Татьяна Полякова - Эксклюзивный мачо Страница 24

– Мне? – вытаращил он глаза. – Помилуйте… а… вы Леру имеете в виду? Нет, она к нему не обра­щалась. Лера очень стеснительна, Артур – мужчина и друг семьи, не совсем удобно.

– По этому поводу могут быть разные мнения, – вздохнула я. – Значит, не обращались? Может быть, рекомендовали его кому-то из знакомых?

– Н-нет. При чем тут Райзман? Вы же не думае­те, что его застрелили, потому что… Но ведь это аб­сурд. Как это может быть связано?

– Если бы я все знала, гуляла бы со своей соба­кой, а не приставала к вам с расспросами.

– Артура убили из-за антикварных дел, – то­ропливо заговорил Петр. – От отца он унаследовал процветающий бизнес. Отец был человеком… как бы это выразиться… железной воли и… в общем, он ни перед чем не останавливался, если вещь ему нравилась. Я не хочу сказать, что он совершал что-то противозаконное…

– Да брось ты, – неожиданно перебил Генна­дий Яковлевич и махнул рукой. – Весь город знал, что на закон ему попросту плевать. Правда, умен он был до гениальности и законы легко обходил. С кон­курентами был беспощаден, у них на него большой зуб. Задираться с папашей никто не рисковал, хотя под конец жизни его начали понемногу теснить, хват­ка не та, да и здоровье. А когда отец умер, конку­ренты и вовсе духом воспряли.

– Да-да, – торопливо кивнул Петр, – Гена со­вершенно прав. Мы с Артуром не раз говорили об этом. И в милиции я все рассказал, то есть о нашем разговоре, но Артур не собирался ни с кем воевать, как он выразился. Он любил отцовский магазин и красивые вещи, он с этим вырос, но медицина интересовала его гораздо больше. И он не мог слишком много времени уделять магазину, а отец только им и жил.

– Иными словами, он был не прочь расстаться с магазином, предложи кто-нибудь приличные день­ги? – подытожила я.

– У меня сложилось такое впечатление, – со­гласился Пётр.

– За что ж тогда его убивать? – развела я руками.

– Мы не знаем всех обстоятельств, – вздохнул Лапшин, – но одно несомненно: связывать его смерть с убийством Анны просто глупо.

– Видите ли, – начала я, сама толком не зная, соглашаться с ними или противоречить, – вчера я была у Артура, и мы, естественно, обсуждали убийство. И он сообщил мне кое-что интересное. При­мерно год назад какой-то знакомый попросил его об одолжении и привез в клинику Анну. Она была беременна, ее сопровождал мужчина. – Оба смот­рели на меня во все глаза, но молчали. Наконец Лап­шин не выдержал:

– И что?

– Райзман отказался назвать имя этого человека.

– И вы решили… абсурд, – отмахнулся Лап­шин. – За это не убивают.

Петр согласно закивал.

– Я не знаю, за что убили Анну, но убийц Райз­мана надо искать среди его конкурентов. Отец не гнушался иметь дело со всяким ворьем, а такие лю­ди опасны. Могли что-то не поделить, старые долги и прочее…

Лапшин так увлекся, что вроде бы забыл о вре­мени. Ораторствовал он довольно долго, но на часы все-таки взглянул и поспешно поднялся из-за стола. Уходил он с явной неохотой. Да, люди – существа загадочные. Мы с Петром тоже потянулись к выходу.

– Теперь вы мне верите? – спросил он с грус­тью. – Ни у кого не было повода убивать ее. Райз­ман здесь вообще ни при чем. Анна стала случайной жертвой.

– Я разговаривала со своим другом, уже сегод­ня у вас будет надежная охрана.

– Мне звонили, – поспешно кивнул он и доба­вил с улыбкой: – Спасибо вам.

Он проводил меня до машины, где глухо рычал Сашка. Я перекусила во “Фламинго”, а Сашка был голоден, и я заспешила домой. Еще отпирая вход­ную дверь, я услышала, как звонит телефон, броси­лась в холл, схватила трубку и не сразу узнала жен­ский голос. Звонила Лера.

– Ольга Сергеевна… – Голос ее дрожал от вол­нения. – Ваш телефон мне дал Петр. Я знаю, он се­годня звонил моему мужу, и тот отказался встретиться с вами. И я подумала, почему бы вам не прийти к нам в гости? – Я малость опешила и потому в ответ невнятно промычала что-то, а Лера развила свою мысль: – Вы просто приходите на чай ко мне. Я вас приглашаю сегодня вечером, скажем, часов в во­семь. Муж будет дома. Он хороший человек и не откажется поговорить с вами.

– Спасибо, – наконец смогла произнести я, – но мы уже поговорили, расстались полчаса назад. Встречу устроил Петр.

– Да? Что ж, тогда извините.

– Я вам благодарна за желание помочь, – про­изнесла я дежурную фразу.

