Андрей Бадин - Малолетка Страница 27

— Будем ждать, — решил Герман. — Наверное, они у нее.

— Почему ты так думаешь?

— А ты поставь себя на место этого Демина. Что бы ты сделал после того, как получил столько денег?

— Значит, они у нее в палате, едят, пьют и радуются. Но скоро пойдут домой, так как девочка больная и ей надо спать. Тут мы их и встретим.

— Как это Альфред додумался: предложить, чтобы мы отдали ему украденную у него сумму? — Фома покачал головой.

— Он очень жадный. Он даже на своей дочери экономит, хотя треплется, что обеспечивает ее по высшему разряду. На той неделе я к нему заехал по делам и мы с ней в прихожей столкнулись, я увидел, во что она одета. Вещи добротные, но недорогие, с вещевого рынка, а не из бутиков. Я своих детей одеваю в самое дорогое и красивое, покупаю самые дорогие игрушки и выполняю любые, даже самые бестолковые просьбы. Например, меня пацан попросил купить ему автомобиль. Ему скоро шесть, а он просил автомобиль. Прикинь. Увидел в каком-то фильме, как дети гоняют на мини-багги, и, естественно, захотел такой же, а он стоит три штуки баксов.

— Купил? — улыбнулся Фома.

— Купил. Теперь он на даче по двору носится, все клумбы перепахал. Жена от садовника требует, чтобы на клумбах росли цветы, а разве они будут расти, когда по ним колесами.

Коновалов с Катей, а за ними и Демин вышли из третьего корпуса и направились к выходу с территории госпиталя.

— Вон они, — произнес бригадир.

— Ждем, пока они выйдут в главные ворота, затем нападаем и захватываем. — Герман поднес рацию к губам. — Всем, я первый, быть начеку, клиенты на подходе.

Двенадцать «крутых кулаков» с автоматами в руках насторожились и приготовились к захвату.

Их автомобили были расставлены вокруг главного входа, и парни в них ждали появления троицы.

Коновалов нес спящую Катю и старался не споткнуться, так как асфальт на дороге был весь в выбоинах. Как только они вышли из проходной, им сразу бросились в глаза пять припаркованных у тротуара иномарок.

— Мне кажется, это засада, — только и успел произнести Коновалов.

В это мгновение Герман скомандовал: «Вперед!» Двери всех пяти автомашин одновременно открылись, оттуда выскочили двенадцать бойцов в бронежилетах, с миниатюрными автоматами в руках и ринулись к опешившим друзьям.

— Держи Катю, — прошипел Алексей и осторожно переложил девочку в руки друга. Бежать им было некуда, сзади стоял высокий забор госпиталя, а бойцы обошли их слева и справа. Поэтому Коновалов решил обороняться. Он надеялся, что стрелять из автоматов в них не будут, а постараются захватить живьем.

Первый «крутой кулак» налетел на Алексея, как орел на кролика, пытаясь ударить его прикладом в голову. Но Леха отнюдь не был кроликом, отошел на шаг, наклонился, а парень промахнулся и по инерции проскочил мимо него. Вдобавок Алексей выставил ногу, а парень о нее споткнулся и пролетел «рыбкой». Он рухнул в кусты у ограды госпиталя и врезался плечом в кирпичную стену.

Второй боец оказался проворнее. Он подбежал к Коновалову сзади, пригнулся, обхватил за талию и изо всех сил толкнул, стараясь свалить на землю. Но Леха только попятился и сумел удержаться на ногах. Тем не менее он был стреножен и обороняться ему стало сложнее. Третий «кулак» попытался с ходу врезать ему ногой в голову, но Леха уклонился, и большой на рифленой подошве ботинок просвистел возле его уха.

Алексей первым делом попытался освободиться от парня на поясе. Он обхватил его голову руками, нащупал пальцем глаз и сильно надавил на глазное яблоко. Боец вскрикнул, отцепился от Лехиной талии и зажал лицо руками.

Еще один «крутой кулак» разбежался и в прыжке нанес Лехе сильнейший прямой удар ногой в грудь. Удар попал в точку, так как Алексей его не заметил и не сконцентрировался. Ботинок воткнулся в солнечное сплетение и готов уже был проломить грудину и ребра, но Коновалов согнулся, тем самым самортизировав его. Сила удара ослабла и не причинила Алексею того сокрушительного урона, что был запланирован. Ответ Коновалова был стремителен. Он подбил ногу парня, в полете схватил ее и сильно дернул на себя. Боец шлепнулся на асфальт, сильно ударился затылком о бордюрный камень, крякнул и потерял сознание.

