Андрей Бадин - Для крутых закон не писан Страница 23

— Неужели я погибну здесь, в расцвете лет, изжарюсь в этой топке, как куренок в гриле, — скрежеща зубами, прошептал Николай и с остервенением стал долбить ногами в болтающуюся на петлях дверцу. Она ходила туда-сюда, но согнувшаяся стойка не давала ей открыться полностью. А огонь уже подобрался к самой машине, и передние колеса начали пылать. Пламя стало облизывать капот и двигатель, а в моторном отсеке вдруг вспыхнуло масло.

— Только бы бензопровод не загорелся и бензобак не рванул, — процедил Николай и изо всех сил долбанул правой ногой в петлю двери. Отбил пятку, но немного изогнул скобу.

А помощи все не было. Никто из редких водителей не пришел на помощь капитану, и он, рискуя жизнью, весь в дыму и копоти продолжал выбираться из охваченной огнем машины. Тупо, что было силы дубасил ногами в основание двери в надежде, что металл не выдержит ударов и лопнет, дверца откроется и он вылезет на улицу через узкую щель между полом и потолком. Но пока петли не поддавались, и Бугрову на спасение оставалось все меньше и меньше шансов. Он уже стал задыхаться от едкого дыма, заполнившего весь салон. Капитана обдало неимоверным жаром, и кожаная обивка кабины была готова вот-вот вспыхнуть. Но он нанес очередной сильный удар, сломал петлю, и дверца распахнулась полностью.

Николай с облегчением выдохнул, но вдохнуть не смог. Горячий дым наполнил рот, и сознание контрразведчика помутилось. Он что было силы толкнулся руками и подался в проход, но по пути застрял и остался лежать наполовину в машине, наполовину на улице.

А салон уже запылал. Огонь охватил кожаную обивку кресел, пластиковую торпеду и потолок. Николай схватился руками за раскаленную стойку и потянул ее на себя. Тело стало медленно выходить из проема и оказалось на улице. Неожиданно чьи-то сильные руки подхватили Николая и отволокли на пять метров от иномарки. Он судорожно вдохнул чистого воздуха, вскочил и метнулся к дороге, а его спаситель рванул за ним. В этот миг за их спинами послышался глухой хлопок, и канаву осветил яркий сноп огня. Это взорвался бензобак «Вольво». Николай буквально на мгновение сумел опередить взрыв и отвел от себя неминуемую смерть.

Бугрову помог вылезти из полыхающей иномарки гаишник. Он первым подъехал к месту трагедии, выбежал из своего похожего на лодку «Шевроле» и кинулся к «Вольво». Увидел в ней отчаянно борющегося за жизнь человека и, несмотря на пламя, подбежал к ней, рванул дверцу и отбросил ее в сторону. Николаю показалось, что это сделал он сам, но на самом деле ему помог милиционер. Он схватил Бугрова за ногу и выволок из салона. Потом оттащил на безопасное расстояние и положил на землю. Если бы гаишник не помог, то Бугров сгорел бы в машине заживо.

— Жив? — выпалил старший лейтенант.

— Да, вроде жив, — ответил Николай.

— Кто еще в машине?

— Никого, я один, — отдуваясь, ответил капитан и плюхнулся на асфальт.

— Ну, отдыхай…

— Спасибо тебе, командир, ты мне жизнь спас, — поблагодарил Николай и закашлялся.

Приехали пожарные, развернули шланги, и первые струи пены преградили путь беснующемуся огню. Иномарки быстро потушили, а пришедшего в себя Бугрова пригласили в милицейскую машину для составления протокола. Милиционерам очень хотелось знать, что произошло на дороге. Бугров неохотно сел на сиденье микроавтобуса, достал из кармана удостоверение и показал служивым. Увидев его, они приутихли, но все же достали бумаги и попросили капитана написать объяснительную.

— Знаете, что я вам скажу, — начал Бугров. — Я сейчас позвоню, сюда приедет оперативная группа, они обследуют место происшествия. А вы пока ничего не трогайте — в машинах трупы и оружие.

Николай взял сотовый, связался с управлением и доложил о случившемся. Фээсбэшники приехали через полчаса, оцепили место происшествия и начали расследование. Николая посадили в машину и отвезли в управление.

Глава 11

Как только Бугров вошел к себе в кабинет, то с ходу плюхнулся в кресло и с облегчением выдохнул. Он посидел немного, потом встал, подошел к небольшому зеркалу и осмотрел себя. Его одежда пропахла гарью, закоптилась, испачкалась и была сродни тряпкам бомжа. Но переодеться было не во что, и поэтому Николай только вымыл руки, умылся и вновь сел в кресло отдыхать. У него не было сил для того, чтобы поехать домой и привести себя в порядок.

