Владимир Макарычев - Страховой случай Страница 22

Последнее сообщение насторожило Зотова. Такой расклад не входил в его планы. Но Григорович был доволен своей работой.

– Да, от попутного груза отказались. Лес думали погрузить, но отпускная цена просто запредельная. Никакой выгоды от его продажи в Китае. Лишний геморрой, – при этом, казалось, он прятал взгляд, словно нашкодивший щенок.

«Заложил субподрядчикам свою беспредельно завышенную дельту, – безошибочно определил его состояние Зотов, – вот и не называет истинную причину сорванной сделки по попутному грузу».

Ефим Самуилович продолжал рассказывать о неимоверных трудностях, с которыми ему пришлось столкнуться во время подготовки корабля, но Владимир его уже не слушал.

Вчера во Владивостоке он встречался с главой компании, где проходило обязательное страхование контракта на продажу корабля. Разговор зашел о форс-мажорных обстоятельствах. Согласно документу, в случае аварийного происшествия [19] выплачивается страховка. Сумма выплат составляла раза в три большую, чем сама сделка.

Разбирать юридические тонкости страхового дела Зотов начал еще месяц назад. Вспомнил страховую выплату по сгоревшему дому, сопоставимую сумме его продажи. Тогда и пришла идея: «Почему бы не повторить то же самое и с кораблем? Но поделиться предложением с незнакомым страховщиком опасно. Вот если бы взаимный интерес, тогда другое дело. Но как довести до него свой замысел?»

Не находя ответа, он механически скользил взглядом по стенам кабинета в поисках зацепки для разговора. Остановился на портрете, висевшем за спиной директора. Лицо на официальной фотографии показалось знакомым, и он спросил:

– Господин Парамонов является хозяином компании?

– Вы знакомы с Александром Александровичем?

– Это мой бывший командир, – не без гордости ответил Зотов.

– Он известный человек в нашем городе, президент страховой компании. Лично шефствует над одним из тральщиков Тихоокеанского флота, помогает. – Лицо генерального директора засияло подобострастием.

– Вот и хорошо, доложите ему про меня, – оборвал собеседника Владимир.

Через минуту бывшие сослуживцы мирно беседовали в огромном, как «вертолетный ангар», кабинете Парамонова. От воспоминаний о службе перешли к биографии Сан Саныча.

– Помнишь, когда ты штурманом служил у меня на тральщике в порту Владимир? При тебе еще перешел с Севера на Тихоокеанский флот. Я сам местный, ТОВМУ закончил. Затем штаб флота. Должность адмиральскую получить не удалось, началась перестройка. Уволился по сокращению. Понемногу разобрался в капиталистической экономике Приморья. Стал депутатом городского собрания на постоянной основе. Приглядел для себя страховой бизнес, а после того как застрелили главу компании, занял его место.

Скупо перечисляя этапы жизненного пути, Парамонов смотрел на Зотова спокойными умными глазами много повидавшего человека. Его надменность, вызывавшая раньше у Владимира неприятие, испарилась. Внешний облик изменило само время. Пропала депутатская полнота и вальяжность, и теперь он снова походил на подтянутого и строгого командира тральщика. Правда, добавилась медлительность в движениях и скрытность в словах. Владимира подкупила доверительность их встречи, поэтому он и поделился своим предложением.

– Сан Саныч, не могу додуматься, как получить страховку с корабля, направляемого морем для продажи в Китай. На металлолом.

– Зачем на металлолом! Они его отремонтируют и введут в состав флота, – поправил Парамонов.

– В общем, ты, наверное, прав, но по контракту я переправляю металлолом, понятно, что таким образом занизили фактическую стоимость судна, – уточнил Владимир.

– Спорить не будем. Без нас определили название сделки, – примирительно парировал тот. – А для страхового случая должен быть сам случай.

– Это как? – искренне удивился Зотов.

Сан Саныч не ответил, погруженный в свои мысли. Хотя быстро въехал в ситуацию и старался понять свою выгоду. Получался сплошной риск: международный морской контроль, военная контрразведка, по российскому законодательству, в случае форс-мажора страховка не выплачивается. Правда, гражданское право имеет диспозитивный характер, возможность менять варианты ответственности по причине обстоятельств непреодолимой силы. Эта оговорка освобождает стороны от полного или частичного выполнения ранее утвержденных условий. Непредвиденные, независимые от человека обстоятельства!

