Андрей Бадин - Терминатор и Дюймовочка Страница 26

Грузный полковник медленно вошел и удивленно посмотрел на майора. Таким он не видел его ни разу в жизни. Алексей трое суток не ел и почти ничего не пил, так как ему ничего не лезло в глотку. К тому же он сильно переживал и от этого еще больше осунулся. Перед полковником стоял сутулый, убитый горем человек, скорее похожий на бомжа, чем на крутого агента элитного секретного подразделения. От былого мощного телосложения Алексея не осталось и следа, его некогда розовые щеки ввалились, взгляд потускнел, а мышцы, лишенные полноценного питания, одрябли. Он стал похож на высушенный гриб-боровик. Даже волосы на сморщившейся голове поседели.

— Так, так, — произнес полковник и захлопнул за собой дверь. — Сорвал правительственное задание.

— Я больше на правительство не работаю, я в отставке, — тихо произнес Алексей, прошел в комнату, лег на кровать и уставился в потолок. По его щеке медленно текла кровь из рассеченной пулей кожи. Полковник заметил рану, но ничего не сказал.

— Ты сорвал ответственное задание. Что случилось? — повторил он.

— Я сегодня похоронил жену и дочь, а так ничего больше не случилось, — безразлично ответил тот.

— Соболезную, — сурово произнес Петрушин и продолжил начатую им тему: — Ты сорвал задание и за это пойдешь под трибунал.

— Никуда я не пойду, — ответил Коновалов, — у нас под трибунал не ходят, некого теперь судить.

— Одевайся и поедешь со мной.

— Я останусь здесь и с места не двинусь.

Услышав его ответ, полковник вытащил руку из кармана, и Алексей увидел зажатый в его ладони пистолет с глушителем.

— Тем лучше, — покачал он головой, — а то самому как-то не получается.

Услышав эти слова, полковник вскинул на него удивленный взгляд и посмотрел на стол. Там валялся пистолет Коновалова. Затем взглянул на стену с пулевой выбоиной, на струйку крови, запекшуюся на левой щеке, и опустил оружие.

— Зачем же ты так, Леша? — по-отечески спросил командир. — Тебе только тридцать, живи и радуйся.

— А ей был только годик, — зло посмотрел на него Леша.

— Ладно, ведь ты же не застрелился, значит, все нормально.

— Пока не застрелился. Звонок в дверь помешал, рука дернулась, и пуля прошла вскользь. Второй раз будет последним, я ствол зубами зажму, чтобы не сдвинулся.

— Не надо так расстраиваться, — начал свою примирительную речь полковник. — Успокоишься, все образуется, и снова встанешь в строй. Можно переговорить с руководством, тебе дадут неделю отпуска, и оправишься.

— Вы не понимаете. Я на службу больше никогда не вернусь и выполнять ваши преступные задания больше не буду. Я посмотрел, что происходит с вагонами, когда поезд падает в овраг. Ведь я пять лет назад пустил в Германии под откос скоростной поезд. Там были люди — старики, женщины. Кому надо было это крушение?

— Это секретная информация.

— Секретная информация. Может быть, и этот поезд чье-то задание? Мафиозные кланы не поделили сферы влияния в получении прибыли от эксплуатации поезда, и он пошел под откос. Ни себе, ни людям.

— Это бред, — возразил полковник. — Произошла авария — ось лопнула. Правительственная комиссия опубликовала результаты исследований. Ты газеты читаешь, телевизор смотришь?

— Ось лопнула. Тяжело, что ли, сделать так, чтобы она лопнула. Надел промасленную робу, зашел в депо, залез под вагон и обработал ось сжиженным азотом. Металл сверху покроется микротрещинами, а внутри будет цел, и на вид ось останется как новенькая, но прочность она потеряет. На скорости в триста километров в час такая ось разлетится, как стекло от удара. Вот вам и катастрофа.

— Ты гений диверсий, но в данном случае ты ошибаешься. Произошла обычная катастрофа. — Полковник вытащил сигарету из пачки и закурил.

— Неважно, но я больше никого убивать не буду, я так решил. Я сегодня видел столько горя и скорби в глазах людей, что мне его на всю жизнь хватит.

— Это сантименты.

— Какие там сантименты, — озлобленно произнес Алексей. — В прошлом году в Лос-Анджелесе я был на месте падения самолета авиакомпании «Эйр Америка» и видел, что я натворил.

— Да, это было твое самое «чистое задание». В ФБР до сих пор уверены, что в сопло попала птица.

— Все, этому конец. Я никаких заданий больше выполнять не буду, я стал другим человеком. Моя «работа» приносит людям только боль, смерть и страдания. Теперь я самолично пережил весь этот ужас и удивляюсь, как не спятил.

