Сергей Белан - Ресурс Антихриста Страница 25

Джексон открыл новую пачку «Бонда», и, щелкнув по ее дну, выбил одну сигарету:

— Гриф, я все понимаю, работа у тебя такая, суровые трудовые будни, но зачем ты даме очко повредил?

Тот хмыкнул и сладко прищурился: казалось, он вновь переживает те недавние минуты:

— Что поделать, специфика такая… Люблю, знаете ли, господа, в охоточку в шоколадный цех въехать…

Удержаться от хохота после этого пояснения было невозможно, на детектива даже напала икота. Гриф невозмутимо посасывал пиво. Джексон налил себе и Олегу:

— Послушай, Гриф, ты тут, помнится, намедни раскручивал двух морячков, хороший рейс им обещал устроить. Помнишь, они тебя отсюда в ресторан повели?..

Гриф кивнул, мол, помню, было дело.

— Так вот, тут один из них после появлялся, тебя искал зачем-то, злой, точно скворечник начистить тебе собирался… Он и сегодня здесь отирался.

Гриф брезгливо скривился и с искренним возмущением заявил:

— Сволочь неблагодарная, да я его нюх топтал! Упился в кабаке, его дружок втихаря слинял. Я этого, как человек, к себе домой пригласил. Приволок, спать уложил. У него на руке такая маленькая сумочка болталась, ни на минуту с ней не расставался. Он, гад, когда спать завалился, ее под голову положил, попадаются же такие… Я и так и сяк вокруг него, полночи ждал, что голова с лопатника скатится, так нет… Такой наглости я терпеть не мог, ну, и выставил его. У меня, пардон, не благотворительная ночлежка. А-а, вот и он, легок на помине…

Блеск его глаз принял металлический оттенок, взгляд был устремлен на кругломордого толстячка, появившегося у стойки. Тот тоже засек Грифа и решительно направился к нему, но подойдя к столику, словно споткнулся о невидимую преграду — присутствие двух неизвестных быстро охладило его пыл. Гриф, в свою очередь, умело воспользовался ситуацией.

— Напоил в кабаке, похмели! — жестко скомандовал он, не давая подошедшему опомниться.

По тому, как тот сконфуженно замялся на месте, Верховцев безошибочно определил — не из крутых…

— Тебе водочки, Юра? — опасливо спросил толстячок.

— Водочки, водочки, — нетерпеливо подтвердил Гриф. — И моим друзьям тоже…

Тот, не мешкая, засеменил к стойке бара, а Гриф, прикурив, пояснил:

— Выдал мне небольшой аванс, теперь покоя не будет. С такими занудами связываться — одна морока.

Джексон взглянул на часы, потом на Верховцева:

— Засиделись, Олежек, пойдем проветримся. А водочку, Гриф, за наше здоровье сглотни и за свое собственное. И впредь смотри получше, что клюешь, а то так ненароком и клюв обломать можно…

Часть третья

ЧЕМ ДАЛЬШЕ В ЛЕС…

1

Грифа везли в роскошном «Мерседесе» точно какую-то важную персону. Одна беда — у «важной персоны» здорово ныли ребра, кружилась голова и ломило в затылке, причем, от боли в боку было невмоготу вздохнуть полной грудью. Ко всему прочему глаза у Грифа были плотно завязаны шарфом, и он знал, что везут его отнюдь не на банкет — дело обстояло гораздо хуже.

Юрий Юрьевич уже тысячу раз успел проклясть себя за свою непростительную глупость, из-за которой он, как самый сопливый пацан, угодил в довольно примитивную ловушку. Теперь оставалось только гадать, какие дальнейшие неприятности сулит ему столь опрометчивый шаг. Шаг, сделанный полчаса тому назад через порог собственной квартиры.

А ведь до этого рокового момента жизнь была так прекрасна! Двадцать тысяч баксов, лихо, как с куста, срубленных им за операцию в банке, превратили его монотонное и довольно однообразное бытие в сплошной триумф. И хотя в этой, блестяще проведенной операции, он считался всего лишь ассистентом и довольствовался одной сотой долей добычи, фактически, там, в банке, он был главным действующим лицом, а незнакомый благодетель, организовавший этот проект, только наблюдал со стороны, все время оставаясь в тени. И вот теперь, когда он начал вкушать всю сладость жизни состоятельного человека, все безнадежно рухнуло.

А ведь наказывал тот, так и оставшийся инкогнито, подельник, не являться домой ни в коем случае, ни при каком раскладе!.. После того, как они провернули дельце на два с лишним миллиона, Гриф временно обосновался у своей разведенной сестры, благо жилплощадь позволяла ему не быть там в обузу, а солидная сумма «зеленых» оказалась весомей любых аргументов. А перед этим он поставил в известность соседку по лестничной клетке, тихую старушенцию, о том, что отъезжает на длительный срок. Предупредил так, на всякий случай, если вдруг будут приходить, интересоваться им незнакомые люди, чтобы, мол, не теряли зря времени. И телефончик сестры оставил на всякий пожарный, чтоб позвонила, если стрясется что-то уж совсем непредвиденное.

