Татьяна Гармаш-Роффе - И нет мне прощения Страница 28

Манон не проснулась и от укола. Парнишка распределил кровь по нескольким пробиркам, угнездившимся в специальном чемоданчике, и, получив от Петра деньги, отчалил, пообещав результат к завтрашнему вечеру. На прощание посоветовал отпаивать девушку некрепким чаем или просто водой.

– Пусть почки поактивней выводят из организма отраву! – пояснил он и скрылся за дверью, зевнув напоследок.

Детектив достал свою визитку, вложил ее в руку Ломова: «Если что, звоните!» – и тоже двинулся на выход. Он уже все выяснил, что хотел. Возможно, у него появятся новые вопросы к Петру, но это будет потом, когда он обдумает полученную информацию.

– Вы остаетесь? – спросил он Ломова.

Тот прощально качнул ладонью вместо ответа.

Алексей притормозил у двери.

– Не отпускайте ее завтра никуда, – произнес он, не обернувшись, и вышел.

Игорь ждал шефа. Приготовил легкий поздний ужин – салат «айсберг» с зеленью, чуть сбрызнутый оливковым маслом с лимонным соком, и горстка очищенных креветок. Кис сначала отказался – аппетита не было, – но, увидев сочное блюдо, вдруг осознал, что страшно голоден, и набросился на еду. Пара бокалов белого бордо (Игорь сказал, что к креветкам нужно белое, – а Кис не спорил, он доверял в этих делах ассистенту безоговорочно) сняли напряжение. И он, прикончив ночную трапезу, принялся обсуждать с Игорем подробности ушедшего дня.

Улов был весьма неплохим. На сцену вышли неожиданные люди и принесли неожиданную информацию в этом деле! Боря-гиппопотам со своими фотографиями и Петр Ломов, который следил за Манон сегодня и вчера и назвал адрес дома с «белыми диванами»!

Везуха. Такое случалось редко, – обычно Алексею приходилось изрядно мозги поломать уже только для того, чтобы сообразить, где искать информацию. Которую к тому же люди редко давали охотно.

Ну, не сказать, что эти двое выдали ее охотно, – однако ж выдали! Или он, Кис, сумел ее выдавить.

Неважно. Информация была просто шикарной, и Алексей с удовольствием делился ею с Игорем.

– Громов завтра установит, в какой квартире проживает любовник Аиды, да?

– Громов завтра установит, в какой квартире проживает человек, чья внешность соответствует этим фотографиям.

– Ты не до конца уверен, что он был любовником Аиды?

Игорь прекрасно знал привычку Алексея сомневаться во всем, осторожничать в выводах, дабы не проскочить мимо истины.

Кис вспомнил запечатленные на снимках лица. Нет, никаких сомнений, это была влюбленная парочка!

– Уверен. И очень надеюсь, что завтра мы сумеем с ним пообщаться.

– А загородный дом…

– Как минимум, узнаем, кому он принадлежит. Как максимум – получим основание для того, чтобы нагрянуть туда с обыском.

– Мы?

– Серегины люди. Ты же прекрасно знаешь, у нас с тобой…

– У частных детективов юридически нет права на обыск, – закончил фразу Игорь. – Но и Громов не найдет никаких оснований для обыска, это я тебе как юрист говорю. Даже не мечтай, Кис!

Детектив посмотрел на парнишку.

– В таком случае самые умные пойдут грузить «чугуниний».

Игорь анекдот знал и мысль мгновенно уловил.

– Следить? Или разговаривать?

– Разговаривать. Подъезжай после одиннадцати утра, не слишком рано. Чтобы панику не сеять, чтобы сразу поняли: ты не полиция. Представишься, как есть: мой сотрудник и сам по себе частный детектив. Скажешь, что некто нанял тебя следить за Манон, – сверх этого ничего добавить не можешь, тайна клиента. И спросишь прямым текстом: на кой хрен Манон привозили на эту дачу вчера? Послушаешь, что скажут, осмотришься в доме, по возможности. Потом обдумаем. А пока – спать! – распорядился Кис. – Сдается мне, завтрашний день будет насыщенным…

Игорь ушел умываться, а Алексей сел за компьютер: записать пару деталей и пораскинуть мозгами.

Из сегодняшнего – или уже вчерашнего – богатого информационного улова его больше всего занимал тот факт, что Борю-гиппопотама нанял следить за женой Гектор.

При этом, как сказал Боря, о разводе речи не могло идти даже в перспективе: с таким папой (тестем) не разводятся!

Между прочим, для Гектора это мотив! Убить жену – коль скоро развод с ней невозможен…

С другой стороны, как сказал Боря, Гектор просто страховался на случай папиного гнева за его собственные измены… Что ж, такой мотив тоже имеет право на существование.

Почему Гектор не стал откровенничать с полицией о том, что нанял детектива для слежки за женой, – тоже понятно. Опять все упирается в папу: прознает всемогущий тесть, что зять взялся шпионить за любимой дочерью, – Гектору несдобровать!