Через час он немного восстановился, встал и подошел к окну. Над Москвой вставала прекрасная утренняя заря, и голубое, чистое небо и солнце предвещали хороший теплый день.

Бугров взял телефонную трубку, позвонил Алексею Толмачеву и застал его проснувшимся и бодрым. Он не стал по телефону объяснять что-либо, а только попросил его по дороге на работу заехать к нему домой и взять одежду. Сказал, что позвонит жене и попросит ее собрать пакет с необходимыми ему вещами.

Алексей понял, что ночью что-то случилось, но допытываться не стал и сделал все, как просил друг. В управление он приехал через два часа и привез Бугрову пакет, а в нем джинсы, кроссовки, рубаху и ветровку. Все, что тот попросил положить туда свою жену Люсю.

Николай поблагодарил Алексея и быстро переоделся. Старую одежду запихнул в ту же целлофановую сумку и кинул в угол.

— Что случилось? — наконец спросил его Алексей.

— Ничего особенного, — ответил Николай. — Ночью на меня напали бандиты и чуть не убили.

— Вот это да, — взвился Толмачев. — И как это произошло?

— Они прицепились ко мне у самого управления и провожали аж до дома. Потом напали.

— И…

— Дальше позже расскажу. Тошно. От этой страшной бойни еще не отошел, все тело болит. Такого испытания в моей жизни никогда не было, чудом в живых остался.

В половине одиннадцатого приехал Давыдов и сразу зашел в кабинет Бугрова, внимательно осмотрел его, потом подошел и по-отечески похлопал по плечам.

— Мне сообщили в общих чертах, что с тобой произошло, — коротко сказал он и сел на стул напротив рабочего стола Николая. — Нас вызывает генерал Нефедов, идем к нему, и там подробно расскажешь, что случилось.

Николай кивнул и устало встал.

— Мне идти? — спросил Толмачев, но полковник отрицательно покачал головой и двинулся к двери. Бугров поспешил за ним.

В кабинете генерала состоялся неприятный разговор, и Николаю пришлось подробно рассказать все, что с ним произошло этой ночью. Адъютант генерала Протасов снимал доклад капитана на видеокамеру, а Нефедов и Давыдов сидели в креслах и с интересом слушали.

Николай рассказал все до последней детали, только не упомянул один факт — свой ночной звонок начальнику управления собственной безопасности ФСБ генералу Тихомирову и его сообщение о том, что в перестрелке в кафе «Хмель» погиб его сын.

— Ну вот и все, — закончил повествование Бугров, — на служебной «Волге» меня привезли в управление, я прошел к себе в кабинет и уселся в кресло отдыхать. Сначала заснуть не мог, а под утро часок вздремнул. Правда, сидя.

— Ну и досталось вам, капитан, — покачал головой генерал и попросил адъютанта выключить камеру. — Как вы думаете, из-за чего произошло нападение? — спросил он после паузы.

— Не знаю, — задумался Николай. — Наверное, я свидетель, а свидетелей, как известно, убирают.

— Чего свидетель — убийства Ральфа в кафе «Хмель»?

— Наверное. Но можно предположить, что они хотят убрать всех, кто знает о криминальной деятельности Тарасова, — добавил Бугров.

— Тогда им надо будет ликвидировать человек десять из контрразведки, включая меня, Давыдова и тебя, — парировал Нефедов. — Это не та версия. Я думаю, им нужен ты, — шеф указал пальцем на Николая, — и только ты.

— Это возможно, но почему? — Бугров пожал плечами.

— Почему они за тобой охотятся — это вопрос.

Бугров и Давыдов молчали.

— Ладно, давайте разбираться с самого начала, — уже спокойней начал Нефедов. — Что нам известно о Ральфе?

— Пока вы с Толмачевым гонялись за киллерами — Свистуновым и Дятловым, — произнес Давыдов и открыл свою неизменную красную папку, — я нашел досье на Ральфа — Гурвича Александра Михайловича — и выяснил следующее. — Полковник сделал паузу, нашел нужную строчку и начал читать: — Он родился в тысяча девятьсот пятьдесят третьем году в Ленинграде. Учился в школе, потом в юридическом институте, работал юристом в нескольких организациях, включая Министерство иностранных дел. Член коллегии адвокатов России, написал несколько научных работ по юриспруденции и праву, преподавал право в Ленинградском университете. Специалист по международному праву, два года стажировался в Соединенных Штатах и получил степень профессора Нью-Йоркского университета. Потом вернулся и преподавал право в МГУ.

Семь лет назад его пригласил к себе на работу Тарасов. Он тогда только открыл «Крассбанк», и ему нужен был грамотный юрист со знанием международного права. За эти годы Тарасов высоко взлетел, и в этом ему помог Александр Михайлович Гурвич.