Татьяна Гармаш-Роффе - И нет мне прощения Страница 22

И вдруг сердце сжалось от удара: Даша умерла! Дашу убили!

У-би-ли.

Даши больше нет!..

Она обхватила голову руками. Как это странно: она знает, что сестра умерла, но будто не верит. Будто какая-то злая шутка или дикая ошибка!.. Сознание стойко сопротивляется правде. Наверное, оно так охраняет себя… А потом раз – и в нем пробивает брешь страшная новость. Снова новость, словно еще не знала-не слышала, – потому что гнала от себя эту мысль, слишком она невыносима, – и снова-заново нож в самую сердцевину сердца, и невыносимая боль… Как с ней жить теперь? Разве можно жить с ножом в сердце?!

Она хотела заплакать, но слез не было. Была только сухая и жестокая боль.

В дверь постучали. Секретарь, Наденька.

– Тут к вам Петр Ломов пришел…

Петька… Манон не понимала, хочет она его видеть или нет. Нет, она не желала лелеять свою боль, она не мазохистка! Но и Петька, с его вечно беспечной мордой, ей сейчас совсем…

– Манюшка, я подумал, что мне следует навестить тебя, – небритая морда всунулась в дверь, не ожидая приглашения.

Он направился к креслу для посетителей. Пола его куртки странно оттопыривалась, словно у него за пазухой лежал булыжник.

– Петь, я сейчас не в состоянии поддерживать светские беседы, – раздраженно откликнулась она.

– Да я не светские. Я по делу. Вот, смотри…

И он вытащил из-за пазухи маленького и сонного котенка. Поставил его на стол.

Котенок – месяца полтора, не больше, – потянулся и зевнул.

– Ты зачем… Это мне?!

– Тебе. Твоему императору нужен товарищ. Я вопрос изучил фундаментально: кошкам лучше, если их хотя бы две штуки. Они играют между собой, им веселее. Так что забирай, он будет хорошей компанией тебе. И Цезарю.

Котенок серой дымчатой масти уселся на ее столе и принялся умываться, поводя по мордочке лапой, ничуть не обращая внимания на людей.

– Где ты его взял?

– Где взял, там уж нет. Вот его «удостоверение личности», держи. – И Петр вытащил оттуда же, из-за пазухи, плотный лист бумаги, сложенный вдвое. – Прививки пока не сделаны, слишком маленький, но на него чем-то покапали от блох и дали таблетку против глистов. Так что он цивилизованный кот. И породистый, тут его родословная, – он положил перед Манон другую бумагу.

Она осторожно, чтобы не испугать котенка, протянула руку, погладила малыша. Тот выгнул спинку, но все же потерся пушистой головкой о ее пальцы.

– Это что за мужик от тебя вышел? Вроде не инвалид… – поинтересовался Петька.

– Детектив. Частный. Он помогает официальному следствию.

– Да? А документ он тебе показал?

– Нет… Я не спрашивала, – растерялась Манон.

– Ну, ты даешь!..

Петька выскочил из ее кабинета.

Вернулся он через несколько минут. У Манон уже сидел очередной клиент, и она Петру глазами показала: выйди, мол.

Он вышел. Переждал. И снова оказался в кресле напротив ее стола.

– Не догнал. Как его по имени?

– Кисанов Алексей Андреевич.

– Пусти, – Петька бесцеремонно выдернул Манон из кресла, сел на начальственное место и принялся шебуршить в ее компьютере.

– Смотри, это он? – спросил он через несколько минут.

На экране была какая-то статья о славном детективе А. А. Кисанове, к ней прилагалась фотография.

– Он, – подтвердила Манон.

– Ладно, повезло. Погоди, я ссылочку к себе переправлю…

– Зачем?

– Доверяй, но проверяй, – банально ответил Петюня. – Давай куда-нибудь забуримся вечером?

– Петь, мне не до…

– В этом все и дело! Будешь сидеть дома и реветь. Хотя ты, похоже, вчера куда-то уходила? Я тебе звонил, твой домашний не отвечал.

Мало ей детектива, который сует свой нос повсюду, теперь и Петька желает знать, как и с кем она проводит время! Да что же это такое!

– Я не хотела подходить к телефону, – сухо ответила Манон. Рассказывать ему о своем вечере с Константином она не собиралась.

Петька несколько мгновений непривычно-серьезно вглядывался в ее лицо – прямо-таки буравил глазами, словно догадался, что она сказала неправду. Однако Манон не дрогнула. Она не обязана рассказывать всем подряд, с кем встречается!

Лицо Петра неожиданно смягчилось, пытливое выражение растаяло, будто никогда и не было.

– Вот я и говорю: будешь сидеть дома и реветь. Тебе это надо?

Манон не ответила. Она не знала, надо ли ей «сидеть дома и реветь». Даже, пожалуй, не надо… Но Петька… Он слишком легкий. Слишком противоположный всему тому, что случилось… тому, что она чувствовала… Веселый пофигист, собирающий исключительно нектар с цветов жизни.

