовским протокольным слогом и, во-вторых, не напрягала коллегам прочифиренные мозги словечками типа «франчайзинг», «дивелопмент», «консалтинг» и всякой другой американизированной хренью.

- Пусть Шрус говорит, - послышались голоса.

- Ему виднее, он сам с этим делом разбирался.

- Ну, говори, - сказал Фергана, морщась и потирая виски. - Только не умничай.

- Значит, так, - начал Шрус, дядька немолодой, ростом короткий, а весом с мамонта. Погода стояла довольно жаркая, ему приходилось то и дело отирать носовым платком толстую, в складках, шею и раскрасневшееся лицо. - Всем известно, что в Питер сибирская братва наведывалась, чтобы уладить дела по горючке. «Перетерли» с пацанами Таганки. Вроде бы все пучком, все по понятиям. Кнут - который из охраны Таганки - сам сибирских определил на отдых. Есть у них база у залива. Потом, на той базе, почти всех пацанов Кочана и перестреляли. Бойцы Кнута всех кончили.

- Это что же получается? - Фергана озабоченно потер желтыми от табака пальцами шершавый, в точечках невыбритой проседи, подбородок. - Таганка по беспеределу накосячил? Трупаков накидал?

- Мы все так подумали поначалу, - ответил Шрус. - Но ведь, когда Кочан с Таганкой к тебе на разбор ехали, их на дороге тоже кто-то мочкануть хотел!

- Не факт, - усомнился Фергана. - Может, эта пальба на Дороге жизни - всего лишь хорошо разыгранный спектакль?

Старый вор изначально лукавил. Ему, как никому другому в городе, было известно все до мелочей. Но - такова блатная демократия: нужно дать высказаться людям, старательно изобразить процесс равноправного обсуждения злободневных вопросов.

- Не похоже, - сказал Шрус. - Кочана там, конечно, убили. Но сам Кнут тоже в реанимации.

- Мог случайно под пули угодить, - высказал предположение Фергана, прекрасно понимая, что в данном эпизоде случайности были почти исключены.

- Судя по тому, как расстреляна машина, в которой находились Кочан, Кнут и Таганка, на инсценировку все это не похоже.

- Ай, да что мы тут все гадаем! - воскликнул Фергана. - Надо Таганку позвать да расспросить, что да как. Только вот где искать его? Он ведь по жизни с оглядкой ходит, у мусарни в бегах числится…

- Не надо меня искать, - голос прозвучал неожиданно.

На пороге стоял Таганцев собственной персоной и, не мигая, смотрел прямо на Фергану.

- Ты как прошел сюда? - Фергана от удивления вскинул вверх брови. Но тут же взял себя в руки. - Впрочем, ладно. Пришел, так присаживайся. - Он указал рукой на свободный стул.

- Здравствуйте, люди, - просто произнес Андрей и занял предложенное место.

- Для начала расскажи, мил человек, за что бригаду Кочана твои орлы положили? По каким таким делам пацанов правильных порешили? - Фергана посмотрел на Таганку испытующим взглядом. - Это беспредел твой или мы чего-то не знаем?

Братками Кочана - рядовыми бригадными бойцами - старый вор, само собой, интересовался ради приличия. Мол, о простых смертных мы тоже думаем. В действительности же - кто станет заботиться о пехоте, когда речь идет о стратегическом плане в целом? Как были широкоплечие бритоголовые пацаны недорогим расходным материалом, так и остались по сей день. «Торпеды», «бойцы», «пехотинцы», «быки», «гладиаторы» - эпитетов много - для того и созданы, чтобы умирать на разборках, закрывать от пуль представителей авторитетной верхушки криминального мира и, при необходимости, отсиживать в лагерях.

Гораздо более Фергану заботило, что о нем скажут в «правильном» блатном мире после того, как он разберется с причинами гибели Миши Капустина по прозвищу Кочан.

- К пацанам претензий не было, - начал говорить Таганцев, одновременно отслеживая, какую реакцию окружающих вызывает каждое его слово. Народ здесь собрался по большей части угрюмый и суровый, шуток не понимал, а любой неосторожный звук мог понять по-своему. - Так вот, - продолжил Андрей. - Пацаны ни при чем. Но с ними был Славик Каблук. Знаете такого?

Присутствующие отчего-то заволновались. Тихий ропот прокатился по просторной комнате, в которой собрались блатные.

- Ты говори, брат, говори, - прервал перешептывания Фергана. - А мы тебя выслушаем, как родного.

- Говорить тут долго нечего. Каблук сначала ментам меня сдал - в Сибири дело было. А потом и сам под ствол по беспределу поставил.

