Владимир Колычев - Тот, кто вышел из огня Страница 25

Алика тоже не ангел. И в модельном бизнесе она работала, и любовники у нее были, у которых она находилась на содержании. Но она запала на него, и он к ней неровно дышит, и раз уж они вместе, то сегодня произойдет то, что и должно произойти. Ведь Кристины между ними нет, купе в полном их распоряжении, коньяк разогреет кровь и усилит желания…

– Ты даже не представляешь, как я рада, что мы вместе, – сказала она, обласкав его и многообещающей улыбкой.

– Я тоже рад.

– Рад, – кивнула она. – Но не очень. Твоя Кристина мешает тебе радоваться.

– Не будем о ней, – поморщился Макар.

– Я не о ней. Я о себе. Все мы бабы одинаковые, все мы любим красивую жизнь, поэтому стараемся подобрать себе мужчину побогаче. – Алика проникновенно посмотрела на Макара, предвосхищая его вопрос: – Да, и я тоже такая. Я красивая женщина, поэтому имею право на красивую жизнь. И твоя Кристина рассуждала так же и променяла тебя на Вильяма. Он-то мог обеспечить ей красивую жизнь, а ты нет…

– А ты меня на кого променяешь?

– Не знаю, – пожала плечами Алика.

– Смотря кто подвернется?

– Ну, может, и подвернется… Только не знаю, уйду я от тебя или нет… Кристина тебя не любила.

– Любила.

– Нет, это не любовь, когда мечешься от одного к другому. Это влечение самки, которая хочет спать с одним, а жить с другим, у кого посытнее… Если бы с тобой посытнее было, она бы не металась, сразу сделала бы свой выбор.

– И ты сделаешь свой выбор, если со мной сытно будет, да? – в ехидной усмешке скривил губы Макар.

– А ты предлагаешь мне сделать выбор? – будто не заметив колкости, лукаво улыбнулась Алика.

– Ну, всяко может быть…

– Вот и я думаю, что все может быть. Вдруг я влюблюсь в тебя как кошка? Если кошка влюбляется, она уже не гуляет сама по себе. Если кошка влюбляется, ей все равно где жить, в шалаше или во дворце, лишь бы с любимым… Если я вдруг в тебя влюблюсь, то вернее женщины ты не найдешь. Я поеду с тобой куда угодно, не задумываясь…

– А ты в меня влюбишься?

– Вряд ли, – пожала она плечами.

– Почему?

– Ну, во-первых, женщинам такие вопросы не задают. А во-вторых, натура у меня непостоянная. Я не знаю, что такое любовь, – совершенно серьезно и с сожалением во взгляде сказала она. – Я знаю только, что такое влюбленность. Влюбленность – это разновидность любви, только проходит быстро. Знал бы ты, как я Игоря любила. Все ради него бросила, все мосты сожгла. А потом раз – и разлюбила. Жаль, конечно, что его убили, неплохой он был парень, хотя и псих… И ты очень хороший парень, но тоже псих…

– Я псих? – удивленно повел бровью Макар.

– А разве нет? Сколько ты людей из-за своей Кристины положил?

– Ты меня осуждаешь?

– Нет, но диагноз остается. И будем тебя лечить, – мило улыбнулась Алика.

– Чем?

– Морем, солнцем и любовью. Любви тебе не обещаю, но на влюбленность можешь рассчитывать. Не знаю, когда она закончится, но пока я вся твоя… Ну, не на веки… На брудершафт? – подняв стаканчик, весело спросила она.

– И за любовь, – кивнул он.

– За влюбленность, – поправила Алика. – И чтобы ее хватило на весь курортный сезон!

Такой тост Макара устраивал не очень, но он ничего не сказал. Их руки перехлестнулись, губы смочились коньяком, а потом слились в затяжном поцелуе.

И тут неожиданно открылась дверь, и в купе заглянуло девичье лицо.

– Ой, извините!

Не очень симпатичная девушка, с короткой стрижкой. Впрочем, Макару какое дело, как выглядит их соседка.

Дверь закрылась, и он, закрыв ее на защелку, торопливо повернулся к Алике. Она сидела на лежаке и напряженно смотрела на закрытую дверь, как будто пыталась увидеть, что творится за ней. Внезапное появление стриженой девушки встревожило ее, и Макара это удивило.

– Ты ее знаешь? – спросил он.

– Кого?

– Ну эту, соседку нашу…

– Соседку?! Ты думаешь, это соседка?

– Ну, купе ошиблась.

– Я видела наших соседей, – покачала головой Алика. – И тех, которые слева, видела, и тех, которые справа. Не было там такой…

– Ну, может, через купе? Или даже из соседнего вагона? Думала, что в своем вагоне, открыла купе, а здесь мы…

– Из соседнего вагона? А соседний вагон тоже «СВ»?

– Двери закрыты, как узнаешь, какое купе?

