Татьяна Полякова - Эксклюзивный мачо Страница 28

– Мне надо еще раз побывать в квартире, – сказала я твердо. Артему это не очень понравилось.

– Может, объяснишь, в чем дело? – ворчливо поинтересовался он.

– Сначала мне надо взглянуть, может, мои до­гадки гроша ломаного не стоят.

Лялин прислушивался к разговору с интересом, но вопросов задавать не стал. Поехал со мной. Ар­тем ждал нас возле дома Веры, выглядел он так, точ­но часа три провел у зубного врача.

– Иметь с ней дело – не сахар, – с сочувствием сказал ему Лялин, но лучше бы он молчал, Артем махнул рукой и повел нас в квартиру.

Чемодан все еще валялся между кухней и столо­вой, я пристроилась возле него на корточках и тща­тельно проверила вещи, потом прошла в гардероб­ную Веры. Одежда висела на плечиках ровными ря­дами. Человеком она была аккуратным и за своим гардеробом следила. Впереди легкие и вечерние пла­тья, далее костюмы и у противоположной стены две шубы в целлофане. Ближе к двери болтались пустые вешалки.

Лялин всегда соображал быстро и сейчас усмех­нулся.

– И чего вы такие радостные? – съязвил Артем.

– Где ее сумка? – спросила я.

– Чемодана тебе мало? – продолжил язвить Вешняков. – Сумок у нее десяток, можешь взгля­нуть.

Сумок было даже больше, стояли на полке в гар­деробной, а внизу коробки с обувью. Надо полагать, сумки она подбирала в тон обуви, будучи женщиной элегантной, а главное – не бедной.

Я вышла в прихожую, туфли возле вешалки и сумка тут же, рядом.

– Там всякая ерунда, – буркнул Артем. – Ко­шелек, косметичка…

– Сколько денег в кошельке?

– Тысячи полторы. Скажи, что тебе надо?

– Никуда уезжать она не собиралась, – вздох­нула я. Артем взглянул на Лялина, словно ища у не­го поддержки, но тот согласно кивнул.

– Не надо быть Шерлоком Холмсом, чтобы по­нять…

– Видно, я совсем идиот, – начал злиться Ар­тем.

– Нет, просто ты мужчина, – сообщила я.

– А Олег, девица на выданье? – съехидничал он. Лялин демонстративно отвернулся, не желая участвовать в перепалке.

– Не злись и послушай, – попросила я, пре­красно понимая, как действую ему на нервы. – Я при­езжаю к Вере, задаю всякие вопросы, она испуга­лась, хотя испуганной мне не показалась. Но, до­пустим, все же испугалась и решила покинуть город. Достала чемодан, заметь, их два: черный и бежевый. Она берет черный, хотя сейчас лето, и, по идее, она должна взять бежевый.

– Может, ей было не до цвета чемодана?

– Такие вещи женщины, вроде Веры, проделы­вают машинально. Идем дальше. Допустим, ты хо­чешь побыстрее смыться. Что возьмешь в первую очередь?

– Деньги и документы, – пожал плечами Ар­тем.

– Точно. А они лежат на полке в гостиной. Кре­дитки, документы и деньги. В чемодане совсем нет белья. Зато куча платьев, в основном на выход, из шифона и шелка. Почему?

– Потому что они висели на плечиках ближе к двери, – вздохнул Артем и тут же добавил: – Убий­це зачем-то понадобилось, чтобы мы решили, что она собралась в дорогу.

– Иногда полезно послушать женщин, – под­дакнул Лялин.

– Конечно. Мне бы, например, и в голову не пришло… А если она так торопилась, что хватала первое, что под руки подвернулось? – решил не сдаваться Артем. – Так была напугана…

– Но не после встречи со мной, – возразила я. – Если она была так напугана, что не сообразила первым делом взять деньги и паспорт, то не стала бы тратить время на гостя.

– Она могла испугаться после встречи с ним. Поговорив с тобой, ничего опасного для себя она не усмотрела, а вот он объяснил ей, что оставаться ей здесь не стоит, и она побросала вещи в чемодан…

– Ему это не понравилось, и он ее пристрелил, – закончил Лялин.

Мое недавнее воодушевление испарилось.

– Он застрелил ее в прихожей, что укладывает­ся в схему, она как раз здесь металась, собирая че­модан. Самое интересное не это, – вздохнул Ля­лин. – Самое интересное то, что у ее друга оказался пистолет с глушаком. Довольно занятная штука. Либо дядя с оружием на “ты”, либо знает, где до­стать. Вот я, к примеру, знаю. А ты? – Вопрос адре­совался мне.

– Откуда? – обиделась я.

– В самом деле, откуда добропорядочному граж­данину, каковыми являются, по общему мнению, ее друзья, знать, где можно разжиться такой игрушкой.

– Не вижу в этом ничего особо сложного, – те­перь вредничать начала я. – У Никифорова доволь­но сомнительное прошлое, Лапшин президент бан­ка, у него есть служба безопасности, и ребята там сплошь бывшие спецназовцы.

