Кирилл Казанцев - Многостаночник Страница 24

– Девочки хоть красивые будут? – спросил розовощекий толстяк, облизывая потрескавшиеся губы. – А то в прошлый раз какие-то грымзы попались.

– Красивые. Из модельного агентства. Сама лично выбирала. Так что не беспокойтесь, – успокоила она его. – Ну что ж, идемте, господа.

В скором времени четверо солидных мужчин, ведомые своей провожатой, уже шагали по переполненному людьми перрону, на который вот-вот должны были подать скорый пассажирский поезд сообщением «Москва – Минск». Наконец, невдалеке показался локомотив, тянущий за собой вереницу вагонов.

Обычно сложно подгадать, в каком месте перрона остановится нужный тебе вагон. Но если ты постоянно ездишь одним и тем же поездом, при этом приобретая билет в один и тот же вагон, то с «ориентацией на местности», вернее, на перроне, у тебя не должно возникнуть никаких проблем. По той простой причине, что машинист всегда «фиксирует» состав на неизменном отрезке железнодорожного пути. Плюс-минус один-два метра. А потому тебе уже известно то самое заветное место на перроне, заранее став на которое, ты избавишь себя от ненужной беготни вдоль прибывшего поезда. Нужный тебе вагон сам распахнет перед тобой двери.

Раздался протяжный гудок, от которого вздрогнул каждый находящийся на перроне. И вдоль него, подобно гигантской стальной змее, стал вытягиваться длинный железнодорожный состав. Наконец пассажирский поезд «Москва – Минск» замер. Топчущаяся под фонарем женщина с прижатой к груди канцелярской папкой зашагала к открывшейся двери остановившегося прямо перед ее носом комфортабельного спального вагона. Следом за ней двинулись и четверо солидных мужчин.

– Опять охочих на азартные игры и голых баб самцов в Беларусь везешь? – тихо проговорила молоденькая проводница, проверяя билеты.

– Это не самцы, а VIP-клиенты, – так же тихо поправила ее женщина, все сильнее прижимая к груди папку.

– Хорошего отдыха, – во всеуслышание заявила проводница, посмотрев при этом почему-то только на розовощекого толстяка, и отошла в сторонку, освободив проход в подшефный ей вагон.

Когда же работница турфирмы, которая организовывала еженедельные увеселительные поездки для состоятельных россиян в братскую республику, разместила мужчин по купе и вышла покурить на перрон – к проводнице подошли Ларин с Лорой. Они производили впечатление влюбленной парочки. Он обнимал ее за талию. А она в свою очередь что-то нежно шептала ему на ухо.

– Добрый вечер, – улыбнулся проводнице Андрей одной из своих самых обворожительных улыбок и протянул ей два билета.

– Добрый вечер, – на секунду «отлипнув» от уха напарника, бросила Лора и вновь что-то ему зашептала.

– Добрый-добрый, – пробормотала работница РЖД и, проверив билеты, пропустила «влюбленную парочку» в вагон.

Стучали колеса. Дребезжали в подстаканниках граненые стаканы, из которых на скатерть выплескивался остывший чай. За окном зияла непроглядная, чернильная темнота.

– …Давненько я в СВ не ездила, – осматриваясь в просторном купе, проговорила Лора. – А ты?

– Слушай, ты так и будешь всю дорогу стоять да головой вертеть? – пробурчал расположившийся на мягкой сидушке Ларин. – Может, присядешь?

– Насиделась я уже в твоей колымаге, когда мы за директором типографии Гознака несколько дней подряд по всему городу катались. Так что лучше постою, – заявила она. – Кстати, по моим наблюдениям – он человек небогатый. Посещает недорогие кафе, закупается в обычных магазинах, да и живет в двухкомнатной квартире. Одним словом, ничего сверхъестественного. К тому же предпочитает отдыхать не в Объединенных Арабских Эмиратах, а в скромной Беларуси.

– Хочешь сказать, что директор типографии чист, как стеклышко? – ухмыльнулся Андрей. – А вдруг все это показуха? Игра на публику? Спектакль?

– Считаешь, что он этакий подпольный миллионер? – Прищурилась Лора.

Отхлебнув немного терпкого чайку, Ларин довольно причмокнул губами, закинул ногу за ногу и проговорил:

– Я не считаю, а предполагаю, – поправил он свою напарницу. – А вот ты, если судить по твоей недавней реплике, считаешь… Да-да, именно считаешь, а не предполагаешь, что директор типографии чуть ли не ангел. Впрочем, скоро мы узнаем, кто из нас прав.

