Эхо ненависти - Виталий Михайлович Егоров Страница 26

– Вот это хорошее дело! – обрадованно воскликнул сыщик. – Надеюсь, Бобруйский военкомат повторно направит представление в Москву о присвоении ему звания Героя Советского Союза. Пусть посмертно, но справедливость должна восторжествовать!

– Я тоже надеюсь на это, поэтому и поторопилась с письмами. Жена при жизни должна успеть подержать эту медаль в руках, а внуки гордиться своим героическим дедушкой.

– Было бы здорово, – мечтательно произнес сыщик. – Тогда можно смело сказать, что в ту командировку мы с тобой съездили не зря и государственные деньги не брошены на ветер.

Сыщик засобирался к себе на работу и вдруг, вспомнив о чем-то, попросил следователя:

– Марина, покажи письмо этого… арестованного к Андропову. Никак не могу до сих пор прочесть. Интересно, что он там пишет?

– Да ничего интересного, как обычно, – махнула она рукой и переспросила: – Тебе дать письмо?

– Дай, почитаю. Просто интересно посмотреть на четвертое письмо генсекам. Когда такое в жизни еще увидишь?

Следователь порылась в сейфе, извлекла оттуда лист бумаги и протянула сыщику.

– Вот оно, скандальное письмо, из-за которого получила взыскание от прокурора.

Сыщик взял в руки двойной тетрадный лист бумаги, заполненный рукописным текстом тем же каллиграфическим почерком, как и предыдущие обращения, с единственной разницей, что это был оригинал, а не копия письма. В углу письма виднелся штамп секретариата ЦК КПСС с входящим номером и резолюцией некоего Кондрашова: «Полтавченко Г. Разобраться и доложить по существу обращения. 28.04.83 г.»

Черных занималась упорядочиванием документов очередного уголовного дела, попавшего в ее производство, Соколов сел за соседний стол и стал читать:

Уважаемый Юрий Владимирович!

Пишет Вам участник Великой Отечественной войны, фронтовик-орденоносец Левчук Василий Игнатьевич.

Родился я в (зачеркнуто) в городе Бобруйске Белорусской ССР. Когда началась война, взял в руки винтовку и встал на защиту своей Родины от немецко-фашистских захватчиков.

В составе Первого Украинского фронта освобождал Киев, брал Берлин.

Думал, что на старости лет будет мне почет и уважение как фронтовику, пролившему кровь на полях сражений, чтобы нынешнее поколение не знало, что такое фашизм. Но не тут-то было!

Меня незаконно обвинили в убийстве женщины только на том основании, что мои следы обнаружены в ее квартире. Я не отрицаю, что был у потерпевшей за несколько дней до убийства, ремонтировал ей стол и, соответственно, мои следы могли у нее остаться, которые следователем восприняты как неопровержимые доказательства. Утверждаю, что никого не убивал, в ночь убийства был дома.

Через два года страна готовится отметить 40-летие со дня Великой Победы. В этот день хочется пройти парадным маршем победителей по центральной улице города, а вместо этого я сейчас умираю в тюремной камере. Фашисты не убили, добивают свои! Оттого и обидно.

Юрий Владимирович! Прошу вмешаться в данную ситуацию, освободить меня из тюрьмы и вернуть честное имя, чтобы скромный солдат-фронтовик достойно встретил Великую дату. Помогите! Каждый день в тюремной камере приближает мою смерть!

Фронтовик-орденоносец, участник войны Левчук В. И.

13.04.83 г.

Прочитав письмо, сыщик попросил следователя:

– Марина, можно мне взять с собой это обращение?

– А зачем оно тебе? – удивленно вскинула она голову.

– Тут одно слово зачеркнуто. Хочу узнать, что там написано?

Черных взяла письмо и, прочитав то место, где автор тщательно заретушировал надпись, удивленно подняла брови:

– Действительно, зачеркнуто какое-то слово. Почему я об этом раньше не подумала?

– Судя по контексту, он впопыхах или по возрастной забывчивости указал настоящее место рождения, но, поскольку менять полностью текст не хватило времени, он отправил письмо с зачеркнутым словом, – предположил сыщик. – В таком случае, если эксперт сможет прочитать это слово, то наша задача облегчится, и мы сможем установить его личность.

– Давай, Сергей, действуй! – оживилась Черных. – Если у тебя все получится, с меня шампанское!

– Разопьем вместе, – рассмеялся сыщик, покидая кабинет следователя.

2

С утра сыщик был у эксперта-криминалиста Катина и положил перед ним на стол письмо неизвестного.

Как уже говорилось выше, Виктор Маркович Катин был неординарным специалистом в своем деле. Это он обнаружил отпечатки пальцев мужа на шее у задушенной им жены, что до него никто еще не делал.

Дело было так: группа выехала на место обнаружения трупа женщины. На место происшествия прибыл и начальник уголовного розыска Поликарпов.

Милиционеров встретил безутешный муж. Он, размазывая слезы по щекам, рассказал следующее:

– Вернулся домой поздно вечером и обнаружил бездыханную супругу на полу, замок на входной двери не защелкнут, вещи разбросаны. Однозначно ограбление, и поэтому, товарищи милиционеры, найдите побыстрее этого злодея, лишившего жизни любимого человека, без которого дальнейшее мое существование не имеет смысла.

Синюшность лица женщины и следы пальцев на шее указывали на то, что она задушена.

Поликарпов, опытнейший оперативник, сразу заподозрил мужа в преступлении, но пока не подавал вида, исподтишка наблюдая за поведением убивающегося от горя благоверного, который слишком уж часто прикладывался к рюмке.

В какой-то момент начальник угрозыска не выдержал и убрал бутылку со стола, сердито сделав замечание:

– Хватит пить, тебе предстоит допрос! И еще: кто после всего доставит тело твоей жены в морг, мы, что ли? Мы тебе не похоронная команда.

– А зачем ее везти в морг? – залепетал пьяный мужчина. – Может быть, так похороню, без морга? Разреши, товарищ начальник?

– Ага, разбежался! – ухмыльнулся Поликарпов. – Вскрывают даже не криминальные трупы, а твою жену – сам бог велел.

Во время разговора начальник угрозыска заметил, что Катин колдует над шеей усопшей, сдувая с нее невидимые пылинки.

– Какого черта ты там возишься? – недовольно спросил он у эксперта.

– Ищу пальчики.

– Так пальцы в другом месте, на конечностях, – с усмешкой заметил Поликарпов. – Или ты забыл, где они бывают?

– Да нет же, Вадим Петрович! – досадливо отмахнулся эксперт, продолжая с близкого расстояния вглядываться в шею убитой. – Тут сохранились отпечатки пальцев убийцы…

– На коже?! – удивленно спросил начальник угро. – Первый раз такое слышу, чтоб на коже нашли отпечатки пальцев. Ты ничего не перепутал?

– Никак нет, товарищ майор. Имеются довольно четкие рисунки пальцев рук, которые можно идентифицировать.

Тут не выдержал муж убиенной:

– Эх, была не была! Хочу сделать заявление – я убил жену!

Поликарпов, нисколько не удивившись, небрежно бросил:

– А я знал об этом сразу, как только вошел в квартиру.

– Так почему сразу не задержали?! – плаксиво поинтересовался убийца. – Все нервы вымотали!

– Всему свое