Элизабет Джордж - Обман Страница 26

— И именно Хайтам Кураши попер его с работы или как-то поспособствовал этому?

— Все намного хуже, хотя, с точки зрения Муханнада, все намного лучше, если предположить, что к нему просочится информация о том, что именно Армстронг обнаружил тело.

— Почему?.. Ну и какой же у Армстронга был мотив?

— Месть. Махинации. Безвыходное положение. Отчаяние. Выбирай сама. Хайтам Кураши занял на фабрике место Иэна Армстронга. Ты понимаешь, Барб? И в ту же минуту, когда Хайтама Кураши не стало, Иэн Армстронг снова получил свою прежнюю работу. Как тебе мотивчик для убийства?

Глава 5

— Армстронг выполнял в компании ответственную работу. И хорошо справлялся. Единственной причиной его увольнения было то, что надо было освободить место для Кураши в семейном бизнесе.

— Черт возьми! — вырвалось у Барбары. — У Армстронга есть алиби?

— Утверждает, что был дома с женой и пятилетним сыном. У него сильно болели уши — не у Армстронга, у ребенка.

— И жена может это подтвердить?

— Он же главный кормилец в семье, а кому, как не ей, знать, что значит остаться без куска хлеба, да еще с маслом. — Эмили в задумчивости постукивала по краю миски, в которой еще оставалось несколько персиков. — Армстронг заявил, что отправился утром на Нез прогуляться. По его словам, он уже довольно давно по субботам и воскресеньям гуляет там, чтобы хоть несколько часов побыть вдали от надоедливой супруги. Он не знает, видел ли его кто-нибудь во время этих прогулок, но даже если и видел, вряд ли воскресный моцион может послужить алиби.

Барбара знала, о чем сейчас думает Эмили: нередко преступник, совершив убийство, сам заявляет, что якобы случайно наткнулся на труп, стараясь отвести от себя подозрения. А Эмили догадывалась, что у Барбары есть какие-то свои соображения по поводу этого убийства.

— Ты сказала, что у Кураши нашли три презерватива и десятифунтовую банкноту. А что, если он приехал на Нез, чтобы встретиться с кем-то и заняться любовью? Ну, например, с проституткой? Ведь если он собирался жениться, то наверняка не хотел рисковать: вдруг кто-нибудь доложит о его делишках будущему тестю?

— Барб, ну какая проститутка поедет на Нез за десять фунтов?

— А если она молодая, начинающая… или уж от полного безденежья? — Видя, что Эмили отрицательно качает головой, Барбара продолжила: — Тогда, возможно, он встречался с замужней женщиной, для которой огласка тоже опасна? Муж застанет — и ему конец. Кураши был знаком с женой Армстронга?

— Мы как раз проверяем все его связи, — ответила Эмили и добавила: — Со всеми возможными женами.

— А этот Муханнад, — спросила Барбара, — он женат?

— Женат, — со вздохом ответила Эмили. — Три года как женат.

— Брак счастливый?

— Ну посуди сама. Твои родители объявляют, что нашли тебе спутника жизни. Ты встречаешься с этим человеком, и тебя тут же запирают на замок. Ты была бы счастлива?

— Конечно нет. Но ведь они заключают браки таким образом в течение многих веков, видимо, это не так уж плохо, как нам кажется?

Барбара молча смотрела на Эмили, ее взгляд был красноречивее любых слов. Они замолчали, слушая пение соловья. Барбара перебирала в уме факты, которые только что узнала. Труп, машина, ключи в траве, дот на косе, сломанная шея. Поразмыслив, она сказала:

— Послушай, если кому-нибудь в Балфорде не терпится затеять в городе расовые беспорядки, то он их затеет независимо от того, кого ты арестуешь, согласна?

— Почему ты так решила?

— Смотри: если они хотят использовать арест как повод для манифестаций, они это сделают в любом случае. Запрешь в кутузке англичанина — они взбунтуются из-за того, что это убийство на почве расовой ненависти. Арестуешь пакистанца — они, обвинив полицию в предвзятости, все равно устроят беспорядки. Что так, что эдак — неприятностей не избежать.

Пальцы Эмили замерли на краю миски. Она пристально посмотрела на Барбару, а когда заговорила, у нее был вид человека, который только что принял важное решение.

— Ты права, — объявила Эмили. — Скажи, Барб, тебе доводилось работать по связям с общественностью?

— Что?

— Ты сказала, что готова мне помочь. Мне нужен сотрудник, имеющий навыки общения с людьми, так вот, я думаю, что таким сотрудником можешь быть ты. Ты когда-нибудь имела дела с азиатами? Тогда я смогу все время посвятить расследованию, правда, если еще мой зануда шеф не будет постоянно стоять над душой.