Зотов заметил колебания бывшего командира и решился высказаться первым:

– По контракту есть такие непредвиденные обстоятельства. Природная стихия, например. В районе Южно-Китайского моря в этот период шторма, цунами.

Парамонов устало и, казалось, без интереса слушал идеи очередного Остапа Бендера. Он только что думал о том же. Необычность и смелость Зотова подкупали, не хватало лишь понимания, ради чего нарушать Уголовный кодекс?

– Сан Саныч, начистоту! – попросил Владимир.

– А как же без откровенности? – опять парировал главный страховщик.

– Вот я и подумал, а почему бы не получить всю сумму в виде страховых выплат? Скажем, за гибель судна от морской стихии? – возбужденно проговорил Зотов. – Цена сделки по контракту 500 миллионов, а при страховом случае выплата составит 900 миллионов. В долларах!

– Знаю, не в тугриках же монгольских, – усмехнулся Парамонов. – Ты за транспортировку сколько получаешь?

Зотов растерянно посмотрел на командира, не понимая вопроса.

– Я говорю о твоем интересе, официальном, по договору, – подсказал Парамонов.

– А, вот о чем! За транспортировку корабля моя компания имеет 12 миллионов. Но из этой суммы вычти расходы – оплата аренды буксиров, топлива, команде.

– Понятно. – Парамонов серьезно задумался, даже карандашом почесал в густых волосах. – Значит, ты желаешь вместо 12 миллионов сразу получить 600? Губа не дура! – наконец проговорил он и с досады швырнул в угол карандаш. Ударившись о бетонную стену, тот отскочил и полетел в обратную сторону. – Принцип бумеранга! Нужно действовать методом противника! Китайцы прописали в контракте способ страхования на все случаи жизни. Их требования и возьмем за основу.

– Почему ты называешь не полную сумму? Ведь в контракте не 600, а 900 миллионов, – спросил Зотов.

– Потому что 300 миллионов по страховому случаю выплачивают хитрые китайцы. А денег от них не дождешься, – спокойно ответил Парамонов. – К тому же 600 миллионов выплатит моя страховая компания и от таких выплат обанкротится, – прошептал он, предвидя грядущее разорение. – Давай поподробнее, что задумал?

– Понял, понял, – скороговоркой проговорил Владимир, – полученную сумму делим пополам. По 300 миллионов каждому. Если согласен, выводи сегодня же деньги компании в офшорную зону. Тогда и оплачивать страховку в полном объеме не придется. Не будет у тебя средств под обеспечение страховки, а государство не обеднеет. Минобороны, как ответственная сторона, должно выплатить недостающую сумму страховки. Китайцы, в свою очередь, ничего не потеряют. Ну, не получат корабль! Не поможем желтому дракону за наш счет усилить китайский военный флот!

– Очень патриотично, – улыбнулся Парамонов, перелистывая страницы контракта, – при таком развороте и мне нужно убегать за бугор.

– Об этом-то и речь! – воскликнул Зотов. – Выведенные из страны суммы, плюс мой капитал – создадим международный инвестиционный банк, оформим по всем правилам финансового капитализма. Для нас это будет означать новую деятельность мирового масштаба.

– Говоришь, как Троцкий. Помнишь, как сам на политзанятиях в кают-компании разоблачал троцкистско-зиновьевский антипартийный блок [20] ?

– Там еще был примкнувший к ним Шелепин, – в тон ответил Владимир.

– А кто же будет Шелепиным?

– Есть кандидатура, – загадочно проговорил Зотов, понимая, что аферу должен страховать кто-то третий, из Министерства обороны. Он надеялся на помощь Сергея Сергеевича в прикрытии сделки.

До самого утра горел свет в кабинете президента страховой компании. «Сделка века» принимала очертания в виде поиска пробелов в юридических терминах соглашения. Успех операции «Страховой случай» гарантировал ее вдохновителям баснословные прибыли. В результате, пока, правда, только на бумаге, они из офицеров рыночного капитализма чудесным образом переходили в его генералитет. Становились долларовыми миллионерами. Потерпевшая сторона без всякой жалости получала их дружное капиталистическое презрение.

При расставании Сан Саныч высказал вроде как нейтральную, но обязывающую к воплощению мысль:

– Если аварийное происшествие привело еще и к человеческим жертвам, то и страховые выплаты очень значительны. Это уже называется «морской катастрофой», и страховку выплачивает Международная страховая компания. Тогда и контору банкротить ни к чему, мы автоматически попадаем под международную юрисдикцию.