Дмитрий Федотов - Транзита не будет Страница 27

Ноги сами понесли меня вперед. Почти вприпрыжку я сбежал с широкого крыльца, застеленного антигололедным темно-зеленым покрытием, и, проходя мимо бомжа, кинул ему бумажный «полтинник» — гуляй, браток! Свой туристический маршрут я решил начать с уже полюбившейся мне Кировки. Тем более что сегодня было воскресенье, а значит, будет много людей с хорошим настроением, смех, улыбки, музыка и оживление в торговых рядах. Помнится, Вадим предлагал мне прийти сюда именно в выходной, когда приезжают мастера из ближних городков и поселков со своими изделиями из керамики, змеевика, стекла, латуни и олова.

Выйдя на Кировку, я остановился возле обелиска основателям Челябинска и на сей раз внимательно изучил все четыре его грани и прочитал высеченный на них текст. В результате я узнал, что город, вернее, Челябинская крепость, была заложена в 1736 году на месте башкирской деревни Селябы известным российским деятелем Алексеем Ивановичем Тевкелевым, он же — мурза Кутлу-Мухаммед из знатного татарского рода Тефкилевлер. Ставили крепость мастеровые из Уфы, Оренбурга и Перми, а также уральские казаки. Как было записано в летописи, «13 сентября полковник А. И. Тевкелев в урочище Челяби от Миясской крепости в тридцати верстах заложил город…» Но городом Челябинск стал только в 1782 году, когда по именному указу императрицы российской Екатерины Алексеевны был утвержден его герб. Он меня, кстати, удивил. Увидев герб первый раз, я спросил Вадима, откуда на гербе уральского города верблюд? И кузен мне с усмешкой пояснил, что Челябинск с самого основания оказался на перекрестке торговых путей, а в течение почти всего XIX века в нем действовала крупнейшая в России ярмарка.

Восполнив пробел в исторических познаниях, я повернулся идти дальше по Кировке и внезапно уперся взглядом в неподвижную фигуру метрах в тридцати впереди, стоявшую возле Кареты — первой из забавных композиций местного «арбата». Человек показался мне смутно знакомым. Я зажмурился, пытаясь вспомнить, где я мог его видеть, а когда вновь посмотрел на Карету, рядом с ней уже никого не было. Решив, что фигура мне все же померещилась, я продолжил экскурсионный поход.

Однако странности дня на этом не закончились. Едва я приступил к вдумчивому обходу прилавков народных умельцев в торговых рядах, ко мне подошел полный рослый господин в дорогом пальто и, нервно оглядываясь, предложил купить хорька.

— Он совершенно ручной! Берите, не пожалеете.

— Уважаемый, — я постарался быть предельно вежливым, — я турист, проездом в вашем красивом городе, и не интересуюсь домашними, а равно и дикими животными.

— Возьмите, — почти вскрикнул толстяк и снова нервно оглянулся. — Даром отдам!

Я бросил внимательный взгляд ему за спину и заметил, что в нашу сторону сквозь толпу решительным шагом направляется весьма крупная дама в ярко-красной шубке нараспашку и таких же ярких сапогах-ботфортах.

— У меня дома живет мэйнкун, — сообщил я толстяку, — это такой кот размером с фокстерьера. Ему ваш хорек — на один зуб. Неужели вы желаете смерти невинному животному?

— Да! Желаю! — с неожиданным вызовом громогласно рявкнул он, сунул руку за пазуху и извлек на свет пушистого, темно-коричневого зверька с черными головой и хвостом. — Держите, — он буквально всучил его мне и быстро попятился в гущу толпы. — Он мышей ловит!.. — донеслось уже из-за спин.

Я, признаться, растерялся от такого поворота дела и лишь пробормотал, скорее для себя:

— И вовсе это не хорек, а хонорик…

— А ну-ка, немедленно отдайте Кузю! — взвизгнули у меня над ухом.

Дама в красном стояла передо мной, уперев руки в крутые бедра и сверля меня гневным взглядом. Я с готовностью протянул ей суетливого зверька.

— Надеюсь, сударыня, вы не сочтете меня за вора? — И улыбнулся как можно дружелюбнее. — Клянусь, мне его только что всучили насильно.

— Ах ты, мой хороший! Иди к своей мамочке, — замурлыкала дама, целуя хонорика в нос и не обращая на меня ни малейшего внимания. — Надеюсь, ты укусил этого негодяя, папочку?..

Рядом раздался чей-то смех. Я оглянулся. Сбоку стояли две молодые девчонки, явно студентки, и смеялись они, конечно, надо мной — глупее ситуацию трудно было придумать. А вот позади студенток вновь маячила давешняя фигура, расположившись под навесом, в тени, и оттого плохо различимая в деталях. Во всяком случае, мне снова не удалось разглядеть лицо этого человека, хотя это был все тот же незнакомец.