И стряслось!.. Все произошло гораздо раньше, чем можно было предполагать: нынешним утром ни свет ни заря старушка позвонила сестре и взволнованно сообщила, что в доме «чепэ» — в квартире у Юрия Юрьевича случилась, видимо, авария; жильцов, живущих под ним, заливает водой, и они в панике подняли на ноги весь дом. Через сестру Гриф поинтересовался, не спрашивал ли его кто-нибудь по другим поводам, не разыскивали ли его посторонние лица, на что та ответила отрицательно, но добавила, что сегодня в его квартиру стучались и дворник и другие жильцы.

— Что поделать, Юрочка, придется тебе идти, — сказала ему сестра, положив трубку. — Устранять аварии и тушить пожары дело не женское.

И Гриф в надежде, что вся загвоздка и впрямь лишь в какой-то лопнувшей трубе, мысленно перекрестясь, отправился к месту своей прописки.

Истинное положение вещей открылось для него сразу за дверями своего жилища — неожиданный удар в затылок оказался настолько сильным, что у Грифа померкло в глазах, и он, потеряв устойчивость, рухнул на колени. От следующего удара ногой под дых он распластался на полу, как отбивная на сковородке. Его тут же подхватили за руки и затащили в комнату.

Очухавшись уже на стуле, он обнаружил себя в компании трех дюжих молодцов. Двое, коротко стриженных «под ежик», крутились возле него, третий, постарше, лысый толстяк с крупной головой и пухлыми мясистыми губами, этакий боров, сидел напротив на диване, неторопливо, словно монах, перебирая янтарные четки.

— Приятно, очень приятно, что вы изволили нас навестить, — с издевкой заговорил толстяк, видя, что Гриф окончательно оклемался и в состоянии давать эксклюзивное интервью. — Заждались мы вас, что и говорить. Вы — Юрий Юрьевич Гиацинтов, не так ли?

— Все так, — обреченно буркнул Гриф, чувствуя, что отпираться не имеет никакого смысла.

— Юрий Юрьевич, не могу взять в толк, как это получается, — толстяк изобразил на заплывшем лице любезнейшую улыбку, — у вас такая звучная благородная фамилия, а вы такое дерьмо?

Теряясь в поисках ответа на столь оригинальный вопрос, Гриф так и не рискнул открыть рта, молча проглотив комплимент в свой адрес.

— Ну ладно, будем считать, что преамбула знакомства у нас состоялась, — продолжал толстяк, который, судя по всему, был здесь за главного. — Перейдем к основному вопросу: итак, господин Гиацинтов, во сколько вы оцениваете свою жизнь?

Гриф был абсолютно не готов к обсуждению подобной темы. Из боязни неудачным ответом усугубить и без того плачевное свое положение, он счел благоразумным отмолчаться и на этот раз.

— Ну, не стесняйтесь, говорите, — подбадривал его толстяк с усмешкой, от которой у Грифа леденела душа. — Я вижу по вашим глазам — мы вполне можем найти общий язык и договориться…

— О чем? — наконец выдавил Гриф.

— Для начала я предлагаю самый простой вариант, — не переставая перебирать четки, сказал толстяк. — Вы возвращаете все деньги, получаете смачный пинок под зад и мы в полном расчете. Обойдемся даже без процентов за кредит…

— И даже без обрезания ушей, — добавил громила, стоявший у стула, где находился Юрий Юрьевич, и противно загоготал.

— И даже без обрезания ушей, — повторил толстяк. — Это я вам гарантирую.

— У меня нет денег, — тоскливо объявил Гриф.

— В самом деле? — с притворным сочувствием посмотрел на него толстяк. — А где же они? Успели перекочевать в швейцарские банки?

— Неужели, вы думаете, что я с такой суммой до сих пор бы торчал в Риге? — разродился пространной фразой Юрий Юрьевич.

— Да нет, не думаю, — лицо толстяка сделалось серьезным, — впечатление идиота вы не производите. И все же, дорогой, где деньги?

— Я действительно не знаю, пове…

Гриф не успел даже договорить — страшный удар по ребрам сбросил его со стула на пол. Он попытался подняться, но аналогичный удар с другой стороны вновь помог принять ему горизонтальное положение.

— У моих мальчиков туговато с юмором, — предупредил толстяк, — а что касается терпения, то с этим еще хуже, поэтому, Юрий Юрьевич, взвешивайте ваши ответы, они должны быть простыми и понятными.