Камни раздора - Николай Иванович Леонов Страница 22

— Это вы правильно делаете, — сказал Гуров. — Что ж, теперь можно заняться и свежими новостями.

И он рассказал коллегам то, что услышал от Вадима Егорова.

— Как видите, преступники все совершенствуют свой арсенал, — сказал он, закончив рассказ. — Теперь они пользуются световой сигнализацией, вооружились фонариком, и этот фонарик находится в руках человека, владеющего азбукой Морзе. А еще они освоили технику внушения. Ведь совершенно ясно, что Егоров не мог услышать слова, которые произносила женщина, стоявшая снаружи, под окнами. И не мог видеть ее страшную внешность — струпья на лице, отсутствие глаз… Это все ему было внушено.

— Но каким образом? — недоумевал Суходольский. — Кто-то должен был использовать гипноз. Но гипноз воздействует лишь на человека, который находится рядом с гипнотизером. И вообще, в наше время признано, что возможности гипноза сильно преувеличены.

— Я и не думал, что «призраки» использовали гипноз, — отвечал Гуров. — Скорее они могли использовать что-то вроде техники «25-го кадра» — демонстрировать хозяину усадьбы какие-то картинки, которые его сознание не успевало фиксировать.

— Что-то я ничего не понял, — признался Соловьев. — Какие картинки? Как их могли демонстрировать? Разве Егорову показывали кино?

— А может, и показывали, — предположил Гуров. — Возможно, на лужайке под окнами не стояла никакая женщина. А там имелся экран, на который проецировали заранее сделанную запись.

— Ну это вы загнули, Лев Иванович! — сказал капитан, покачав головой. — То, что вы рассказываете, предполагает такой высокий уровень техники… И всю эту технику нужно сюда доставить, собрать, подключить к сети… Кто все это делал? Кто управлял этой аппаратурой? И куда она потом делась?

— Хорошие вопросы, — заметил Гуров. — Особенно они хороши тем, что я на них не могу ответить. Но я вижу факты, понимаете? Факт состоит в том, что миллиардер Егоров подвергся целенаправленному внушению. Значит, имелся кто-то, кто такое внушение осуществил. А дальше уже начинается область предположений. Аппаратура, подключение, «25-й кадр» — это все, конечно, мои предположения. Хорошо, предложите другое объяснение того, что случилось в усадьбе этой ночью. Будем проверять все версии — и мою, и другую, которую предложит кто-то из вас.

— Я вижу пока что только один достоверный момент — это то, что один из преступников использует азбуку Морзе, — сказал Соловьев. — Довольно редкое умение в наши дни.

— Да, все эти точки и тире сейчас не пользуются особой популярностью, — согласился Гуров. — А еще они стали усиливать тему потусторонних сил, тему ада, в который якобы попала Юлия Егорова.

— Что ж, в таком случае, чтобы поймать этих злоумышленников, есть надежный способ, — заметил криминалист Суходольский, который был склонен к юмору. — Надо, чтобы кто-то из нас отправился в ад, нашел там Егорову и снял с нее показания. Я видел фильм, где героиня, инспектор полиции, так и делает. И в результате…

— И в результате нам придется открывать полицейское отделение в преисподней, — закончил за него Гуров. — Это что, и есть ваше объяснение, которое лучше моего, с использованием аппаратуры для внушения? Ладно, хватит шутки шутить, пора дело делать. Пойдемте, я покажу место, где эта милая парочка, Юлия Аркадьевна и ее неизвестный нам помощник, проводили сеанс воздействия на Вадима Егорова.

Они обогнули дом и вышли на лужайку. Увидев обведенный пеной круг, криминалист удовлетворенно хмыкнул, открыл свой чемоданчик, достал оттуда прибор, который в полиции для простоты именовали «кровяной рентген». Включил этот прибор и с ним в руках стал обходить круг, нарисованный Гуровым на траве.

Так он ходил не менее получаса и закончил свое путешествие в центре круга. После чего вышел из круга, убрал прибор и сказал:

— Да, здесь кто-то стоял. Но это все, что я могу сказать. Этот человек стоял босиком, и он не оставил следов на траве. Но это был человек, а не зрительный образ на экране, не фантом. За это я могу ручаться, и моя аппаратура это показывает.

— А крови здесь нет? — спросил Соловьев.

— Крови нет, — подтвердил Суходольский. — А что это за пенный след возле кустов?

— Я предполагаю, что там стоял второй сообщник, который светил фонариком в окно, — ответил Гуров. — Возможно, он не только фонарик использовал, но и более сложную технику. Но об этом я ничего не знаю, это только мои предположения.

— Фонариком? Это интересно… — произнес Суходольский и направился к кустам.

На изучение позиции владельца фонарика (которого никто не видел) криминалист потратил больше времени, чем на исследование круга на лужайке. Он ложился на траву и светил на нее своим прибором; он залезал в кусты и осматривал каждую ветку. Наконец он закончил свои исследования, закрыл чемоданчик и заявил:

— Нам очень повезло, что этот человек носит такой спортивный костюм. Будь там что-то гладкое, прочное — и у нас в руках ничего бы не было. А так я нашел две нитки.

— Две нитки?! — воскликнули хором Гуров и Соловьев.

— А я ничего не заметил! — признался Гуров.

— А я не видел, как вы их убрали в пробирку, — признался Соловьев.

— Ну на то я и опытный работник, чтобы все делать незаметно, — отвечал на это Суходольский. — Да, я нашел на кустах две крошечные нитки. Предполагаю, что человек с фонариком оставил эти следы, когда продирался через кусты уже после «представления».

— А зачем ему было продираться? — пожал плечами Соловьев. — Когда «представление» закончилось, он мог спокойно выйти из кустов и удалиться. Никто бы его не увидел. Вадим Егоров лежал без сознания, его сын хлопотал возле него, в окна никто не смотрел…

— Но ведь сообщники не могли этого знать, — ответил Гуров. — А вдруг кто-то из живших в доме все же выглянул из окна? Тогда вся их затея со «сценой из ада» пошла бы прахом. Нет, человек с фонариком должен был уйти сквозь кусты, а их толщина здесь достигает двух метров. Вот на этих двух метрах он и оставил свои нити. Какой вы все-таки молодец, Павел Викторович, что заметили эти нити. Вот что значит настоящий профессионализм! Значит, вы говорите, что это нити от спортивного костюма?

— Да, судя по всему, это нити от спортивного костюма, довольно дорогого, — ответил Суходольский. — Костюм черного цвета, ткань типа «флис», произведен… Где произведен, я пока не знаю, но это как раз узнать можно. Так, что у нас еще здесь остается неизученным?

— Ничего, — отвечал Гуров. — Вы осмотрели все. Теперь я с нетерпением буду ожидать результатов изучения этих двух нитей.

— С нетерпением — это потому, что про Юлию мы все знаем, а этого человека не знаем? — спросил Соловьев.

— Не