— Молодой человек, — раздался справа хриплый, надсаженный голос. — Купите шкатулку.

Я невольно повернулся в сторону говорившего — лохматого парня с испитым лицом. Шкатулки из змеевика — популярного на Южном Урале поделочного камня — у него на прилавке действительно были привлекательные. На некоторых вместо ручки на крышке сияла позолотой саламандра, символ уральских мастеровых.

— Я знаю, что ваша мать очень любит зеленые камни, — хитро улыбаясь, сообщил продавец.

Я невольно передернул плечами — не люблю провидцев.

— Откуда вы знаете?!

— Купите шкатулку… — вновь забубнил лохматый. Его руки, сухие и жилистые, буквально летали над прилавком с товаром, поправляя, переставляя и поворачивая разложенный товар.

Я вспомнил о незнакомце и оглянулся — снова никого. Откуда-то из глубины сознания волной принесло злость: разводят, как последнего лоха! Рука сама сгребла парня за грудки.

— Считаю до одного. Где твой подельник?

— Пусти, псих… — дернулся было тот, но меня уже занесло.

— Ответ неверный! — Я ощутимо встряхнул продавца. — Вторая попытка.

— Дурак!.. — Он вдруг расхохотался, тыча мне за спину. — Все пропустил…

Я тут же оттолкнул его, одновременно разворачиваясь на сто восемьдесят градусов. Но не успел. Два амбала, невесть откуда возникших передо мной, дружно взмахнули могучими лапами, и один из них все же попал. Только не в меня, а в прилавок, снеся с него несколько шкатулок и прочую мелочь. Отработанная годами реакция спасла меня и на этот раз. Ужом проскользнув между амбалами, я развернулся и от всей души столкнул их головами. Звук получился, как в бильярде при хорошем ударе. Парни молча рухнули на асфальт, а лохматый продавец мгновенно стал серее мартовского снега.

— Т-ты ч-чего, б-браток?.. Мы же п-пошутили…

— Плохая шутка. — Я снова навис над ним. — Так где твой подельник?

— Я не знаю, о ком ты…

— Тот мужик, что только что стоял напротив твоего прилавка и отвлекал внимание… — Я осекся. В самом деле, при чем тут продавец?! Незнакомец явно интересовался мной, но не как покупателем. Здесь что-то другое…

— Ты вот что, — примирительно пробормотал я, — заверни-ка мне вот эту шкатулку… Сколько с меня?

Расплатившись с приободрившимся продавцом, я пошел дальше, но таинственный незнакомец не шел из головы. Что ему нужно? Он же явно преследует меня. Или наблюдает?.. Кто он?.. Одни вопросы без ответов.

До обеда, пока я прогуливался по Кировке, а затем и по Парку Победы, смутная фигура еще несколько раз мелькала в отдалении. И лишь когда я направился обратно в сторону гостиницы, произошло изменение в поведении незнакомца. Я только остановился возле киоска «Роспечати», чтобы купить местную газету, как вдруг рядом, словно из воздуха возникла уже знакомая фигура.

— Троицк!.. — ударил в уши необыкновенно громкий шепот, будто задавленный крик.

Я, почти не думая, выбросил руку, попытавшись схватить незнакомца за одежду, но промахнулся. Тот неуловимым движением ушел от захвата, и мои пальцы сжали пустоту. Очень интересно! Если он задался целью привлечь мое внимание, то добился своего. Решить загадку нужно было во что бы то ни стало и прямо сейчас.

Привычным усилием воли я вошел в «темп». Время послушно превратилось в патоку, окружающее — в замедленное кино. Звуки исчезли. Я повернулся к незнакомцу лицом, снова вытягивая руку, но… встретил пустое место! Загадочного человека там не оказалось. Невероятным образом он успел сместиться на пару метров левее. Впрочем, почему же невероятным?.. Объяснение пришло само собой: мой таинственный визави тоже владел «темпом»!

Все еще на что-то надеясь, я метнулся к нему, но человек легко разорвал дистанцию и скрылся за углом дома на противоположной стороне улицы. Двигаться с такой же скоростью мне оказалось не под силу, и я прекратил преследование. Тут же вышел из «темпа», очутившись возле Левши и изрядно напугав какую-то пожилую даму.

«Блин! Да человек ли это?!» — мелькнула мысль. И сразу, словно эхом, в мозгу вспыхнуло: Мститель!

Я даже присел на холодный камень декоративной ограды, отделяющей дорожку от зеленой зоны улицы. Действительно, это единственное, хотя и самое невероятное объяснение. Принцип Оккама. Кредо Шерлока Холмса. Отбросьте все сомнительные версии, и та, что останется, пусть совершенно фантастическая, будет верной.