Леопольд Тирманд - Злой Страница 21

Едва лишь могучий пассажир вошёл в автобус, как шесть человек, которые плавали в алкогольном тумане, мгновенно протрезвели и начали тихо шептаться между собой. Один вылез на углу Ординатской, пятеро поехали дальше, но взгляды пяти пар глаз, нацеленные в могучую силу пассажира, сидевшего посредине, приняли особенно острое, настороженное выражение.

На углу Крулевской у Скурчика глаза полезли на лоб от удивления: в автобус вошёл парень в берете, вместе с тем, что вышел раньше, на углу Ординатской. Они молча заплатили и сели сразу же за пассажиром с бакенбардами, который, углубившись в свои мысли, совсем не обращал внимания на происходящее за его спиной. Скурчик пробрался вперёд и тихо предупредил Генека:

— Будет драка… Смотри, эти хулиганы… — Он коротко проинформировал Генека о создавшейся ситуации. — К-как они это сделали? — волновался кондуктор.

— Обычным способом, — спокойно ответил Генек. — Поймали такси.

На остановке рядом с Театральной площадью машина опустела. Впереди сидели двое солдат с девушками, посредине — пассажир с бакенбардами, за ним — парень в берете со своим соседом; позади — тесная компания: пять молчаливых сжавшихся фигур с поднятыми воротниками, держащих руки в карманах.

Скурчик сел на своё место и нервно закурил сигарету. «Как начнётся базар, ничего не поделаешь, закрою дверь», — подумал он с отчаянием. Генек передвинул небольшое зеркало, которое положил перед собой: так он видел всё, что происходило в салоне за его спиной. Солдаты тискали девушек и тихо с ними разговаривали. Пассажир с бакенбардами, мечтательно дремал. Автобус выехал на площадь Гжибовского, проехал её и стал приближаться к Тёплой.

— На голову! — крикнул внезапно парень в берете. — На рыло! Готовь, Манек!

В руках одного из семерых внезапно оказался мешок, который схватил за другой конец неопрятного вида блондин. Резким согласованным движением они натянули мешок на голову пассажира с бакенбардами. Парень с большим красноватым лицом вскочил на сиденье и сильным ударом по замотанной мешком голове свалил великана в узкий проход между сиденьями. Тут заскрипели тормоза. Генек Шмигло вылетел, как из пращи, с большим французским ключом в руках и кинулся в заднюю часть автобуса.

Семеро хулиганов пинали и каблуками вбивали железный пол лежавшее навзничь тело. Из мешка доносилось громкое болезненное сопение, огромное тело лежало неподвижно, стиснутое сиденьями, обессиленное ударами, пинками, резкой неожиданной болью. Генек поднял вверх ключ и… упал на тело в мешке. Почувствовал, что его сильно ударили по затылку. На мгновение потерял сознание. Потом, как сквозь туман, услышал крик:

— Бежим!

И собрав остатки сил, поймал кого-то за ногу. Затрещали задние двери. Их выламывали крепкие руки.

— Скурчик! Держи двери! — опомнившись, выкрикнул Генек. Одним прыжком он добрался до своего места, завёл мотор и выехал на слабо освещённую улицу Твардую. В машине никого уже не было, девушки во время драки насильно вытащили растерявшихся солдат.

— Скурчик! — закричал Генек дрожащим голосом. — Закрой двери и не выпускай этого подонка!

Скурчик не двигался с места, бледный от страха. На подножку автобуса вскочила какая-то тёмная щуплая фигура. Скурчик вместо того, чтобы крикнуть, как обычно:

«Пан! Проходите на средину! Прошу взять билет!», — спрятал лицо в ладонях. Генек что есть мочи гнал машину по булыжной мостовой Твардой. Слева он ощущал всё усиливающуюся боль в затылке. Парень в берете пытался подняться, но ударился головой о железную подставку сиденья и снова потерял сознание. Когда через некоторое время он стал выбираться из тесного лабиринта сидений, на шею ему неожиданно свалилась неимоверная тяжесть, словно упала каменная скала. Избитый великан, который продолжал лежать на полу, неловко сдирал одной рукой мешок с головы, а другой — держал за горло парня в берете.

«Когда сожмёт… конец!» — мелькнуло в парализованном паникой мозгу парня в берете. Он хотел закричать, но не смог. Огромная рука понемногу сжимала пальцы. Глаза парня в берете стали вылезать из орбит, он захрипел. Железный заплёванный, грязный пол закружился у него перед глазами, автобус мчал с угрожающим рёвом.