Вдруг Коновалов увидел, как сразу трое нападавших бросились на Демина. Тот, испугавшись, отскочил от них и кинулся наутек. Он бежал с Катей на руках, а та от стремительных толчков открыла глаза и проснулась. Демин поставил ее на ноги. Алексей бросился за преследователями и на бегу боковым ударом кулака в голову сшиб еще одного, устремившегося за ним бандита. Тот рухнул как подкошенный, а Леха на лету выхватил у него из рук автомат, передернул затвор, обернулся и полоснул очередью по нападавшим. Он стрелял не в тех, троих, преследующих Виктора и Катю, а в рвущихся к нему пятерых боевиков. Автоматная очередь громом с ясного неба разорвала ночную тишину Москвы. Пули смертоносным роем устремились к бандитам и почти все достигли цели. «Крутые кулаки» с криками попадали на асфальт и, матерясь и причитая, катались по нему. Дело в том, что, видя бронежилеты на бойцах, Коновалов полоснул по их ногам. Теперь пули засвистели вокруг Лехи. Он пригнулся и что было силы помчался дальше.

Герман, Фома и Шаман сидели в «Мерседесе» и видели все. Бойню также видели Дуб, Газила и Клещ, расположившиеся в соседней иномарке.

Герман специально приказал им остаться в автомобилях, так как для «черной» работы у него имелась куча тренированных обморозков-бойцов, способных захватить в плен кого угодно.

Когда Герман увидел, как Коновалов расправляется с его «мастерами» карате и кун-фу, то понял, что этот орешек им не по зубам.

— Оставшиеся, вперед! — рявкнул Тыча в рацию, и два «Мерседеса» рванулись в погоню.

Патроны у Коновалова кончились, но он не стал выбрасывать автомат и продолжил бег.

Витек и Катя неслись по освещенному проспекту, от страха не догадавшись свернуть в полутемные дворы. Силы у них были на исходе. «Крутые кулаки» их уже догнали, а Коновалов находился далеко и не мог им помочь. У Алексея даже патронов не было, чтобы выстрелить.

Виктор остановился, обернулся, заслоняя своим телом Катю, и резко выставил руки вперед, показывая, что он умеет драться и готов к бою. На самом деле Демин спортом никогда не занимался, никогда не дрался и в жизни мухи не обидел. Тем не менее запыхавшиеся парни в нерешительности остановились и осмотрелись. Они видели, что его убойный дружок далеко, а им на помощь несутся два «Мерседеса». Бойцы окружили Демина и Катю, направили на них автоматы.

Герман притормозил возле компании и первым выскочил из машины.

— Запихивайте их в «мерс» и сваливаем, а то амбал рядом. А вы, — рявкнул он Газиле, Дуболомову и Клещу, — уничтожьте его.

Коновалов бежал быстрее пули, и расстояние стремительно сокращалось, но он не успевал. Он видел, как Виктора и Катю запихнули в машину и «Мерседес» унесся восвояси. Правда, второй остался. Его старые знакомые Дуб, Газила, Клещ и трое захвативших Виктора и Катю обморозков теперь направили на него свои автоматы. Коновалов встал как вкопанный. Бандиты передернули затворы и, не раздумывая, открыли ураганный огонь по бедному Лехе, а ему даже ответить было нечем.

Он пригнулся, кинулся в кусты, живой изгородью отделяющие проспект от темного, спасительного двора, а град пуль посшибал листики с ровно подстриженных кустиков, и умчался во мрак.

— За ним! — гаркнул Газила и первым кинулся в погоню.

«Мерседес» уносил Виктора и Катю. Шаман лихо рулил по пустынным улицам, со свистом шин об асфальт преодолевая повороты.

— Значит, так, — сидящий на переднем сиденье Герман обернулся к пленникам. — Можете попрощаться с вашим дружком, его сейчас убьют, если уже не убили.

Услышав эти слова, Катя ахнула и заплакала, а Виктор, наоборот, усмехнулся и ответил:

— Вам его еще надо поймать.

— Пуля поймает, — сказал сидящий рядом с Деминым Фома.

— Мы знаем, зачем вы ее захватили и зачем вам деньги, — босс кивнул на Катю.

— Ну и зачем?

— Твою дочь лечить.

Демин мгновенно потерял дар речи. Неужели его дочке не суждено отправиться в США на операцию?

— Ты ее скоро увидишь, — пообещал Герман.

Несмотря на заверение мафиозного босса, Коновалов был жив и здоров. Но находился в смертельной опасности. Он пробирался по кустам, вдоль высотного дома, в надежде на спасение. Оружие он не выбрасывал, надеясь при случае раздобыть патроны.

Оголтелые «крутые кулаки», зная, что магазин в его автомате пуст, преследовали его, что называется, не пригибаясь. Они шли цепью и иногда производили редкие очереди по теням, маячащим в глубине дворов. Разбуженные пальбой горожане лежали в своих теплых постелях и думали:

«Что это за выстрелы: балуются китайскими хлопушками дети, еще один путч или война?»