И вдруг за соседней стенкой раздался сдавленный кашель, будто кто-то поперхнулся. Затем кашель сошел на нет. А через несколько секунд загремела раздвижная дверь. До слуха антикоров стали доноситься удаляющиеся шаги. Ларин привстал, осторожно выглянул в коридор и прокомментировал увиденное:

– Наконец наш директор в вагон-ресторан намылился, – сообщил он. – Что ж, красавица, как говорится – твой выход.

– А если он нетрадиционной ориентации? – вдруг предположила Лора.

– Традиционной, – убежденно проговорил Андрей и тут же пояснил, почему он так считает: – Я видел, как он на проводницу засматривался.

Прозвучавшее объяснение устроило напарницу Ларина. Она по-быстрому навела марафет, побрызгалась духами, стрельнула на свое отражение в зеркале оценивающим взглядом и, в очередной раз убедившись, что перед ее внешним видом не устоит ни один мужчина, скрылась за дверью.

Оставшийся наедине с самим собой Андрей достал хуавеевский смартфон и от нечего делать стал играть в покер. Эта игра его настолько увлекла, затянула, что вскоре он забыл обо всем на свете. В какой-то момент ему даже показалось, что купе, в котором он находится – и не купе вовсе. А покер-рум. Но вмешавшийся в приятную иллюзию перестук колес тут же вернул его в суровую реальность…

…В вагоне-ресторане царила расслабляющая атмосфера. Горел приглушенный свет. Играла тихая, спокойная и прямо-таки колыбельная музыка, в такт которой мерно колыхались кружевные занавески на окнах.

Посетителей в ресторане было немного. Всего три человека. Две молодые девушки, потягивающие из крохотных, словно бы игрушечных, кружечек крепкий черный кофе. И непосредственно сам директор типографии Гознака, который мелкими глотками цедил холодное пиво. Настолько холодное, что от него челюсть сводило. Но именно в таком состоянии этот пенный напиток он и любил.

А вот бармен, и он же официант в одном лице, откровенно скучал за стойкой, не зная, чем себя занять. Он то брался за протирание и без того кристально чистых бокалов со стаканами. То тут же переключался на пересчет денег в кассовом аппарате. То начинал зачем-то заниматься перестановкой бутылок на полках. В общем, маялся парень.

Но вот, когда в вагон-ресторан вошла эффектная, сногсшибательная женщина, от которой веяло духами, он сразу же все бросил, замер за стойкой оловянным солдатиком и учтиво спросил:

– Чем могу быть полезен?

– Мартини с водкой, пожалуйста, – сделала заказ Лора и тут же уточнила: – Хорошо размешайте, но ни в коем разе не встряхивайте.

– Прямо как Джеймс Бонд любит, – не удержался и обронил бармен.

– Не вы первый мне это говорите, – ухмыльнулась напарница Ларина, которая не спешила проходить в глубь вагона-ресторана.

– Располагайтесь за любым понравившимся вам столиком. Я принесу вам заказ.

– Не стоит, я сама.

Настаивать бармен не стал. Желание клиента – закон. Быстро и умело «замутив» алкогольный коктейль, он выставил его на стойку. Женщина подцепила пальцами ножку бокала, на дне которого плавала оливка, благодарно кивнула бармену и, виляя бедрами, пошла по узкому проходу. Ее шаги тонули в толстой ковровой дорожке.

Лора разместилась за столиком, который соседствовал со столиком, за которым потягивал пиво директор типографии Гознака. Пока он не обращал на нее никакого внимания. Но это только пока.

– Извините, мужчина, – вдруг обратилась к обладателю бородки-эспаньолки напарница Ларина, изобразив при этом на лице замешательство. – А мы с вами, случайно, не знакомы? У меня такое чувство, что где-то мы с вами уже пересекались. Вот только не помню где.

Поначалу директор типографии даже не понял, что прозвучавшая реплика обращена к нему. Но потом сообразил, что рядом с ним других мужчин нет – поднял глаза, которые он прежде «топил» в пенном напитке, и пристально посмотрел на обворожительную женщину. А затем у него на языке завертелась фраза: «Нет, вряд ли». Но мужчина вовремя прикусил этот самый язык.

– Вполне, возможно, – расплывчато проговорил он, оставив себе тем самым поле для маневра.

Стерва про себя улыбнулась. Мол, клюнул-таки «кобель». И проговорила:

– Значит, точно пересекались.

Ну а затем последовал абсолютно предсказуемый, «хрестоматийный» вопрос, который возникает в подобных ситуациях:

– Можно к вам подсесть? – осторожно поинтересовался директор типографии.

Конечно же, отказывать ему Лора не стала. А когда обладатель бородки-эспаньолки расположился напротив нее и поставил рядышком с ее хрупким бокалом свою брутальную пивную кружку, она неожиданно заговорила о своем детстве, которое якобы прошло в Беларуси. Выдумывала на ходу. При этом говорила так убедительно и проникновенно, что директор типографии верил каждому ее слову.