Пока Барбара соображала, как ответить на этот вопрос, Эмили продолжала излагать свой план. Она вынуждена была согласиться на ежедневные встречи с членами пакистанской общины, чтобы держать их в курсе расследования. Для этого ей нужен толковый человек. Барбара, если она согласна, может этим заняться.

— Тебе придется иметь дело с Муханнадом Маликом, — сказала Эмили, — а он только и станет ждать момента, чтобы унизить тебя и смешать с грязью, так что готовься к худшему и постоянно держи себя в руках. С ним будет приходить еще один азиат; он из Лондона, и зовут его вроде как Ажар, а здесь он для того, чтобы по мере возможности обуздывать Муханнада. Он может оказать тебе некоторую помощь, даже сам того не желая.

Барбара попыталась вообразить, как прореагирует Таймулла Ажар, увидев знакомое, покрытое синяками лицо на встрече пакистанцев с представителем местных копов, но воображение отказывалось рисовать такую картину.

— Даже и не знаю, — задумчиво сказала Барбара. — Связи с общественностью вообще-то не моя специализация.

— Не говори глупости, — отмахнулась от нее Эмили — Ты себе цены не знаешь! Люди в большинстве своем — и пакистанцы наши не исключение — начинают разбираться в деле, только когда им выложишь все факты, да еще и в надлежащей последовательности. Вот тебе и решать, какая последовательность будет надлежащей.

— И окажусь крайней в случае чего, — закончила Барбара и посмотрела на Эмили испытующим взглядом.

— Брось, до этого дело не дойдет, — успокоила Эмили. — Я знаю, ты найдешь выход из любого положения. Да и к тому же кто лучше сотрудника Скотленд-Ярда убедит азиатов, что отношение к ним самое что ни на есть почтительное? Ну так что, согласна?

Итак, Барбара добилась желаемого: она хотела участвовать в расследовании, и теперь ей представилась такая возможность. Да, но ведь официально она находится в отпуске! И это знает не только Эмили, но и Ажар. С другой стороны, ее знакомство с Ажаром, одним из представителей «азиатской общественности», может оказаться совсем не лишним в этой ситуации.

— Согласна, — сказала она.

— Отлично! — Эмили попыталась при свете уличных фонарей рассмотреть на своих часах, сколько времени. — Черт возьми, как поздно! Барб, а где ты остановилась?

— Да пока еще нигде, — ответила Барбара и поспешно, чтобы Эмили не восприняла ее ответ как намек на согласие разделить с ней сомнительные удобства ее дома, добавила: — Я рассчитывала снять комнату где-нибудь вблизи моря. Чтобы первой ощутить свежесть ночного ветра.

— Не только свежесть, — уточнила Эмили. — Еще и вдохновение.

Не дав Барбаре открыть рот и поинтересоваться, что может быть особо вдохновляющего в бризе, который в лучшем случае чуть пошевелит застоявшийся от жары воздух, Эмили продолжала:

— Отель «Пепелище» — это как раз то, что тебе нужно. От него нельзя выехать на автостраду, зато он расположен на северной окраине города, над морем, а значит, ничто не помешает бризу принести прохладу. Поскольку отель стоит не на берегу и, следовательно, не имеет своего пляжа, то туристы даже в сезон останавливаются в нем лишь тогда, когда в других отелях Балфорда-ле-Нез свободных мест уже нет. И есть еще одно обстоятельство, почему проживание именно в этом отеле сотрудника Нью-Скотленд-Ярда сержанта Барбары Хейверс во время ее пребывания в Балфорде было бы крайне желательным…

— И что это за обстоятельство? — поторопила подругу Барбара.

— Убитый тоже проживал в отеле «Пепелище», — объяснила Эмили. — Так что ты будешь иметь возможность кое-что выяснить.

Рейчел Уинфилд часто спрашивала себя, к кому нормальные девушки обращаются за советом, когда жизнь ставит перед ними серьезные нравственные вопросы, которые необходимо немедленно разрешить. В ее представлении нормальные девушки обращаются за советом к своим нормальным мамам. Мать и дочь идут на кухню и за чаем дружески беседуют обо всем, что близко и дорого их сердцам. Главное было в слове «сердцам» — именно во множественном числе. Мама должна выслушать и понять, чем озабочена дочь, и помочь ей советом, подкрепленным собственным жизненным опытом.

У Рейчел все обстояло иначе: реши мать помочь ей советом, от ее опыта в нынешней ситуации не было бы никакого проку. Ну что пользы слушать рассказы дамы бальзаковского возраста — хотя и добившейся успехов в бальных танцах, — если у ее дочери отнюдь не танцы на уме? Если постоянно думаешь об убийстве, то зажигательные речи о соревнованиях по танцам на выносливость под музыку в ритме буги-вуги вряд ли придутся по душе.