К тому же Константин… Он сказал, что позвонит сегодня. Вернее, он сказал: Манон нужно выходить из дома и не оставаться наедине со своим горем… То есть он хочет ее снова куда-то позвать…

Не оставаться наедине со своим горем. Это совсем другое. Это не легковесное Петькино «Будешь сидеть дома и реветь. Тебе это надо?»

– Ладно, Манюня, я тебе попозже звякну. Если надумаешь, то скажешь.

Петька поднялся и вышел. Котенок проводил его голубыми глазенками и полез к Манон на руки. Она расплакалась, целуя его бархатную головку.

Константин позвонил через пару минут после того, как за Петюней закрылась дверь. «Манон, девочка… Как ты себя чувствуешь, моя хорошая?» – спросил его теплый голос.

Наверное, они вчера перешли на «ты», Манон не помнила.

– Неважно, Костя… Похоже, я вчера перепила. У меня что-то вроде похмелья… И провал в памяти. Скажи мне, что было после того, как я вырубилась?

– Я тебя привез домой, открыл квартиру твоими ключами и уложил тебя на кровать. Мне подумалось, что сон – лучшее лекарство в данной ситуации. Кстати, ты свои ключи нашла? Я положил их на столик в прихожей, а дверь просто захлопнул.

– Нашла, спасибо. А где был белый диван?

– Белый диван?

– Ну да. Я помню, как лежала на нем. В каком-то доме. Там еще стучала ставня от ветра… Ночью был ветер?

– Да, ветер и гроза… Тебе это приснилось, милая. Я виноват, каюсь: не воспринял всерьез твои слова о том, что четыре бокала вина – это доза для тебя большая. Нынче все девушки ведут себя, как хабалки: пьют, ругаются… Ты уж прости меня, сегодня я тебе ни капли алкоголя не налью!

– Ну, пару бокалов можно! – она засмеялась, и на сердце отлегло.

– Поедем туда же? Тебе понравилось? Когда мне тебя забрать и где?

– Я закончу минут через сорок, – произнесла Манон, посмотрев на часы: время клонилось к семи, ей оставалось принять последнего посетителя, – но мне нужно еще заехать в магазин: мне тут котенка принесли, надо купить для него кое-что… Приезжай за мной к дому в девять.

– Как скажешь, моя принцесса…

Наконец пришла информация от Громова: прошлым вечером Манон находилась в модном ресторане на Новой Риге, «Золотое руно». Однако после звонка детектива мобильный она отключила, и дальнейшие ее перемещения зафиксировать не удалось.

Что ж, сегодня Игорь проследит за девушкой. Если она двинется в том же направлении, что и накануне, то Игорь сумеет хотя бы убедиться в цвете канапе ресторана, хе-х… Ну и, если вчерашняя история повторится, то засечет ее перемещение в сторону «белого дивана»!

Аида же, сообщал Серега, в вечер перед убийством находилась в окрестностях своего дома. Что еще раз подтверждало, что ни в какой театр она не ходила… Но ничуть не говорило о том, где и, особенно, с кем она встречалась. Ясно лишь то, что ее сотовый был запеленгован недалеко от ее квартиры.

Кис открыл на экране подробную карту. В соседнем доме находилось заведение под названием «Домашнее кафе». Уж не там ли она встречалась со своим возлюбленным?

Надо туда наведаться…

Он звякнул Александре, – убедился, что семья отдыхает на всю катушку, – затем вернулся к компьютеру, набросал несколько фраз в начатой накануне таблице… Таблица была хреноватой – логики происшедшего детектив пока не улавливал, а без нее даже простейшую таблицу не составишь!

После чего он, далеко не в лучшем расположении духа, выехал в направлении «Домашнего кафе».

– Вроде бы я видел эту женщину, – проговорил парнишка-официант, глядя на фото, – но не у нас, а за окном, на улице. – По-моему, она к нам никогда не заходила…

Кис опросил всех работников, коих застал в этот час в «Домашнем кафе», но ни одна душа не опознала в Аиде клиентку данного заведения.

Где же была Аида в тот вечер? Сотовый оператор не мог ошибиться…

Алексей обходил окрестности, внимательно их изучая. Недалеко располагался небольшой сквер, но погода не благоприятствовала прогулкам на свежем воздухе. Других заведений общепита поблизости не наблюдалось. Или они сидели в ее машине? Разговаривали? Целовались?

Ну не рядом же с ее домом, с семейным, так сказать, гнездом, помилуйте!

А что, если… Ну да, только так можно объяснить загадку: ее любовник живет рядом! Район, правда, дорогой, тогда как Аидин возлюбленный бедный… Но, как знать, вдруг он унаследовал квартиру от родителей? Алексей, к примеру, вырос в фамильных апартаментах на Смоленке: его бабушка-дедушка были «красной профессурой», им выделили нормальное жилье, без «уплотнения», – и в этой квартире жили его родители и он сам…