Элмор Леонард - Контракт с коротышкой Страница 23

— Думаю, о такой жизни он и мечтать не смел, — заметил Чили. — Зато сейчас он на самом верху.

Чили повернулся и посмотрел на голое плечо Аннетт, на светлые волосы с темными прядями, собранные на затылке пластмассовым гребнем.

— Да, ваш друг знает на кого ставить. — Он подождал, пока Аннетт повернется, и наградил ее своей самой обворожительной улыбкой. — Может, пора закрыть контору и выпить что-нибудь?

— А как же ваши брюки?

— У меня есть другие. Пойдемте, выпьем.

— Я бы с удовольствием, но мне нужно привести себя в порядок и встретиться с другом. Он скоро вернется из Санта-Аниты, мы встретимся у него в отеле, выпьем в зале «Поло», после чего поужинаем.

— Звучит неплохо.

— А вы там бывали?

— Где именно?

— В зале «Поло» отеля «Беверли-Хиллз». Сейчас уже поздно, но часов в шесть там можно встретить много разных знаменитостей.

— Правда?

— Я видела кинозвезд, сидящих за соседним столом.

— Правда? И кого именно?

— Сейчас вспомню. — Аннетт уставилась на проплывающую мимо одежду. Потом, нажав кнопку, остановила конвейер. — У меня такая плохая память на имена. Один из них играл в вестерне, который показывали по телевидению. Как же его звали?.. А к напиткам там подают кукурузные чипсы с соусом «гвакамол», представляете? Бесплатно. Некоторым посетителям прямо на столики ставят телефоны, и они обсуждают, какие фильмы будут снимать, каких звезд пригласят. Как интересно, о знаменитых кинозвездах говорят как об обычных людях.

— Обязательно побываю там в следующий раз. Так ваш друг остановился в отеле «Беверли-Хиллз»?

— Номер стоит четыре сотни в день. Гостиная, спальня, балкон, на котором можно посидеть…

— Совсем недурно, судя по вашим словам. Я вот что подумал, жена вашего друга ведь могла послать кого-нибудь на поиски мужа, нанять сыщика какого-нибудь, к примеру…

Аннетт явно озаботилась этой проблемой.

— Так что если кто-нибудь будет спрашивать о нем… — продолжил Чили.

— Отвечу, что никогда о таком не слыхала.

— Это сработает, но только в том случае, если, конечно, этот «некто» не пронюхает, что вы давно знакомы.

— Понимаю. — Аннетт снова задумалась. — Тогда скажу, что его здесь не было.

Чили вышел из-за прилавка и сказал, чтобы она не волновалась по поводу его брюк, такие вещи иногда случаются. Ему не терпелось уйти и перекусить где-нибудь, прежде чем отправиться в путь по каньону, полному крутых поворотов, через гору в Беверли-Хиллз. Пару секунд он пытался вспомнить, как же называется эта гора, хотел было спросить об этом у Аннетт, но передумал и направился к двери.

— Я вспомнила имя кинозвезды, — сказала вдруг Аннетт. — Клинт Иствуд.

Чили приостановился, чтобы кивнуть и вежливо отреагировать:

— О?

— Он сидел так близко, что я могла дотронуться до него.

Чили подумал, что лампочки у «Сансет Маркиз», вероятно, висят еще с Рождества: крошечные огоньки на деревьях вдоль фасада и по обе стороны от навеса над входом. Отель был что надо, всего три этажа, скрытые густыми деревьями, рядом с бульваром Сансет, открытый обеденный зал и бассейн во дворе. Гарри посоветовал ему остановиться именно здесь, заказал номер и сообщил, что отель очень популярен у рок-групп и у мужей, по тем или иным причинам выгнанных из дома злыми женами. Триста двадцать пятый номер стоил двести баксов в день, и окна его выходили на балконы жилого дома, что высился всего в пятидесяти футах, но это не сильно волновало Чили — он не собирался часто смотреть в окно. Один телефон стоял в спальне, другой — на стойке, отделяющей гостиную от маленькой кухни. Чили набрал номер отеля «Беверли-Хиллз». И когда он попросил соединить его с Ларри Парижем, телефонистка тут же отреагировала: «Один момент». Чили задумался: и как это настолько тупой владелец химчистки, как Ларри, мог достичь таких высот, чтобы ходить каждый день на скачки и жить в четырехсотдолларовом номере? Кстати, номер Лео вряд ли был хуже. В нем преобладали восточные мотивы, даже темно-бордовые лампы были сделаны в виде пагод. Чили услышал голос телефонистки, сообщавший о том, что номер мистера Парижа не отвечает, и повесил трубку. Все равно, говорить с Лео он и не собирался. Чили позвонил Томми Карло домой, так как в Майами было уже шесть вечера.

— Что-нибудь выяснил о Николь?

