Джерард О`Нил - Черная месса Страница 22

Хотя не существовало ни единого официального документа, который утвердил бы иммунитет двух осведомителей ФБР, наложив запрет на судебное преследование особо ценных источников информации, Коннолли это не заботило. Ему удавалось решать все вопросы при помощи тайных переговоров, подмигивания и языка жестов. А главное для честолюбивого агента из Южного Бостона – его слово имело теперь особый вес. Дабы представить союз с гангстерами в наиболее благоприятном и выгодном для себя свете, агенты начали изображать Балджера и Флемми как уцелевших бойцов разгромленной банды «Уинтер-Хилл». Джон Коннолли любил повторять, что у его осведомителей всего лишь «банда на двоих».

Если бы это было так. Балджер и Флемми не сидели сложа руки, предаваясь лени и безделью. Недосягаемые для радаров ФБР, они бо́льшую часть 1979 года продолжали вести прежнюю жизнь, чувствуя себя полновластными хозяевами собственной судьбы. Балджер обнаружил талант великого кукловода, дергая за ниточки одновременно и ФБР и коза ностра.

В начале года у них состоялась встреча с Дженнаро Анджуло в номере отеля «Холидей инн» в Сомервилле. Младший босс мафии пожелал обсудить долг в двести с лишним тысяч долларов, который Балджер с Флемми унаследовали от своего поверженного главаря, Хауи Уинтера. Анджуло собирался обговорить проценты и установить сроки выплат. Балджер сумел отделаться от него, пожаловавшись на трудные времена из-за расследования по делу о мошенничестве на скачках. Они с Флемми даже умудрились покинуть отель с пятьюдесятью тысячами в кармане, которые Анджуло вручил им в качестве жеста доброй воли. Друзья ушли посмеиваясь, и неспроста: они знали, что ФБР уже тайно обшаривает Норт-Энд, подбираясь к логову мафии. Действительно, несколько месяцев спустя до них дошли слухи, что Анджуло рвет и мечет, обнаружив две скрытые камеры слежения, направленные прямо на его офис по адресу: Принс-стрит, 98. Балджер знал, что камеры принадлежат ФБР. Он хорошо понимал: если федералам удастся в конце концов сдержать слово и накрыть мафию Норт-Энда, им с Флемми не придется ломать голову, как вернуть долг в двести тысяч долларов. Балджер с удовольствием рассказал Коннолли о припадке ярости у Анджуло.

В жизни бостонского преступного мира наступило время больших перемен. Когда Моррис собирал гостей на вечеринку, банда «Уинтер-Хилл» уже вышла из игры. Балджеру и Флемми больше не было надобности выступать в роли чьих-то подручных, и Уайти начал карабкаться наверх. Теперь он сам метил на место криминального босса. Из Сомервилла он вместе со Стиви перебрался в Бостон, на новое место неподалеку от крытой арены «Бостон-Гарден», домашней площадки «Селтикс» и «Брюинз»[22]. Но самым крупным изменением, безусловно, стал новоизобретенный подход Балджера и Флемми к ведению дел. Возможно, Дженнаро Анджуло доставляло удовольствие управлять подпольным игорным бизнесом самому, посвящая этому бо́льшую часть времени. Хауи Уинтер тоже предпочитал контролировать все сам. В противоположность им Балджер с Флемми задумали неожиданный ход, который не только освободил их от рутинных обязанностей, но и позволил отгородиться от органов правопорядка. Они решили заставить ростовщиков и содержателей игорных притонов платить им мзду за право вести дела: обложили своего рода налогом. Словно компания-эмитент кредитных карт, они взимали определенный процент с каждой транзакции и, выступая в роли управляющих директоров корпорации, собирали выплаты наличными. Эта блестящая стратегия в самое короткое время доказала свою эффективность, вскоре уже сам Дженнаро Анджуло с ноткой восхищения в голосе называл парочку «свежеиспеченными миллионерами».

В 1979 году Балджер и Флемми начали теснить независимых букмекеров, объясняя им новые правила игры. К примеру, Балджер взял в оборот одного из самых ловких и продувных спортивных букмекеров в округе, Бартона Л. Кранца по прозвищу Чико. Эту парочку связывала одна давняя история. Когда-то Уайти угрожал убить Кранца из-за восьмидесяти шести тысяч, которые тот задолжал одному из букмекеров Хауи Уинтера. Кранц даже не пытался сопротивляться и вскоре начал исправно выплачивать Балджеру и Флемми по семьсот пятьдесят долларов каждый месяц. Вместе с другими букмекерами, число которых неизменно росло, Чико продолжал платить гангстерам почти до самого конца 1990-х годов. К тому времени сумма ежемесячных поборов с Кранца поднялась до трех тысяч.

