Вячеслав Жуков - Кодекс чести Страница 22

Киллер позвонил Китайцу и с некоторым разочарованием, как хищник, добыча от которого ускользнула, сообщил, что Дуб не живет дома. На что Китаец сердито заметил:

– Достаньте его хоть из-под земли. Установите за квартирой наблюдение. Но найдите его. Плачу вдвойне.

Хотя этот телохранитель многого и не стоил. Но для Китайца будет лучше, если вдруг Дуб окажется мертвым. Тогда уже он никому не расскажет о том, как Китаец велел ему приглядывать за Луньковым. А потом, самого Лунькова надо на кого-то повесить. Киллер осмотрел квартиру убитого вора. Нашел доллары в ящике стола, но как велел Китаец из той суммы не взял ни единого цента. Оставил для телохранителя Дуба. Знал, что тот не устоит.

Китаец посчитал, что исчезновение денег, будет хорошим оправданием для братьев воров. Вора Лунька ограбил собственный телохранитель. И не просто ограбил, но и убил. Так чего он сам заслуживает после всего этого, если не смерти?

Когда Китайцу позвонил незнакомец и предложил выкупить за миллион долларов то, что было украдено у Лунькова из тайника, вор не столько изумился установленной цене, несомненно, все то, стоило намного больше. Но его озадачил сам факт звонка. Почему, этот некто обратился именно к нему. Ведь костяк воровской верхушки состоял из пяти человек. Но, столь лестное предложение о выкупе сделано только ему. Может быть, приятели воры подозревают его в чем-то, и решили взять на понт. С этой целью и подослали к нему этого олуха. На пройдоху он не тянет. Тогда, кто же он, если не мент, и не посланец от воров.

Сославшись на то, что украденное у Лунька представляет ни его личные интересы, а интересы воровской касты, Китаец высказал пожелание, что лично он, не против, заплатить миллион долларов. Но для начала ему необходимо посоветоваться с друзьями, чьи интересы затронуты не меньше, чем его. Иными словами, нужна воровская сходка. И только после нее, уже можно вести конкретный разговор. На том они и расстались с Валерой. Китаец всячески скрывал, что ему было необходимо встретиться с парнем только затем лишь, чтобы посмотреть на него и проследить место его обитания.

Стоило белой «четверке» отъехать, как за ней от ресторана увязалась серая «девятка». По сотовому Китаец позвонил парням, сидящим в ней и сказал, что он хочет знать об этом парне все, начиная от его рождения.

– Я ведь Валеру воспитывала одна. Муж ушел, когда он только родился. Тяжело было, не скрою. Работать приходилось много. Но я всегда старалась, чтобы мой сын рос нормальным ребенком. По улицам он у меня никогда не шлялся. В школе он учился хорошо. Ходил в секцию бокса. А потом вот институт… – женщина покосилась в комнату, где криминалист Семин суетился возле трупа ее сына, и заплакала.

Врач со «скорой помощи» дал Паниной успокоительное, но разве может оно успокоить материнское сердце, когда рядом в комнате лежит ее сын.

С матерью Валерия Панина майор Туманов сидел в кухне. По-человечески, понимал каково ей сейчас отвечать на его вопросы, сочувствовал. Но понимал и другое. Он опер. И должен действовать, как опер, удерживая в себе все положительные и отрицательные эмоции. А женщина потом простит его за допущенную бестактность, когда будет найден убийца ее сына.

Вещи в квартире были разбросаны. Грек с Ваняшиным тщательно осматривали все, пытаясь отыскать хоть какую-то зацепку. Пока же мотив убийства двадцати пятилетнего парня, представлялся призрачным. Убийцы, а, судя по следам, замеченным криминалистом Семиным, их было двое, даже не позарились на шесть тысяч рублей лежащих на полочке в секретере, хотя явно сюда заглянули. Даже дверцу, за которой лежали деньги, не потрудились обратно закрыть, словно демонстрируя, что они люди не алчные, чтобы польститься на такую мелочевку.

– Из золота у меня ничего такого нет. Вот только что на мне: серьги да перстенек с феонитом. Этот перстень мне подарил Валера на пятидесятилетие, – сказала Панина, показав перстень.

Из вежливости, Туманов кивнул, потом спросил:

– Скажите, Ирина Викторовна, вы, когда вошли в квартиру, все так и было? Вы ничего не трогали, не передвигали вещи?

Женщина отрицательно покачала головой.

– Ничего. Я когда вошла, вижу, в комнате горит свет, и Валера лежит на полу. Еще подумала, может, ему плохо стало.

– А почему вы так подумали? – спросил Федор, тщательно записывая все сказанное женщиной в объяснение, которое потом она должна подписать.