А все же побеседовать с ним следует. Хоть разговор будет опасно течь между Сциллой и Харибдой: с одной стороны, Алексей пообещал Гиппопотаму его не выдавать, с другой – придется обещать Гектору и его не выдавать тестю… В принципе, прижучить его легко: он был обязан сказать полиции о том, что существуют фотографии мужчины, с которым встречалась Аида и который является главным кандидатом на роль убийцы!

Мотив по-прежнему не просматривается, но у Аиды было свидание именно с ним. На последней фотографии смутно виден силуэт мужчины в темной куртке с капюшоном. Куртка эта (при свете дня видно, что темно-синяя) запечатлелась и на других снимках.

Выходит, именно возлюбленный ждал Аиду за деревьями. Он же и убил ее. Загадочным следящим оказался частный детектив Боря, и его кандидатура никак не проходит кастинг на роль убийцы.

Впрочем, лица мужчины у кустов не разглядеть, и с уверенностью считать, что куртка такая же, как и на других снимках, тоже нельзя. И мотив непонятен… Тут надо поострожнее с выводами.

Ну что ж, завтра они с Игорем найдут нужную квартиру дома в Теплом Стане. И тогда дело сдвинется с мертвой точки!

Хотя при чем тут Манон и история с наркотиками?!

Глаза слипались, рука на мышке расслабилась, экран ушел в сонную черноту, и Алексей счел за лучшее не сопротивляться организму и предаться сну.

Когда он вошел, после душа, в свою комнату, на часах было почти пять утра. За окном сухо покашливал гром, в стекла ударили первые молоточки ливня, в квартире холодрынь (отопление уже выключили)…

Алексей забрался под теплое одеяло, смежил веки и мгновенно заснул.

День пятый

Разбуженный назойливым звонком телефона, Кис с трудом разлепил веки. Светло. Солнце. Полвосьмого утра. А он заснул только в пять, черт побери!

– Да, – прохрипел он в трубку.

– Ты чего, дрыхнешь еще?

Жизнерадостный голос Сереги раздражал непроснувшиеся Кисовы нейроны.

– Я недавно лег… Перезвони после одиннадцати.

– Хрен тебе. У меня в девять совещание в главке – будут шерстить в хвост и в гриву. Мне нужна инфа, которую ты вчерась нарыл. Иначе я тебе прямо сейчас выпишу пригласительный билет на свои похороны.

– Вот дурачина.

– Да серьезно, Кис! Я ж тебе говорил, отец Аиды крупная шишка, нас тут всех уже зае… затрахали. Гадом будешь, если не выручишь!

Серега эти слова произносил так, будто прикалывался. Но Алексей знал: Громову не до шуток.

– Дай полчаса на утренний туалет, – проскрипел он.

– ПОЛЧАСА? – присвистнул Серега. – У тебя чего, макияж в программе? Ты сменил сексуальную ориентацию?

– Сволочь, – беззлобно отозвался Кис. – Надо ж еще кофию выпить!

– В общем, как хочешь, но чтоб был у меня через час! Тридцать минут на макияж, так и быть, – гоготнул Громов, – и тридцать на дорогу.

Пятьдесят минут спустя Алексей выкладывал на стол Сереги снимки, сделанные Гиппопотамом, попутно комментируя.

– Чудно, чудненько, – приговаривал Серега, разве только ручки не потирал от восторга. – Вот подарочек так подарочек! Говоришь, Боря, или как-его-там, был у Гектора когда-то начальником охраны?

– Уверен.

И Громов немедленно распорядился все о нем разузнать.

– Серег, не мельтеши, – произнес Алексей, – наш с ним «гешефт» базируется на том, что я обещал сохранить его анонимность! Если ты мужика сейчас возьмешь в оборот, то об этом узнает Гектор. А именно этого Боря больше всего и боится! Нельзя его сейчас сдавать, он может быть еще нам полезен!

– А я что, на придурка похож? – осерчал вдруг Серега. – Я разве, его взять и доставить к нам велел? Кис, ты еще не проснулся толком, видать! Я поручил о нем раз-уз-нать!

– А-а-а… Точно… – Алексей и впрямь не до конца проснулся. – Кофе дай, а?

– Ты ж дома уже хлебнул!

– Так это когда было…

Желудок детектива переваривал примерно пять чашек кофе за день.

– Наркоман хренов, – буркнул Громов и, распорядившись принести кофе, снова уткнулся в снимки, сделанные Борей на протяжении последнего месяца.

– Я не Хренов, я Кисанов, – сострил Кис.

Серега юмор не оценил – или не расслышал. Оторвавшись от созерцания фотографий, он посмотрел на друга тем особенным отрешенным взглядом, который свидетельствовал о том, что мозг его целиком и полностью, как процессор компьютера, загружен решением какой-то задачи.