Василий Веденеев - Крысиная тропа Страница 22

Внизу оглушительно грохнуло. Тугая волна горячего воздуха ударила по дому, хлопнули рамы окна, со звоном посыпались разбитые стекла. На улице кто-то испуганно закричал… Александр уже летел по лестнице вниз, стремясь скорее выбраться из подъезда, который в любой момент мог превратиться для него в смертельную западню.

Бухнули тяжелые двери, и он выскочил на улицу. В ноздри сразу же шибануло тяжелым, кислым запахом гари и свежей крови. На месте красной «лады» чадно дымилась груда искореженных обломков. Одно колесо отбросило на середину проезжей части, а рядом с ним валялась чья-то окровавленная нога в обуглившейся штанине. Витрину магазина сувениров вынесло ударной волной, стеклянное крошево густо усеивало тротуар. У стены, бледная как полотно, сидела раненая женщина. Около нее хлопотали сердобольные прохожие. Где-то далеко уже истошно завывали сирены.

Александр быстро свернул в знакомый проходной двор, бегом проскочил его и оказался на параллельной улице. Глазеть на разбитые витрины и раненую женщину он не имел ни времени, ни желания. Главное — ни красной «лады», ни ее пассажиров больше не существовало, а остальное — издержки производства.

Посмотрев на часы, он довольно усмехнулся: уложился в двенадцать минут. Пусть кто-нибудь попробует сказать, что это не классная работа! На ходу он достал из сумки радиотелефон, набрал номер и сказал:

— Я закончил.

— Да, мы слышали, — откликнулся Толик. — Все чисто?

— Естественно! Успехов вам!..

Толик сложил трубку сотового телефона, немного опустил тонированное стекло микроавтобуса и, как в амбразуру, посмотрел в образовавшуюся щель. На другой стороне улицы стоял подержанный «фольксваген-гольф» — машина второй засады боевиков Лапы, которые должны перехватить «мерседес» Сосновского, если тот не повезет дань пахану.

— Как? — не оборачиваясь, спросил сидевший за рулем Илья.

— Лобовое стекло бликует, — Толик подтянул поближе лежавший на соседнем сиденье продолговатый плоский кейс. Щелкнул замками и откинул крышку — в его руках тускло блеснул вороненый металл.

— Для тебя это не помеха, — нервно зевнул Илья. — Я спрашиваю, как Саня?

— Все о’кей, — хмыкнул Толик, быстро собирая бесшумную автоматическую винтовку с укороченным стволом и откидным прикладом. Установив оптический прицел, он взглянул через него на «фольксваген». Заходящее солнце, отражаясь от лобового стекла, било ему прямо в глаза, и пассажиры автомобиля казались смутными тенями, как большие рыбины, скрытые толщей воды. Толик вынул из гнезда на крышке кейса светофильтр.

Теперь стало видно лучше, но для быстрой стрельбы на точное поражение недостаточно хорошо. Отсоединив от винтовки магазин, Толик выщелкнул из него один патрон и вставил на его место другой, с разрывной пулей — его придется сжечь зря, чтобы убрать мешавшее нормально прицелиться лобовое стекло.

— Мы торчим тут почти пять минут, — заметил Илья.

— Не подгоняй, — огрызнулся Толик. — Суетишься, как голый в бане…

Он чуть ниже опустил стекло, встал коленом на сиденье, уперся локтем в спинку и приник к винтовке — теперь ее ствол через щель смотрел точно на «фольксваген».

— После шестого — трогай, — едва слышно прошептал Толик, весь слившись с оружием, и начал медленно выбирать свободный ход спускового крючка…

Пассажиры «фольксвагена» страдали от безделья. Автоматы они положили под ноги, на пол. Бритоголовый мужчина с неровно сросшейся рассеченной губой, за что и получил кличку Рваный, травил порядком надоевшие тюремные байки, но его слушали, не желая затевать ненужную свару. Устроившийся рядом с водителем Лысый сложил руки на животе, блаженно прикрыл глаза и подремывал, пригретый вечерним солнышком.

— …Ну, заводят лоха в камеру, — рассказывал Рваный, — а старший ему говорит: выбирай, либо хер в задницу, либо вилку в глаз! На полном серьезе! Тот и заметался: чего же выбрать? Стать петухом на потеху всей братии или окриветь? Откуда ему, дурачку, знать, что вилок в камере отродясь не бывало!..

Неожиданно по лобовому стеклу словно стегнуло тугим жгутом, и оно разлетелось на тысячи мельчайших осколков, как снежной крупой обсыпав водителя и сидевшего рядом Лысого. Он испуганно вздрогнул, открыл глаза и тут же съехал вниз на сиденье, так и не успев ничего понять, — пуля вошла ему точно в середину лба, прошила череп насквозь и на излете застряла в обивке сиденья. Водитель чуть повернул голову, чтобы посмотреть, что это стряслось с Лысым, поэтому свинец клюнул его над левым ухом, разворотив височную кость.