– Знаете, мой сын на дух не переносил запаха водки. А вчера напился.

– С чего бы это? – тут же полюбопытствовал Туманов.

– Вот и я подумала, с чего. Ведь не пил никогда. Утром ему было плохо. Подняться не мог с дивана. Ему позвонила девушка, так он чуть встал, так у него голова кружилась, – проговорила женщина, инстинктивно поднося платок к припухшим векам. Хотя слез и не было уже. Все что можно выплакать, она уже выплакала. Но платок то и дело подносила к глазам.

Вошел Грек, извинился за вторжение и, покачав головой, сказал коротко:

– Ничего.

Это означало, что оперативники не нашли ни оружия, ни наркотиков. Больше надеялись на второе. Но, как оказалось, зря надеялись.

Федор в ответ кивнул, и Грек тут же вышел. А Туманов попросил Панину рассказать подробней о той, звонившей девушке.

– Да я ничего не знаю о ней. Только то, что зовут ее – Софи. Мне еще показалось довольно странным, не Софья, а Софи. Но вы же знаете, эту современную молодежь. У них все, шиворот навыворот.

Туманов охотно кивнул. Но имя девушки названное матерью погибшего парня, заинтересовало его.

– И вы не знаете, в каких отношениях ваш сын состоял с этой Софи? – спросил Туманов. Женщина отрицательно покачала головой.

– Абсолютно. Валера мне никогда не рассказывал о своих подружках. Но мне показалось странным, когда я назвала ее имя, Валера сделался бледным, и произнес непонятную фразу… Сейчас, постойте, – Панина попыталась вспомнить и ей это удалось. – Он удивился и сказал, что этого не может быть, потому что ее больше нет.

– Вот так и сказал? – майор призадумался.

– Да. Так и сказал, – сказала Панина, нервно комкая платок в руках.

– Фамилию свою она вам не назвала? – на всякий случай спросил Туманов. И натолкнулся на разочарование, которое тут же появилось в глазах матери убитого парня Валерия Панина.

– К сожалению, не назвала, – сказала та. Федор кивнул и попросил разрешения воспользоваться телефоном.

– Там, в комнате, – кивнула женщина на открытую дверь комнаты, где на полу лежал ее сын. Сама в комнату не пошла. Сил нет, видеть его мертвого.

Надо было позвонить, сказать Даше, что вернется он не скоро, и чтобы она не ждала его и ложилась спать. Знал, что его задержка не очень-то понравится молодой жене, но что делать. В подобных случаях, Федор всегда говорил любимой, что работает он не пекарем. Он подошел к столику, на котором стоял телефонный аппарат, снял трубку, и увидел лежащую рядом телевизионную программу. На ней было написано несколько цифр, присмотревшись к которым, майор понял, что это записан номер сотового телефона.

Коротко переговорив с Дашей, Федор появился в кухне перед Паниной с телевизионной программой в руках. Указав на цифры, спросил:

– Это вы писали?

Женщина присмотрелась, потом отрицательно замотала головой.

– Нет, не я. Это писал, Валера, – сказала она.

Туманов удовлетворенно кивнул и спросил:

– Вы не будете возражать, если я оторву клочок с цифрами. Нам надо проверить, кому принадлежит этот номер.

Женщина безразлично махнула рукой.

– Забирайте. Хотите, можете не открывать. Так забирайте, – сказала она.

Когда криминалисты закончили осмотр трупа, Семин устало вытер пот со лба и так, чтобы их разговор не слышала мать погибшего, сказал:

– Убийство совершено профессионалом.

– Слушай, нельзя ли поподробней? – попросил Федор. Семин взглянул на Туманова сердито.

– А если поподробней, то перед тем, как убить парня, его здорово пытали. По всему, чувствуется, руку приложили мастера своего дела. Ему под ногти загоняли колющие предметы.

– Иголки, что ли? – спросил Туманов. Семин посмотрел на него так, словно вообще первый раз увидел его и проговорил:

– Нечто похожее. И только потом, его застрелили. Причем, одним выстрелом, в висок. Как тебе такое, майор? – спросил Семин с некоторой долей иронии, чего за ним случалось редко. А Федор, отвернувшись, спросил:

– Гильзу, конечно, не нашли?

Семин без всякого разочарования кивнул и сказал:

– Конечно. Они не дураки, чтобы разбрасываться такими уликами. Они, профессионалы. Работали аккуратно, в резиновых перчатках. Поэтому не надейся, ни одного отпечатка пальцев мы тебе не предоставим.

Федор кивнул на ворох тряпья набросанный на полу.

– Да, действительно, профессионалы. Точнее и не скажешь, – иронично заметил майор, что тут же немедленно Семин взялся опровергать. Главный криминалист критично взглянул на Туманова и сказал: