Татьяна Полякова - Строптивая мишень Страница 29

— Посвети…

Алексей щелкнул зажигалкой, аккуратно прикрыв ее ладонью, и осветил надпись на дощечке «Филимонов». Bенки с могилы убрали, а о памятнике, хоть сорок дней уже прошли, никто не побеспокоился, и могила выглядела сиротской. О чьем-то посещении говорили яйцо с карамелью у изголовья да три увядших цветка в литровой банке. Лешка равнодушно сдвинул их ногой. До последней минуты я сомневалась, что он всерьез решил разрыть могилу. Как оказалось, зря. Алексей был натурой целеустремленной и все доводил до конца.

Участвовать в этой затее я не собиралась, отошла на пару метров и села между могил, спиной к нему.

— Посматривай, — сказал он через несколько минут. — Не ровен час, пойдет кто.

— Посматриваю, — огрызнулась я.

Трудился он быстро и без особого шума. Я понемногу успокоилась и смогла рассуждать здраво. Если дураку силу некуда девать, пусть поразвлекается. В этот момент послышался глухой удар, Алексей чертыхнулся и позвал меня.

— Домкрат давай.

Только тут я заметила возле могилы домкрат, который он прихватил из машины, и передала его Алексею. Нагнувшись, я смутно различала гроб внизу, отрыт он был как-то неравномерно. Алексей решил себе работу облегчить, приподнять гроб с одной стороны и под ним раскапывать. Глядеть на это у меня желания не было, и я вернулась на свое место. Где-то минут через десять Лешка грязно выругался и опять меня позвал, чтобы домкрат вернуть. Потом выбрался из могилы и стал ее зарывать.

Я присела рядом, наблюдая за ним. Трудился он деловито, я бы сказала с удовольствием, только что не насвистывал.

— Все? — спросила я, когда он закончил.

— Где второй? — поинтересовался он. — Слева, справа?

Я не поверила своим ушам.

— Ты что, будешь второго откапывать?

— Конечно. Все надо доводить до конца.

— А ты не устал, Алеша? — съязвила я.

— Ничего, потерплю. Один труп не доказательство. Черт знает, кого вы здесь с муженьком зарыли…

— Это Олег.

— Дай мне убедиться в том, что ты не врешь.

— Вот эта, — ткнула я пальцем и собралась уйти, но он схватил меня за плечо, подтащил к деревянной скамье у соседней могилы и ловко приковал к ней наручниками

— Если кто-нибудь появится, мне бежать вместе с лавкой? — поинтересовалась я.

— Не беспокойся, я тебя не брошу. Ты мне очень дорога.

Фраза показалась двусмысленной, но я промолчала. Небо серело на востоке, когда он закончил труды. Освободил меня, подхватил домкрат, лопату и сказал:

— Потопали.

— Ну и что? — поинтересовалась я, когда мы уже подходили к машине.

— Ничего.

— Что значит «ничего»? Нашел, что искал?

— Ну…

— Ясно. Нашел, но это тебя не убедило. Теперь прикидываешь, к чему бы еще прицепиться. Хочешь, отгадаю с первого раза почему? Да потому что ты ничем не лучше моего муженька и всех прочих ублюдков! Удавитесь за деньги, чего я вам от души желаю. — Тут я извлекла из кармана куртки гранату и продемонстрировала ее Алексею. — Прошу прощения, что прихватила ее без твоего на то согласия, только теперь тебе лучше отойти подальше. Сам говорил о каком-то радиусе, так что не нарывайся.

— Убери гранату, дура! — занервничал Алексей. — Это не игрушка.

— Даю тебе честное слово: я швырну ее. Так что бросай ключи от машины и отойди в сторону.

— И куда ты, интересно? — усмехнулся он.

— Главное, чтоб от тебя подальше, ласковый ты мой.

— Бросишь гранату и сама на ней подорвешься.

— Все ж лучше, чем к хорошему человеку в руки попасть. Я принципиальный противник пыток, особенно когда пытают меня. Гони ключи и проваливай.

— Не сходи с ума! — разозлился он по-настоящему, но и я разозлилась.

— Все! Заткнись! Давай ключи.

— Идиотка несчастная, — прошипел он, но ключи бросил. Как ни странно, я смогла их поймать, чем удивила себя и потрясла Алексея.

— К машине не подходи, — напомнила я. Он, конечно, подошел, но дверь я уже заперла и завела мотор.

— Послушай, ненормальная! — рявкнул он, грохнув кулаком по капоту. — Куда ты поедешь? — Я прикинулась глухонемой. — Ладно, ты была права, а я дурак… Открой дверь… Хорошо, давай поговорим… — Я плавно тронулась с места, Лешка кинулся следом. — Подожди… послушай… пропадешь одна… стой, дура… Наташка, о черт, как тебя там…

Не знаю, долго ли он собирался бежать за мной. Я выехала на шоссе и вдавила педаль газа. Лешка все еще орал и размахивал руками. А мне стало смешно. Я проехала метров триста и затормозила.