– Ну да, ну да. Ты меня успокоил…

– А что тебя напугало?

– Да нет, ничего, – натянуто улыбнулась она.

– А чего тогда всполошилась?

– Я всполошилась? Да нет, тебе показалось…

– Да нет, не показалось, – покачал головой Макар.

– Ну, ты же знаешь, от чего мы бежим…

– Решила, что это за тобой пришли?

– Или за тобой… Нервы это. Ничего, море лечит…

– Думаешь, нам что-то угрожает?

– Не знаю, – поднимаясь со своего места, пожала плечами Алика. – Предчувствие нехорошее. «Чуйка» шалит… Я же видела, как она на меня смотрела.

– Как?

– Высматривала она меня… Это разведка была.

– А если тебя? Вдруг киллер на тебя вышел? Неужели тебя действительно из-за Игоря могут убить?

– Я же говорю, это безумный и жестокий мир.

– Давай сойдем на следующей станции…

– А как же Крым?

Макар мог не отвечать на этот вопрос. Во-первых, Алика задала его сама себе. А во-вторых, его не очень-то тянуло на юга. В конце концов, можно было вернуться в Питер и хорошо провести время в его окрестностях, на берегу Балтийского моря есть неплохие зоны отдыха, хоть там и не так жарко, как в Крыму.

– Ну так что, сходим? – спросил он.

– Да, – решительно кивнула Алика.

– Тогда через пожарный выход…

Макар взялся за ручку окна и попробовал его опустить. Нелегко ему пришлось, но в конце концов он справился с этой задачей.

Глава 22

Окно закрыто, но Макар уже разработал его, поэтому Алика справится с ним без труда. Она передаст ему вещи, он поможет выбраться ей на перрон, и они спокойно уйдут. Таков был первоначальный план. Но уже не все так просто.

Нарушительница их спокойствия стояла на перроне и курила, посматривая по сторонам. Макар почувствовал ее быстрый, но пронзительный взгляд, когда проходил мимо.

Некрасивая она баба, мужиковатая какая-то. Тяжелые черты лица, нескладная фигура, грудь маленькая, недоразвитая, зато короткие ноги сильные, с чересчур уж крупными для женщин икрами. Погода теплая, а она в ветровке нараспашку. И, похоже, что-то скрывается у нее под курточкой. Что-то очень нехорошее…

Макар должен был подать Алике условный знак, и только тогда она откроет окно. Но не станет он этого делать, и Алика поймет почему. Она должна видеть из окна стриженую незнакомку.

Какое-то время он просто стоял, с беспечным видом втягивая свежий воздух через фильтр зажженной сигареты, и вдруг бесшабашным тоном проговорил:

– Ты поздороваться забыла.

– Поздороваться? – недоуменно повела белесой бровью незнакомка.

– Ну, когда к нам зашла, поздороваться надо было. А ты всего лишь извинилась. И ушла. А если бы поздоровалась, могла бы и зайти.

– Зачем? – заинтригованно спросила она.

– Ну, познакомиться… Кстати, меня Макар зовут.

– Лариса.

– Ну, вот и познакомились, Лариса… Далеко едешь?

– В Москву.

– А мы дальше, до самого Симферополя…

– Везет, – завистливо вздохнула она.

– Так и тебя довезет, – засмеялся Макар.

– Нет, мне в Москву надо.

– Живешь там?

– Живу.

– А в Питере чего делала?

– Отец у меня в Питере. А я в Москве с матерью живу.

– Туда-сюда мотаешься?

– Ну, в общем, да… А что?

– Да нет, ничего. Просто интересно. Симпатичная ты девчонка.

– Правда? – зарделась Лариса.

– Мне такие нравятся…

– Какие такие? – Она подозрительно покосилась на Макара.

– Ну, ты же обидишься, если я назову тебя деревенской бабой.

– Я не деревенская.

– Вот видишь, уже обиделась. А я в хорошем смысле. Городские бабы, они красивые, но слишком уж утонченные. А мне бабы попроще нравятся, сильные такие, чтобы коня на скаку… Ты меня понимаешь? – весело улыбнулся Макар.

– Понимаю.

– Одна едешь?

– Одна.

– Может, к нам зайдешь? У нас коньячок, посидим, поговорим.

– Ты же с подругой, – покраснела вдруг Лариса.

– Ну, я же тебя не в постель тяну…

– Я не знаю, – засмущалась она.

– Нормально, ты нам не помешаешь…

Проводница подала знак, приглашая занять свои места. Перрон был достаточно высоким для того, чтобы Лариса села в вагон без постороннего участия, но Макар все-таки помог ей подняться по ступенькам. И за локоток ее придержал, и бока руками огладил. Он искал пистолет или нож, но ничего такого при ней не было. Это ее толстые бока из-под куртки выпирали.

– Ну так что, идешь к нам? – спросил он, когда Лариса взялась за ручку своего купе.