Сергей Зверев - Бандитские звезды гаснут быстро Страница 26

Антон потянул ящик, нахмурился и снова задвинул его. Еще не хватало, чтобы телохранителя застали за рассматриванием женского нижнего белья. Идем дальше!

Спустя двадцать минут Антон вышел из дома через холл. Карина мерно покачивалась в шезлонге, Шорохов торчал столбом в двух шагах от нее и не сводил глаз со своей хозяйки.

– Если там кто и был, то теперь уже его и след простыл, – сказал Антон, подходя к Карине и садовнику.

– «Если», «может быть», «наверное», «мне показалось», – язвительно проговорила Карина и с явным раздражением встала с шезлонга. – Как я от вас устала. Ото всех!

– Карина! – бросил Антон вслед женщине. – Посмотрите, пожалуйста, у вас в комнате ничего не пропало?

Карина не ответила и скрылась в доме. Шорохов потоптался и тоже ушел. Пришла пора принимать решение и отвечать на свои же вопросы.

Антон выждал несколько минут и осторожно пошел в сторону заднего двора, где скрылся садовник. Во дворе Шорохова не было. Антон увидел, что хозяйственная дверь открыта, и вошел через нее в дом.

Лестница вела наверх. Коридор уходил направо, к комнате с хозяйственным инвентарем и двери, которая вела к душевой кабине. Там явно слышались звуки льющейся воды.

Значит, испачкался сильно. Садовнику приспичило мыться, вместо того чтобы продолжать возиться с землей для клубничных грядок. Мутный ты человек, Владимир Шорохов, очень мутный!

Антон подошел к двери, приоткрыл ее и увидел брошенные на пол рабочие штаны. На лавке валялись трусы и футболка Шорохова. Антон присел, толкнул ногой грязные рабочие штаны и увидел, что из кармана торчит нечто нежно-голубенькое, из тонкой ткани, явно несовместимое с земляными работами.

Антон пяткой пододвинул к себе штаны, нагнулся и вытянул двумя пальцами женские трусики, на которых виднелись вполне понятные мокрые пятна. Антон бросил свою находку на штаны садовника и стал ждать, сложив руки на груди и откинувшись к стене.

Вот и ответы! Значит, парень в своих любовных мечтах и сексуальных фантазиях зашел очень далеко. Только извращенца еще не хватало!

Антон слушал плеск воды и обдумывал будущий разговор с Веденским, который откладывать было уже нельзя. Потом шум воды за дверью душевой прекратился. Через пару минут она распахнулась и на пороге показался голый Шорохов, растирающийся полотенцем. Антон молча наблюдал за садовником, который уставился на женские трусики, лежавшие на полу, поверх его штанов.

– Значит, ты в своей любви пошел еще дальше, – сказал Антон. – А ведь она даже не подозревает о твоих выходках.

Шорохов наливался краской и молчал, тупо уставившись на трусики. При такой агрессивности, да еще и антипатии к Антону от него можно было ожидать любой реакции. Но Антон сидел так близко к двери, что сбежать Шорохов никак не мог.

– А ты знаешь, что Карина в пропаже нижнего белья подозревает Наташу? Именно поэтому у них не складываются отношения. Она жаловалась мужу, но тот ей не поверил. Карина думает, что муж на стороне Мухиной, даже побаивается, что у них возник роман. От этого отношения у всех безобразные. У Мухиной с Юрием Сергеевичем тоже. Ты создал такую невыносимую обстановку в доме, что надо бы тебе застрелиться. Шорохов, ты согласен пустить себе пулю в лоб?

– Откуда ты только взялся! – злобно прошипел садовник, сморщившись, как от зубной боли.

– Меня Веденский нанял, – напомнил Антон. – А вот откуда взялся ты, сексуальный маньяк, фетишист, извращенец?

Шорохов безо всякой подготовки выбросил левую ногу вперед и чуть было не припечатал Антона к стене. Брызги воды полетели в лицо, полотенце упало, обнажая узкий таз Владимира, квадратики пресса и сильные бедра. Если бы не хорошая реакция Антона, то удар достиг бы цели. Однако выброшенная рука блокировала атаку, отвела ногу садовника чуть влево.

Захват ноги в замок, толчок. Шорохов потерял равновесие и рухнул на пол во весь рост. Не выпуская его ноги, Антон упал на своего противника, рывком согнул ему ногу в колене и завел пятку почти к затылку. Шорохов взвыл и заскреб ногтями по кафельному полу.

– Давай-ка успокаивайся, – посоветовал Антон, сидя на обнаженном теле. – Пора поговорить по душам. Ну? Я тебе ногу сломаю или позвоночник!

– Чего тебе надо? – прохрипел снизу Шорохов.

– Кто был в доме? – резко спросил Антон и чуть надавил на ногу.

– Никого не было! – простонал садовник и снова заскреб по полу пальцами.