Судя по тому, с каким интересом смотрели на него участники сходняка, Таганцев понял: придется рассказать все с того самого момента, когда Каблук потребовал с него долю от прибыли Иртинского металлургического комбината. События нескольких лет давности, мягко говоря, не вызывали приятных воспоминаний. Но, уж коль попал на «правилку», будь добр, изложи все путем, иначе эти милые люди в элегантных костюмах и галстуках могут разорвать тебя на мелкие части.

И вновь замелькал в памяти калейдоскоп минувших страстей. Все почти, как в той книжке, названной автором «Мэр в законе».

Долго рассказывал Андрей, как бежал из колымского лагеря, как обосновался в Москве, как возглавил бригаду почившего Соболя. Поведал и о том, как стал мэром таежного городка Иртинска, хотя присутствующие, несомненно, знали об этом.

На бумаге, правда, приукрашено здорово - сюси-пуси там разные, любовь-морковь с переживаниями, терзания в поисках смысла жизни и попытки осознания своего места в новейшей истории великого государства российского. Писатели всегда рисуют своих героев, художественно привирая и искренне заблуждаясь в оценках внутреннего мира людей, переживших лагерный ад, скитавшихся вне закона и постоянно балансирующих на грани жизни и смерти.

Объективная реальность проще и грубее.

«Забил» Каблук Таганке «стрелку» на болоте у Елениной гати. Припомнил уголовное прошлое. Предложил отдать на откуп браткам металлургический комбинат. Не договорились. И, наверное, убил бы Славик Таганцева, если б сам тогда волей случая не очутился в трясине по самые уши.

Каблука пожирало болото, а он кричал:

- Таганка!!! Па-а-ама-а-аги-и-и!!!

И Андрей вытащил его, протянув березовую ветку…

- Зачем спас? - неожиданно спросил Фергана, возвращая Андрея из воспоминаний в режим реального времени.

- Пожалел, - просто ответил Таганцев.

- Дурак, - вынес определение старый вор. - Каблук ссучился. За ним давно грехи числятся. И не знали мы, что он вместе с сибирской братвой в Питере объявится, а так бы сами порешили гниду. А вот Мишаню Капустина жаль… Честный пацан был… Правильный…

Дело принимало весьма пикантный оборот.

- Расходитесь, братва, - сказал Фергана, обращаясь к приглашенным для сегодняшнего разговора. - Базлать не о чем. А ты, - он посмотрел на Таганцева. - Погодь. Перекашляем старое.

Когда все разошлись, Фергана сам разлил по стаканам водку. Они с Таганкой молча выпили.

- Про Каблука забудь, - крякнув после выпитого, произнес «законник». - Он моего кореша в мусарню «слил». Доказано. Братан сейчас в Мордовии срок мотает. Не ты, так он бы этого сучару кончил. Помнишь, - спросил вор, - мы с тобой на зоне встречались?

- Помню. Как не помнить…

- Я сказал тебе тогда: чтобы жить, нужно убивать.

- Сказал. И - что? - Андрей смотрел Фергане в глаза и взгляда не отводил.

- А то, что ничего ты из моих слов не уразумел. Вот у нас как по понятиям? Вор не может убивать, так? Так. А разрешить убийство может? Может, брат. И по-другому никак, потому что жизнь наша гадская, гнид развелось, как грязи в свинарнике. Чистить мир надо от грязи. Согласен со мной?

- Наверное, да.

- Что значит «наверное»? - внимательно посмотрел Фергана на Андрея. - Не чистить, так в полном дерьме жить придется. Я тебе вот к чему говорю все это. - Старик снова разлил по стаканам водку. - Мне известно, что, когда вы с Кочаном сюда ехали, вас на Дороге жизни менты всех перемочить хотели. Думаю, не братва залетная, не отморозки местные, а именно мусора. По замашкам видно.

- Я тоже так думаю, - произнес Андрей.

- Не думать тебе сейчас надо, а действовать! - Фергана повысил голос. - Мусорней в засаде руководил некий Горбушкин. Есть у ментов ишак такой. Капитан. Ротный у патрульно-постовых. Его шакалы, кстати, и твоего Сулеймана грохнули… - выдержав небольшую паузу, он продолжил. - Вообще, вокруг тебя, Таганка, не хилые капканы расставили. Не надоело с судьбой в орлянку играть? Вроде как в бегах живешь, на «нелегалке» в мусарне числишься. Не ровен час, загребут или замочат. Валил бы ты за границу, сынок.

- Недавно оттуда, - ответил Таганцев.

- И как? - Скривился Фергана в улыбке. - Хороша страна Япония, а Россия лучше всех? На родину с чужбины потянуло. По нарам затосковал… Тебе, красавец, пожизненное корячится! Полосатый клифт! Хотя, какие нары! Ментам зачем-то грохнуть тебя понадобилось. Торчал бы себе у самураев, молился бы в своем монастыре…