Он подбежал, топая как слон. Я перебралась на соседнее сиденье, подтянула колени к подбородку и в окно уставилась. Он открыл дверь, посмотрел на меня и головой покачал:

— Вот ненормальная, мать твою… убил бы, ей — Богу… — Сел за руль и на меня покосился. — Кончай дурить, — сказал виновато. — Ну, погорячился я, с кем не бывает, что ж теперь… Очень мне обидно стало, что ты мозги мне крутишь, а вдруг еще и с муженьком… Ну виноват. Мир?

Я кивнула и даже обняла его. Это было воспринято благосклонно, после чего я торопливо поведала о своих страхах, а Алексей — о своих обидах. Гранату он у меня отобрал и строго-настрого запретил впредь брать их в руки, потому что они имеют обыкновение взрываться. Гранаты меня в настоящий момент интересовали мало. Я радовалась воцарившемуся миру, голову пристроила Алексею на плечо, сидеть так было неудобно, зато приятно. Алексей стал сама покладистость, прямо-таки хвостом вилял на манер добродушной дворняги, будто только что не скалился волком. Ссориться с ним не стоило, это до меня уже дошло: добиться от него можно чего угодно, не прибегая к скандалам и угрозам. До статочно быть доброй, беззащитной и ласковой Красной Шапочкой. Остальные грани моего характера просто ни к чему выставлять на обозрение. Не будь я такой дурой, давно бы поняла это раньше.

На даче Алексей по привычке ринулся к холодильнику, а я в ванную. Мы встрети лись в кухне, он самозабвенно жевал, а я на него смотрела.

— Чего не ешь? — спросил он.

— Не хочу. После таких аппетитных занятий…

— Ерунда, просто вам, бабам, нравится морить себя голодом. Что за придурок внушил вам мысль, что от голодухи вы смотритесь лучше?

— Это ты обо мне? — удивилась я. По-моему, он даже не понимал, какой подарок получил от судьбы.

— Не только…

— А-а-а, — протянула я, стараясь не злиться и сказала себе: «Не обращай внимания, Дина, он ведь почти что идиот. Рос среди алкашей и уголовников и даже не все понимает из того, о чем говорит».

Я подперла щеку кулаком, уставилась на его активно жующую физиономию и спросила:

— Алеша, а ты был женат?

— Я? — Он вроде бы удивился. — Нет, конечно.

— Почему это конечно? — пришла моя очередь удивляться.

— Потому. Кто ж за меня пойдет? Шлюх я не жалую, в том смысле чтоб жениться, а путной бабе на что я нужен? Опять же, если честно, путных я и не встречал.

— Интересно, — сказала я.

— Ага, не везло, наверное.

Все-таки он своего добился: мне хотелось запустить в него чашкой. Недавняя добродушная дворняга вдруг обернулась бродячим псом, который в ответ на доброе слово презрительно рычал. Я поднялась и сказала:

— Спать пойду, спокойной ночи.

Ушла и закрыла дверь в своей комнате на щеколду. Лешка ткнулся в дверь, я замерла, а он позвал:

— Эй, в чем дело?

— Я сплю, — сообщила я, натягивая одеяло на голову.

— Чего опять, а? — Теперь он злился и голос повысил.

— Ничего, иди отсюда.

— Открой дверь, слышишь? — заорал он. — Открой, пока я не вышиб ее к чертовой матери…

Слово с делом у него не расходилось, он пнул дверь ногой пару раз, и та распахнулась. Алексей влетел в комнату, злющий как черт, и ринулся к кровати. Я вцепилась в одеяло, он тянул его в свою сторону, я в свою. Выглядело это до того глупо, что я согласилась, когда Лешка рявкнул:

— Да это ж белая горячка! Ты меня с ума сведешь! Что опять не так?

— Уходи, — пробурчала я. — Спать хочу.

— Ну чего ты добиваешься, идиотка? Чтобы я сказал, что люблю тебя? Я тебя люблю. Довольна?

Я схватила подушку и с чувством стукнула его по пустой голове.

— Обратно нехорошо, — зло засмеялся он. — Ну что, что я должен сделать? На уши встать? Давай, встану. Я знаю-то тебя несколько дней, а ты мне уже всю душу вы мотала.

— Как будто у тебя есть душа! — усомнилась я.

— Это потому, что серенад не пою? Так не умею. Не научили дурака. Я ж сказал, что ты хотела. Чего еще?

— О любви так не говорят, — вздохнула я.

Алексей пошел пятнами и вылетел из комнаты. Назад он вернулся с листком бумаги и авторучкой.

— На, — сказал зло, — пиши. Я все повторю слово в слово.

— Ты, Алеша, придурок, — констатировала грустно я. — Топай отсюда. Каждому свое, как говорится. Ты вот хорошо покойников откапываешь, с душой.

— Так… — протянул он и заметался по комнате. — Спокойно, — то ли он себя уговаривал, то ли меня. — Давай по-доброму… — Он сел ко мне на кровать. — Допустим, я не подарок. И тебе не подхожу. Но я стараюсь. У нас куча времени впереди, давай отложим все это до лучшего будущего. Я способный, я буду учиться, идет?.. А пока, ради Бога, не изводи бабскими фокусами, у меня не о том голова болит. Все?