– Врешь! Ты не пошел бы в комнату Карины, потому что знал про датчики движения. А кто-то пошел, и ты его не предупредил. Что за хрень, Шорохов? В какие игры ты играешь?

– Не знал я ни про какие датчики! Видел, что на улице камеры монтируют, а о том, что в доме какие-то датчики ставят, не знал. Я туда не хожу!

– Убедительно. И давно ты этими делами занимаешься? Я имею в виду, что ты воруешь у Карины трусики и изливаешь на них всю свою любовь.

– Не твое дело! – прохрипел Шорохов. – Тебя это не касается! Нашлась, тоже мне, полиция нравов. Ты рожу мою видел? Ты можешь себе представить бабу, которая со мной в постель ляжет? Ты думаешь, что Веденский мне бешеные бабки платит, что у меня есть на что шлюху снять? Козел!

Антон не обиделся и чуть ослабил хватку. Он начинал верить этому человеку. Нет, не потому, что тот приводил разумные доводы. Просто его психологическая реакция была безупречной. Годы службы в армии, без женщины, потом ранение, обезображенное лицо, фактически бродяжничество. Потом здесь.

Если бы кто-то создавал Шорохову легенду, засылая в этот дом как соглядатая, то вряд ли додумался бы до того, чтобы рисовать образ фетишиста. Да и смысла в этом совсем нет. Ведь в данном случае у Шорохова не патология, а влечение к конкретной женщине, недоступной ему.

– Слушай, Шорохов, – задумчиво произнес Антон. – А чего ты на меня кинулся? Я тебе не враг, не конкурент. Я не претендую ни на симпатии Карины, ни на должность садовника.

– Я не знаю, чего ты под меня копаешь, – проворчал Шорохов.

– Дурак дураком! – возмутился Антон. – Как ты не поймешь, что моя задача – безопасность Карины. Вот поэтому я так внимателен к ее окружению, к тем, кто живет в этом доме. Это понятно? Сдался ты мне! Зачем я буду копать под тебя? Ты помнишь, как приходил ко мне вечером? Не забыл весь наш разговор?

– Помню.

– Так какого черта ты во мне врага видишь? Что ты косишься постоянно? Мне от тебя помощь нужна, мне тут положиться не на кого, понимаешь?

Шорохов молчал и только кряхтел на полу. Антон вздохнул и отпустил его ногу.

– Запомни, Вова! – вставая и отряхивая руки, сказал Антон. – Ты будешь мне помогать, смотреть во все глаза за всеми. И перестань трусы воровать, придурок!

Звонок от Сутолкина прозвучал совсем не вовремя. Юрий Сергеевич Веденский проводил совещание, но не ответить, тем более выйти на связь и тут же сослаться на занятость было бы по меньшей мере глупо. Глава «Уральского концерна» был по-прежнему главным деловым партнером, фирма Веденского подписала с ним государственный контракт, а это очень серьезные обязательства.

– Да, я слушаю, – скрывая раздражение, но все же сухо ответил Веденский.

– Юрий Сергеевич! – послышался голос Сутолкина. – Мои специалисты передали твоим документацию на санаторный комплекс Министерства обороны и хранилище ГСМ. Ты там напомни своим ухарям о сроках. Объекты ходовые, уйдут влет, и меня в конторе не поймут, если я со сроками затяну. Я даже подозреваю, что там кто-то имеет какой-то личный интерес к одному из объектов. То ли родственник хочет прикупить себе недвижимость, то ли кто-то из близких друзей.

– Не вижу оснований для беспокойства, Николай Васильевич, – ответил Веденский. – Технология проведения экспертизы отработана, да и не первый объект я вам оцениваю.

– Ты не понял меня. – Сутолкин понизил голос. – Я по телефону тебе прописные истины рассказывать не буду. Есть люди, которые их тебе объяснят.

– Что?.. – Веденский почувствовал угрозу в интонации собеседника и насупился.

– Я говорю, что твой ведущий специалист был у меня сегодня, и я ему все объяснил, – вдруг веселым голосом ответил Сутолкин. – Ну, бывай! Начнутся проблемы – звони. Мы своих не бросаем.

Веденский, скрывая ненависть, смотрел на мобильный телефон, потом перевел взгляд на Лободу. Глава юридического департамента грустно улыбнулся и понимающе закивал.

– Так, совещание на время прерываем, – распорядился Веденский. – Всем быть у себя. Продолжим чуть позже. Все пока свободны. Александр Алексеевич, задержись!

Большой кабинет опустел, в дверях замерла вымуштрованная секретарша. Не дождавшись распоряжений, она тихо исчезла и прикрыла за собой дверь.

– Что за дела? – сквозь зубы процедил Веденский. – Сутолкин сейчас плел про тебя, мол, ты мне что-то там объяснишь. У вас с ним, дескать, сегодня был разговор. Что за дела, Лобода?