Но тут могучие пальцы немного разжались, из мешка выглянуло опухшее, мокрое от пота и крови лицо с глазами обиженного ребёнка; растрёпанные бакенбарды придавали этому лицу совсем не грозное, жалобное выражение. Возле остановки на углу Злотой и Желязной Генек вдруг пустил машину полным ходом, отчаянно дав газ. На остановке в неверном свете фонарей стояли шесть человек с поднятыми воротниками, с руками в карманах, готовые на всё. Когда автобус с рёвом промчался мимо них, все шестеро как один отскочили в сторону. Тут стояла грузовая машина — небольшой тягач с платформой сзади, и эта машина рванулась вперёд, едва последний из шести повис на борту платформы. Возле Главного вокзала шесть парней, опершись в свободных и живописных позах на столбик, дожидались на остановке автобуса, поплёвывая вокруг.

«Засада, — подумал Генек. — Наш автобус в засаде. Хотят отомстить, мерзавцы… Только бы Галина за меня не волновалась».

Без колебаний он проехал остановку, хотя там стояли пассажиры, со злостью махавшие ему руками. Боль в затылке отдавалась в ключице, становилась резкой и пронзительной.

«Что-то мне повредили, — обеспокоенно подумал Генек. — Не могу вести машину». И крикнул:

— Скурчик! Едем в парк.

Скурчик не ответил и только через несколько минут громко повторил:

— Едем в парк.

Тёмная тень на подножке казалась привидением.

Скурчик не знал наверное, стоит там кто-то или нет. В конце концов, ему было безразлично.

«Теперь никаких милиционеров, — думал Генек Шмигло. — Всё сделаем в парке. По дороге никто из моей коробки не выскочит. А в парке поговорим с этим фраером в берете».

Он дал газ, с усилием нагнулся над рулём, и красный длинный «шоссон» свернул внезапно на Желязную, вызвав удивление водителей трамваев, милиционера-регулировщика и прохожих.

«Интересно, гонятся ли ещё за нами?» — подумал Генек. В зеркальце ничего не было видно, так как платформа держалась вплотную к автобусу.

На углу Желязной и Лешно Генек вынужден был притормозить. Ощутив конвульсивное дрожание затормозившей машины, парень в берете мгновенно впился зубами в руку, державшую его за шею. Рука разжалась, пассажир с бакенбардами вскрикнул и недоуменно посмотрел вокруг, а парень в берете вскочил на ноги и бросился вперёд. В его руке блеснула полная бутылка водки. Изо всей силы он треснул ею по голове Генека и, стремительно рванув передние двери, выскочил на улицу.

Генек почувствовал тупую боль, но сразу же пришёл в себя. Водка, стекая по шапке, обожгла ему глаза и губы, но сила удара была в значительной степени ослаблена замечательно твёрдой шапкой. Слегка пошатываясь, он встал из-под руля и попробовал приподнять пассажира с бакенбардами.

— Вызвать скорую помощь, — спросил Генек, — или милицию? А, может, подвести вас до скорой помощи?

Могучий великан с бакенбардами несколько раз тряхнул головой, как большущий пёс сенбернар, выходящий из воды, и глубоко вздохнул; грудь его вздымалась размеренно, как паровой молот, голубые небольшие глазки смотрели на Генека с нежной признательностью.

— Нет, нет, — проговорил он, — пожалуйста, не волнуйтесь… Со мной всё в порядке. Такие паскудные висельники… — мягко пожаловался он, как добрый беспомощный воспитатель.

— Вы хотите сейчас выйти или, может, подвезти вас ещё немного? Мы едем в парк, — сообщил Генек.

— Я поеду с вами, пан, — неожиданно заявил тот. — Сейчас уже позднее время — могут на вас напасть. Я поеду с вами, так будет вернее.

— Не будьте ребёнком… — начал Генек, — мы же в городе.

— Я поеду с вами, — решительно повторил пассажир с бакенбардами. — Я должен вас отблагодарить. Вы мужественно бросились мне на помощь, и теперь я должен вас защитить, пан…

— Шмигло… — подсказал немного ошарашенный таким старомодным рыцарством Генек. — Евгениуш Шмигло.

— Моя фамилия Компот, а имя — Фридерик, — отрекомендовался пассажир с бакенбардами. — Фридерик Компот. Счастлив познакомиться с вами, пан, при таких необычных обстоятельствах. Верю, что мы будем друзьями. — Он сердечно протянул руку.

Скурчик, не обращая на них внимания, равнодушно пересчитывал деньги, развалившись на сиденье посреди машины; такие сцены и разговоры его не трогали.

Генек сел за руль и прикусил от боли губу, трогаясь с места. Автобус поехал дальше. На подножке всё ещё маячила какая-то призрачная тень. Сзади за автобусом двигалась грузовая платформа. Сидящий среди шести человек с высоко поднятыми воротниками парень в берете говорил:

— Бутылка не разбилась, потому что как только я упал на того здоровенного, шофёр схватил меня за ногу… Ну, мы с ним рассчитаемся… Этот водитель, холера ему в бок, не имеет права жить нигде, кроме как в больнице… Иначе нам нельзя будет показаться на глаза Кудлатому. После такой засыпки можно сразу браться за лопаты и копать себе могилу…