Холодный туман прошлого - Николай Иванович Леонов Страница 24

все было, когда заметили, что подружка пропала, в общем, все, как положено. А мобильники-то тогда не у всех в деревне были, у меня в участке телефона тоже не было. Я на почту, позвонил в райцентр. Оттуда уже сообщили в город. Ребятишек этих тоже отправил по домам — объяснения их я записал. На всякий случай попросил у тракториста Коли мотоцикл, прокатился по лесу. Но никого не нашел. А потом уже пошло-поехало. И с райцентра милиция приезжала, и с города, и следователи. Ну и все остальные до кучи. Долго они ту девчонку искали. Месяца три, если не больше.

— Даже так?

— А вы как думали? Папаша у этой девки важной шишкой был. Какой-то то ли барыга, то ли депутат. Он подключал и добровольцев, и прочих. Наверняка и связи в наших кругах имел, в милицейских. Но без толку. В общем, потом поиски сами собой затихли, и история сошла на нет. Я у ребят из райцентра потом спрашивал, но они сказали, что не нашли пропавшую. Да и к нам больше никто не приезжал.

— Ясно.

Пока бывший участковый рассказывал, Стас успел выпить чай и сгрызть несколько сушек. Ермолаев тут же налил ему свежую порцию и спросил:

— А из-за чего вы-то интересуетесь?

— Да дело у нас одно, — Крячко решил не врать. Бывший участковый ему понравился — было в нем что-то располагающее. — Парень погиб, не своей смертью. Мы сейчас расследуем, и ниточки к этой старой пропаже потянулись.

— Вот оно как, — покачал головой старик. — Да, у нас любое дело может увязаться еще с двумя, а то и тремя.

— Ваша правда. И что, тогда даже свидетелей никаких не нашли?

— Нет, какие свидетели? — пожал плечами старик. — У нас даже самая отчаянная молодежь ночью по лесам не шастает. Если даже и зайдут, то недалеко. А эти-то ребятки забрались аж вглубь леса. Правда, Пашка, Наташки Лариной сынок, тогда обмолвился, мол, видел он, как ведьма тетеньку в болоте утопила. Но Пашка в детстве был большой любитель приврать, поэтому его слова не приняли всерьез. Я, конечно, его рассказ записал, в дело передал, но кто мальцу особо поверит? Да и ведьм у нас тут не имеется. Лет тридцать назад жила тут знахарка, тетя Рая, но ее уже давно в живых нет.

— Значит, Наташки Лариной сын, — повторил Станислав.

— Да, на соседней улице она живет. У нее еще лебедь на калитке.

Стало быть, это та самая женщина, у которой опер спрашивал дорогу в участок. Теперь точно надо будет к ней зайти. Изначально Стас планировал отмахнуться от ее приглашения. Но теперь есть о чем поговорить.

— Ох! — воскликнул ни с того ни с сего Ермолаев. — Вот, елки-палки, память уже подводить начинает.

— Что такое? — оживился Крячко.

— У нас ведь журналист не так давно был из города. Тоже спрашивал про эту историю. И ко мне приходил, и к Наташке.

— Что за журналист?

— Из газеты какой-то, там название мудреное, не наше. Сказал, что вроде открылись новые обстоятельства в этой истории. Мне не жалко, я рассказал все, как вот вам сейчас. Да и Наташка тоже.

— А как он выглядел, этот журналист?

— Такой высокий, худой, лохматый.

По описанию похоже на Закутько. Вот это уже интересно.

— А когда приезжал?

— В апреле. В конце вроде. У нас снег уже сошел, но зелень только начала пробиваться. Но приезжал не в выходной, а где-то среди недели.

Стало быть, Семен решил завершить начатое его другом дело. Интересно, может, по зиме здесь и Залевский объявлялся? Опер достал телефон, быстро нашел фотографию Закутько.

— Не этот приезжал? — спросил он, показывая старику фото.

— Он, — кивнул старик. — И можете не переспрашивать. Точно он.

— А больше никто не приезжал? Может, зимой или осенью.

— Нет, больше никто. Я бы точно запомнил. Да и дело такое, сами понимаете. Вот кроме этого, долговязого, никто больше не спрашивал. Значит, вот какие обстоятельства открылись?

— Сергей Егорович, я вам скажу честно: если бы не этот парень, то никто бы историю с пропавшей девчонкой и не вспомнил бы. Ну или вспомнили бы еще лет через десять-двадцать.

— Слушайте, а не этот ли журналист погиб? Фотографию которого вы мне показали.

— Он, — подтвердил Крячко, не став, правда, вдаваться в подробности, что никаким журналистом Семен не был. Не стоит пока говорить старику о том, что двое молодых ребят влезли в опасную авантюру, за что и поплатились. Если сам что-то скажет или спросит, тогда, конечно.

— Я так и подумал. И кстати, сомневаюсь, что он был журналистом.

— Почему?

— Я, молодой человек, хоть и проработал всю жизнь деревенским участковым, но с прессой встречаться доводилось, и не раз. И с местной, и со столичной. У журналиста, знаете, жилка должна быть. Которая ему позволяет вопросы задавать, в том числе и неудобные, вынюхивать. А этот паренек как будто чужое задание выполнял. Да, вопросы задавал, вроде бы даже с интересом. Я уже потом, после его ухода, подумал: нет, не сильно он похож на настоящего журналиста.

Ай да Сергей Егорович, ай да молодец! Раскусил все-таки Семочку на раз-два. Вот что значит бывший мент. Пусть и не сыскарь, а простой сельский участковый, но все же. Что ж, тогда можно и рассказать Ермолаеву про суть да дело. Что Стас и исполнил.

— Вот оно, значит, как, — покачал головой старик. — Не зря говорят, что жадность людей губит. Не только в книгах, но и в жизни тоже.

— Это верно, — согласился опер.

— Значит, получается, парни нашли того, кто к исчезновению девки руку приложил?

— Скорее всего. Сейчас пока точно утверждать нельзя, сами понимаете, но очень большие подозрения, что так оно и было.

— А подозрения в большинстве случаев оправдываются. Помню, я когда еще молодой был, случилась у нас тут одна история: у колхозного председателя вскрыли сарай и вынесли инструмент. Казалось бы, ничего особенного, да и кто это сделал, тоже вроде было ясно — жил тут один карась, ранее сидевший за воровство, на него подозрение и пало. А я обратил внимание, что председатель странно себя ведет. Переживает так, будто у него дом с горой денег сперли. Я уже тогда насторожился, думаю, что-то тут не так. Пришел я тогда к этому Лешке, ну, который судимый, а тот с дикого бодуна, говорит, мол, гражданин начальник, да я не помню, как вчера домой пришел. Самогонки с приятелями упился. Мы у него в сарае под кучей хлама инструмент краденый нашли. Вот, кажется, все ясно: вот — ворюга, а