– Не годится, – покачал головой Артем. – К сво­им обращаться опасно. Как только узнают об убий­стве… и при чем здесь вообще Лапшин? – спросил он с подозрением.

– Это я к примеру, – поспешила я его успоко­ить.

– Так, еще раз: Вера, по твоим словам, ждет гос­тя…

– Думаешь, я это выдумала?

– Не думаю. С пальчиками повозились, отпе­чатков полно, здесь, похоже, проходной двор, а уборщица приходит по пятницам, так что наследить успели. Самое интересное – рюмки, отпечатки от­четливые, одни принадлежат хозяйке, другие неиз­вестному лицу. Не тебе.

– Значит, после моего ухода она рюмку вымыла.

– А также значит, что, на твое счастье, после твоего ухода действительно был гость. Они выпива­ли, а вот потом…

– Потом он ее пристрелил по неизвестной при­чине. Черт, почему бы мне не обратить внимания на номер “БМВ”, что во дворе стоял.

– Действительно. Правда, нет никакой уверен­ности, что на нем прибыл гость.

– А ты не сравнил отпечатки пальцев на рюмке с тагаевскими? – скромно улыбнулась я.

– Не с чем сравнивать, – улыбнулся в ответ Ар­тем. – Он не привлекался. Если вы ничего больше не желаете поискать, может, свалим отсюда? Только нагоняя от начальства мне и не хватало.

Квартиру мы покинули, но разъезжаться не спе­шили.

– Пока нет акта вскрытия, мы даже не знаем, в какое время произошло убийство.

– Зато с уверенностью можем сказать, что убий­цу Вера хорошо знала. Был ли это гость, которого она ждала, или кто-то еще, но одно несомненно: ночью женщина не откроет дверь незнакомому че­ловеку. С Никифоровым беседовали?

– А как же. Говорит, не встречались с воскресе­нья. Он был очень занят, на ночь убийства у него есть алиби. Он ночевал у Сафронова.

– С какой это стати? – насторожилась я.

– Ну, говорит, засиделись, Сафронов предложил остаться у него, вот он и остался. А ты счита­ешь, что убитая ждала Никифорова?

Вопрос вызвал размышления.

– Не знаю. Скорее нет, чем да. Почти наверня­ка нет. Очень ей не хотелось, чтобы мы встретились. А чего ей Никифорова прятать, скажи на милость? Ну, сказал бы мне пару ласковых…

– Ему могло не понравиться, что она ведет с тобой доверительные беседы, вот она и поспешила от тебя избавиться.

– У Никифорова случайно нет “БМВ”? – спро­сила я.

– У него “Лендкруизер”, довольно старенький, лет семь на нем катается, – сообщил Лялин. – То ли привык к нему, то ли на новую денег нет. Дела у него идут так себе.

– Вера помогла ему с займом, недвусмысленно намекнув, что Никифоров никуда от нее не денется, иначе ему туго придется. Мне она сказала, что рев­новать его ей и в голову не приходило, сама она то­же не хранила ему верность. Но, как знать, могла и разозлиться, что он так весело проводил время с Ан­ной.

– Пригрозила ему, и он ее за это убил? – вздох­нул Артем. – А Анну убил, потому что боялся, что она подружке проболтается. И Райзмана заодно. Что, если неизвестный любовник Никифоров и есть?

– Райзман ему перед смертью звонил?

– Нет. А вдруг они случайно встретились, без всяких звонков? Заехал к нему домой или на службу?

– А он заезжал?

– Говорят, что нет, но мы ведь серьезно не про­веряли…

– Значит, Никифоров? – вздохнула я. – Скажи, Артем Сергеевич, тебе очень не хочется, чтобы в это дело был замешан Тагаев?

– А тебе очень хочется?

– Мне хочется найти убийцу.

– Тогда сиди дома и никуда не суйся. После те­бя одни трупы. – Он слегка смутился и нервно каш­лянул.

– Не похоже, чтобы Никифоров особо опасался гнева любовницы, – вздохнула я, решив не обра­щать внимания на слова Артема. – Приличия соблюдал, это верно: попросил Лапшина на стреме постоять, чтоб на Веру не нарваться, но боялся вряд ли, не то не стал бы вести себя так по-дурацки, я имею в виду ту же Анну.

Лялин взглянул на часы и сказал:

– Гадание на кофейной гуще, предлагаю на се­годня закончить.

Мы простились с Артемом, Олег проводил меня до машины.

– Кажется, я действую парню на нервы, – со­общила я ему с печалью, наблюдая, как Артем отча­лил на видавших виды “Жигулях”.

– Ничего удивительного, мне ты тоже действу­ешь на нервы, – заметил Лялин.

– Я же хочу помочь, – возмутилась я.

– Конечно, но получается, что все еще больше запутываешь. Где ты – там очередной труп, что в этом хорошего?

– Иди ты к черту, – в сердцах сказала я. Лялин хмыкнул и в отместку поцеловал меня. Я отстрани­лась, недовольно заметив: – Осмелел.