— То есть о Никки. Ага, связался с парнем, который был ее антрепренером. Может, и ты его помнишь — Марти, с волосами до самой задницы?

— Да, что-то такое припоминаю.

— Сейчас он работает агентом в компании звукозаписи, ищет новые таланты. Сказал, что Никки готовится к концерту в «Раджи», что на бульваре Голливуд. Она там репетировала, сколотила новую группу, там ее скорее всего и найдешь. «Раджи» на бульваре Голливуд.

Чили делал пометки на бланке «Сансет Маркиз», лежащем рядом с телефоном:

— Да. А как насчет Боунса? Когда он прилетает?

— Все, что мне было известно, я тебе уже передал.

— Сообщи, если появится что-нибудь новенькое. — Чили назвал номер отеля. — Увидимся.

— Когда? — спросил Томми.

Чили с ответом помедлил, но потом признался:

— Не знаю, может быть, займусь кино, чтобы понять, что это такое.

Теперь на некоторое время замолчал Томми.

— О чем ты говоришь? Хочешь стать кинозвездой?

— Я — не актер. Подумываю заняться производством.

— Каким образом? Ты же ни черта в этом не смыслишь.

— Не думаю, что продюсер должен много знать, да и делать ему особенно нечего. Здесь все по-другому, начиная с самого города, который непонятно как разрастается во все стороны. Понимаешь, что я имею в виду? Здесь нет никакой индивидуальности. В Бруклине есть улицы с совершенно одинаковыми домами. Или взять Бруклин в целом, он какой-то старый, грязный, весь разваливается… А вспоминаешь Майами, и на ум приходят белые оштукатуренные дома или высотные здания на побережье. Здесь же все разное. От некоторых домов глаза на лоб лезут, а другие — жуткая дешевка, как на Таймс-Сквер, улавливаешь? Видимо, и в кино все обстоит точно так же. Нет никаких правил, а приказывать умеет любой. Вот что ты можешь сказать о фильмах? Они все разные, кроме тех, что похожи на самые знаменитые, имевшие успех. Сечешь? В кино можешь делать все что хочешь, потому что главных здесь нет.

— Эй, Чил, знаешь, что я думаю?

— Что?

— Ты несешь полную пургу.

Он присел на диван, чтобы отдохнуть, вжиться в новый восточный интерьер. Включил телевизор и пощелкал пультом — интересно, что здесь показывают… Испанских каналов столько же, сколько в Майами… «Лейкерс» играют… «Шейн». «Шейна» он не смотрел несколько лет. Чили сполз пониже, ноги положил на стеклянный кофейный столик и принялся смотреть фильм с того самого момента, когда Шейн выколачивает дерьмо из Бена Джонсона за то, что тот назвал его задницей, и до эпизода, когда он стреляет, вернее, размазывает по стене Джека Уилсона. В этом фильме пистолеты стреляли как-то громко и убедительно, но все-таки не так, как когда стреляешь в парня в комнате, попадаешь слишком высоко, а потом расплачиваешься за промах двенадцать лет спустя.

Чили оставил взятую напрокат «тойоту» в гараже отеля, прошелся вверх по Альта-Лома полквартала до Сансет, запыхался с непривычки и двинулся по Сансет, пока не остановился напротив белого дома на противоположной стороне улицы. Было темно, мимо проносились автомобили с зажженными фарами. Он стоял, ожидая перерыва в движении, и раздумывал, почему в офисе Гарри горит свет. Он был уверен, что это окна офиса Гарри — широкие, с жалюзи. Может, уборщица работает?

Чили перебежал улицу, вошел в здание и поднялся к офису «ЗигЗаг продакшнс». Было темно, только в конце коридора горел свет. Точно, кабинет Гарри, но человек, посмотревший из-за стола на вошедшего Чили, уборщицей не являлся.

Это был черный лимузинщик Бо Кэтлетт с очками на носу и раскрытым сценарием в руках.

— Знаешь, — возвестил Кэтлетт, — совсем неплохо. Этот «Мистер Лавджой». Название дерьмовое, а сюжет захватывает.

14

Чили шел к столу с мыслью, что нужно приколотить этого парня прямо сейчас — не говоря ни слова, дать телефонным аппаратом по башке, придушить телефонным шнуром и выволочь из кабинета. Правда, парень не взламывал дверь, ничего не крал, просто сидел в очках и читал сценарий.

— Знаешь, я начал читать и не смог оторваться, — сказал он. — Осталось пятнадцать страниц до конца. Лавджой выходит с сестрой из здания суда и не понимает, что же такое с ним сделали.

Чили приблизился к одному из кресел перед столом.

— Страшно хочу узнать, чем это все закончится, но не рассказывай, не рассказывай. Я понимаю, почему Гарри не терпится снять этот фильм.

Парень рассуждал о сценарии, но одновременно как бы говорил Чили: «Что ж, посмотрим, насколько ты крутой».