— Как ты можешь, ведь ты боевой офицер, у тебя есть правительственные награды, ты…

— Все. Я принял решение, а дальше — поступайте как знаете, — Алексей закрыл глаза.

— Ты давал присягу на верность Родине, ты что же, ее нарушишь?

— А я Родине не изменял и не собираюсь. Просто я больше не буду убивать для тех деятелей, что считают себя выразителями воли народа нашей страны. Вообще ни для кого убивать не буду.

— Ты же знаешь, что в нашей службе нет бывших агентов, — начал угрозы полковник. — Что случилось с Малышевым, с Донских, с Окопкиным и другими, решившими выйти из игры?

— А, так, значит, несчастные случаи с ними дело рук нашей спецслужбы? — Алексей ехидно усмехнулся. — Я не боюсь, стреляйте хоть сейчас.

— Я этими делами не занимаюсь, — ответил полковник и встал. — Подумай до утра и позвони, а если не позвонишь, то завтра я сообщу руководству о твоей измене.

— Я вашему руководству в верности не присягал, а Родине не изменял, — пробубнил Коновалов, не открывая глаз.

Полковник, не прощаясь, вышел из квартиры и хлопнул за собой дверью. Так, что в комнате слетел карниз с крючка, штора упала, поднялась туча пыли, и Коновалов, вдохнув ее полной грудью, стал чихать.

Прошел месяц, но с Алексеем ничего экстраординарного не произошло. Видимо, руководство ГРУ вынесло решение его пока не трогать. Сам Коновалов решил не стреляться до тех пор, пока не установит надгробье на могиле жены и ребенка. В гранитной мастерской он заказал памятник и в один из дней установил его на кладбище. На большой, из черного мрамора плите было написано: «Любимым и незабвенным жене Татьяне и дочери Анечке Коноваловым от мужа и отца. Я пока живу, но я всегда с вами». Далее шли даты рождения и смерти. Внизу Алексей оставил место для себя. Он и не надеялся, что его бывшие сослуживцы оставят его в живых. Но почему-то на него не было ни одного покушения.

В один из промерзлых зимних вечеров Алексей пришел на могилу проведать близких и заметил, как щуплый лысый мужчина пытается в одиночку приподнять небольшой, покосившийся памятник на могиле своей жены. Коновалов предложил ему помощь, и тот с радостью ее принял. Потом они вместе посидели на скамеечке, поговорили, даже выпили и, конечно, поплакали. Так Алексей Коновалов познакомился с Виктором Деминым. Каждый из них рассказал свою жизненную историю, и получилось, что они родственные души. С тех далеких дней завязалась их крепкая чистая мужская дружба, и она продолжается по сей день.

Глава 10

Воспоминания Алексея Коновалова улетучились как дуновение легкого ветерка, и он опять очутился в больничной палате, возле кровати больной Светланы Деминой. Рядом стояла Катя Репутатская и нервно дергала его за рукав.

— Дядя Леша, дядя Леша, вы что, уснули, что ли, с открытыми глазами? Надо ехать ко мне домой, выбивать деньги из моего папы. Надо спешить, а то он их в казино проиграет.

Алексей понемногу пришел в себя.

— Леха, ты что, опять отключился, вспоминаешь крушение? — спросил его Витек.

— Да, что-то припомнилось, — запинаясь, ответил тот.

— Он всегда, как выпьет, вспоминает крушение поезда. Глаза у него стекленеют, лицо каменеет, сам становится как деревянный истукан, и только слезы текут из впавших глазниц. Хватит уже переживать-то, сколько времени прошло. — Витек погладил ладонью свою вспотевшую голову.

— Да все не могу забыть, — смутился Леха.

— Вы, молодые люди, поторопитесь с деньгами, а то действительно время не ждет. И если получится, побольше раздобудьте. Может, еще на одну операцию хватит. — Профессор, раскланялся и вышел из палаты.

Следом вышли Алексей и Катя. Витя попрощался с доченькой, крепко поцеловал ее, пообещал приехать завтра и последовал за ними.

— Ну, что будем делать? — спросил Алексей, когда они вышли на улицу. — Поедем домой к ее отцу?

— А что, надо приехать и попросить деньги прямо у него, а то он с выплатой будет неделю тянуть. Ему на меня наплевать, и он может доллары вообще не отдать. — Катя была настроена решительно.

— Поехали, — не раздумывая согласился Демин, и друзья тронулись в путь. На этот раз они не стали пользоваться джипом, а добрались до места на метро.

Герман Розовощеков, Шаман, Фома, Дуб и Газила на двух «Мерседесах» подкатили к «Навигатору». Они применили тот же способ поисков и за час, по пеленгу, отыскали брошенную машину.