Сидевшим сзади брызнуло в лицо липкой и горячей кровью. Рваный хотел закричать от ужаса, увидев, как у соседа справа вдруг появилась темная дырка в переносье, из которой слабыми пульсирующими толчками потекло что-то розовое, пузырящееся, но не успел — его словно ахнули молотом по голове, разом бросив в бездонную и немую темноту…

Винтовка выплюнула шестую стреляную гильзу — еще теплую, с чуть заметным ободком нагара там, где только что сидела вылетевшая из нее пуля, — а Илья уже выжал сцепление и вдавил педаль акселератора: «ситроен» рванул вперед. Толик ловко извернулся и не упал, а шлепнулся на сиденье, прижав снайперскую винтовку к груди, как любимое дитя. По его губам скользнула самодовольная улыбка:

— Ну как?

— Сработал меньше чем за минуту, — уважительно отозвался Илья и приоткрыл ветровичок, чтобы из салона побыстрее вытянуло кисловатый запах пороха.

Толик разобрал винтовку, спрятал ее в кейс вместе с позвякивавшим нейлоновым гильзоприемником, захлопнул крышку и защелкнул замочки. Закурив, он с удовольствием затянулся и выпустил дым в приоткрытое окно.

— У нас еще Жора, — напомнил Илья. — Ты не поторопился упаковать инструмент?

— Если он вылез из берлоги, Бень его кончит, — лениво ответил Толик. — Хотя бы со страху!

— Или, в назидание другим, нам придется кончить и Жору, и Беня, — мрачно усмехнулся Илья. — Проверь, где Лапа?

Толик взял телефон, набрал номер и, дождавшись ответа, назвал себя. Выслушав, что ему сказали, он сообщил приятелю:

— Жора вместе с Бородой сидят за столиком на веранде «Даугавы». Машину оставили на стоянке у кабака. Никого из их бойцов наблюдение не засекло.

— А откуда им взяться, бойцам-то? — Илья засмеялся. — Они уже на небесах, а трое оставшихся не в счет. Жора сам себя перехитрил, бросив все силы к банку. Сейчас снова мудрит: «Голубая Луна» напротив, и он хочет с верандочки «Даугавы» пронаблюдать, принесут ли ему дань. Звони Духу, нечего тянуть…

«Вот оно!» — вздрогнул Симон, услышав треск телефонного зуммера.

В желудке возник тяжелый, тянущий ком, к горлу подкатила тошнота — Беню стало страшно. Если несколько минут назад предстоящее дело виделось чем-то отдаленным и несколько абстрактным, то теперь все мгновенно приблизилось, приобрело реальные черты и сжало душу, дохнув на нее мертвящим холодом.

Виктор Шамис сидел напротив приятеля, и его лицо казалось синюшно-бледным. Бень затравленно взглянул на Виктора, хотел протянуть руку и взять трубку, но вдруг понял, что не может этого сделать. Бездумно скользнув взглядом по столу, он увидел пачку «Кэмела», и ему внезапно почудилось, что верблюд на коробочке с иронией и нескрываемым презрением глядит на него водянисто-голубым глазом Толика, слегка прищуренным, будто сквозь прорезь прицела. И Симон решился.

— Алло?

У него еще теплилась слабая, призрачная надежда, что звонок не относится к делу, однако ей не суждено было сбыться.

— Ты как там? — бодрым тенорком спросил Толик. Конечно, это звонил он, кому же еще беспокоить их по этому номеру?

— Нормально, — насилу выдавил из себя Симон.

— Небось все подарки напрочь залапали? — хохотнул Толик, и Беня кинуло в жар: как он мог забыть, что на оружии останутся отпечатки пальцев! И его, и Витьки! Им бы, дуракам, хоть перчатки натянуть, что ли, прежде чем хвататься за обрезы. Придется срочно найти две пары перчаток, а оружие и гильзы тщательно протереть. — Ладно, не бойся, — серьезно сказал Толик. — Там все покрыто специальным составом, и отпечатков пальцев не останется.

— А на гильзах?

— И на гильзах.

Но недоверчивый Бень решил все же сделать так, как задумал, — кто знает этих друзей, не пудрят ли они мозги рассказами про специальные составы? А сами тем временем готовят ему и Шамису хитрую западню. О Яхве! Зачем он вообще подписался на разборки с Лапой? Но, с другой стороны, была ли возможность отказаться?

— Ты готов? — буднично спросил Толик.

— В общих чертах, — уклончиво ответил Симон и поинтересовался: — А как клиент? Было обещано, что он никогда не сможет кусаться.

— Он голый, и может прикрыться одним Бородой. Ты меня понял?

— Вполне.

— Тогда двигай к «Даугаве» — вас ждут на открытой веранде, второй столик слева от входа. Постарайся управиться в ближайшие полчаса. И «Эйби» твоя фирма! — Толик отсоединился.