– Просто я хочу, чтобы все скорее закончи­лось, – вздохнула она. – И я не заинтересована в том, чтобы вы или кто-то еще решили, что я или мой муж… вы понимаете… Так что это чистой воды эгоизм и благодарить не за что.

– Тогда не буду, – согласилась я, намереваясь проститься, но она заговорила вновь:

– Вы слышали о Райзмане? Ужасно, правда? Мне он нравился. Гена очень переживает, и я… Все эти убийства… я места себе не нахожу. Какое-то бес­покойство, вроде предчувствия.

Далее разговор протекал весьма эмоционально и совершенно не продуктивно. Я слушала из вежли­вости, раз уж должна была быть благодарна ей за же­лание помочь, хотя она сама определила это как чис­тый эгоизм. Ей видней.

Наконец мы простились, и я пошла кормить Сашку, потом завалилась на диван, ожидая разви­тия событий, в основном рассчитывая на весточку от Вешнякова. Вдруг ему повезет, и он установит, кому звонил Райзман? Вешняков упорно отмалчи­вался, и я уснула, а когда вновь открыла глаза, часы показывали семь. Стало ясно: день ничего интерес­ного не принесет.

Скорее от безделья я сама позвонила Вешняко­ву. Он неожиданно обрадовался мне, хотя, по собст­венному утверждению, при звуках моего голоса на­чинает маяться зубами.

– На ловца и зверь, – возвестил он.

– Неужто нашел чего? – не поверила я.

– Номерочек один. Во-первых, по нему практи­чески сразу после встречи с тобой звонил Райзман, если верить распечатке разговоров, что лежит пере­до мной, а я ей верю.

– А во-вторых? – поторопила я.

– Во-вторых, я заглянул в телефонную книжку мобильного погибшей Анны и натолкнулся на тот же номер.

– Кто это? – опять поторопила я.

– В телефонной книжке он обозначен буквой Т. Забавно, правда?

– Таинственность по полной программе, хотя, может, девчонке лень было набирать остальные бук­вы, вот она и обходилась одной Т, прекрасно зная, кто это.

– Ну, не уверен… Я фамилии пишу полностью, а то потом начнешь голову ломать, что за Коля там или Вова. Приезжай ко мне.

– А надо?

– Ага. Я жду, когда мне номерочек пробьют. Обещали, что в течение часа я буду знать имя хозяина.

– Телефон мобильный?

– Конечно.

– Я могу позвонить через час.

– Ведь все равно же тоску гоняешь на своем ди­ване. Приезжай.

– Так и скажи, что сам тоску гоняешь, потому что неймется узнать фамилию.

– Угадала. Так приедешь или нет?

– Приеду, куда мне деваться.

– Давай. – Я уже хотела отключиться, но Ар­тем окликнул меня: – Погоди. Я вот что подумал. Надо бы нам на квартиру Гориной заглянуть.

– Там что, обыск не проводили? – удивилась я.

– Ну, смотрели, конечно. Вдруг чего-нибудь не заметили?

– А ты заметишь?

– Время есть, чего не съездить? – обиделся Вешняков.

– Хорошо, давай адрес, я туда подъеду.

Сашка, услышав это, ходко затрусил к двери, пришлось взять его с собой. Дом, где недавно жила Анна, выглядел безрадостно. Найти его оказалось нелегко, потому что улица вилась так затейливо, что пятьдесят пятый дом оказался раньше двадцать седь­мого. Я была уверена, что опоздала, и Артем начнет выговаривать мне, но возле подъезда его машины еще не было. Он появился минут через семь, кивнул мне и приткнул машину в сторонке.

– До чего мне твоя тачка нравится, – выходя из своей “шестерки”, заявил он.

– А я?

– Чего ты?

– Я тебе нравлюсь?

– Я женатый человек, не стыдно тебе приста­вать с такими вопросами?

– Могу приставать без вопросов.

– Смотри, договоришься.

– И что ты сделаешь?

– Ольга, – погрозил мне пальцем Артем, – не провоцируй.

– Да ладно, я знаю, что ты исключительно доб­ропорядочный семьянин.

– Слушай, а у тебя есть кто-нибудь? – пропус­кая меня в подъезд, спросил Артем. Я прикинула, что проще – послать его к черту или ответить какую-нибудь глупость, и ответила:

– Ага.

– Из ментов? – сразу же спросил он.

– С какой это стати, – обиделась я.

– Четвертый этаж, – подсказал Артем. И я на­жала нужную кнопку лифта. – Ну… – задумался он, – общие интересы, есть о чем поговорить.

– С ментом? – съязвила я. – Нет у меня с вами общих интересов. О чем мы с тобой говорим, к при­меру?

– Об убийстве, – пожал он плечами.

– Вот именно. Свет в окошке.

– С женой-то я об убийствах не говорю.

– А о чем ты говоришь?

– О детях, обо всем, вообще о жизни. Да ну те­бя, – махнул он рукой, наконец заметив, что улыб­ку я уже не прячу. – Все тебе смешочки. Я ж по-то­варищески, не из пустого любопытства.