Кипучая деятельность Уайти и его партнера не укрылась от бдительного ока ФБР. Из показаний других осведомителей стало известно, что Балджер с Флемми поприжали букмекеров и ростовщиков. В июне, незадолго до того как Моррис устроил у себя вечеринку, некий информатор сообщил ФБР, что «Уайти Балджер и Стиви Флемми побывали в Челси, чтобы вытрясти деньги из местных независимых букмекеров». Один из конфиденциальных источников даже донес Моррису, что Балджер с Флемми обложили данью наркоторговцев.

Но Моррис с Коннолли, как и все бостонское отделение ФБР, казалось, не хотели ничего слышать. Связь с Балджером и Флемми одурманила их, словно наркотик, вызвав привыкание, которое очень скоро переросло в пагубное пристрастие. Собравшись на обед в доме Морриса в Лексингтоне, гости наслаждались жизнью. Десятилетие близилось к концу, и честолюбивые агенты, стоя на вершине рядом со своими бесценными информаторами, озирали с высоты город, им рисовались заманчивые перспективы стремительного карьерного взлета.

Они замечали лишь то, что хотели видеть. Их объединяла твердая убежденность, что будущее принадлежит им. Они скормят мафию чудовищам, чьи имена – Главное управление ФБР, пресса и общественное мнение, вернее, фантазии публики. Не важно, как они этого добьются, к каким методам прибегнут, если им удастся добиться цели. А впереди их будет ждать слава.

Моррис тепло приветствовал своих гостей. Летняя вечеринка стала первой в длинной череде подобных пирушек. «Это была скорее дружеская встреча», – вспоминал впоследствии хозяин дома. Легкая непринужденная беседа в тесном уютном кругу создавала ощущение, что все собравшиеся принадлежат к особой касте, что игровое поле Бостона принадлежит им. Моррис был далеко не единственным должностным лицом, которому в итоге пришлось признать, что в этот самый миг правила оказались отброшены навсегда. В бостонском отделении ФБР творилось нечто очень странное, явно не укладывавшееся в рамки официальных отношений между агентами и их информаторами. Моррис откупорил вино и наполнил бокалы. Как оказалось, Балджер принес с собой подарок – знак внимания, показавший, что гангстеру не чуждо чувство юмора. Он подарил агенту ФБР Нику Джантурко деревянный игрушечный грузовичок – напоминание о работе под прикрытием в ходе операции «Лобстер», связанной с ограблениями грузовиков.

«В этих отношениях не было и тени враждебности», – вспоминал потом Джантурко. Ничто не омрачало веселья друзей.

Часть вторая

Я делаю все возможное,чтобы тебя защитить,и если подчас нарушаю правила,то ради твоего же блага.

Глава 6. Банда на двоих?

Весной 1980 года распахнулись двери гаража с вывеской «Ремонт иномарок» на Ланкастер-стрит, словно поднялся театральный занавес – и настала новая эпоха в жизни преступного мира Бостона. Хауи Уинтер пал, начались преобразования. Их следовало бы назвать «промышленной реорганизацией». На площадке перед гаражом, скрестив руки на груди, стояли Уайти Балджер и Стиви Флемми, готовые выйти на середину сцены и взять от жизни все, что она может дать.

Компаньоны сменили прежнее обиталище, автомастерскую «Маршалл моторс» в Сомервилле, на новый гараж в центре Бостона. Многие из бывших членов банды «Уинтер-Хилл» пустились в бега, но оставшиеся примкнули к Уайти и Стиви. Джордж Кауфман, служивший ширмой для Хауи Уинтера в «Маршалл моторс», заправлял теперь делами в гараже на Ланкастер-стрит, работая на Балджера с Флемми. По утрам в мастерской возились механики с инструментами, слышались стук и лязганье, но после обеда картина резко менялась. Обычно Балджер с Флемми появлялись около половины второго, чтобы взять бразды правления в свои руки. Заехав на пустую площадку, Уайти выходил из своего сверкающего черного «шевроле-каприс» 1979 года. Разговоры тотчас стихали, поток посетителей слабел – весь мир вращался вокруг Балджера и Флемми. Их неизменно сопровождал крупный, мускулистый Ник Фемиа, один из «быков», известный убийца, любитель дробовиков и кокаина. Фемиа, Кауфман и другие гангстеры оставались снаружи и вели наблюдение, пока Балджер с Флемми обсуждали дела у себя в кабинете.

Переезд на Ланкастер-стрит символизировал стремительный взлет, как если бы юридическая фирма или банк, ютившиеся на окраине города, очутились вдруг в деловом центре. Многие бостонцы отдали бы все, чтобы заполучить место в этом районе – в паре кварталов к западу, на другой стороне улицы располагалась арена «Бостон-Гарден». «Селтикс» во главе с многообещающим новичком, форвардом по имени Ларри Берд, только что уступили победу в напряженном финале плей-офф Восточной конференции команде из Филадельфии.