Джерард О`Нил - Черная месса Страница 29

Глава 7. Предательство

Ответственность за утечку информации о полицейском расследовании, которое могло уничтожить Балджера и Флемми, лежала на ФБР, точнее, на одном из агентов. «Это был Коннолли», – признался позднее Флемми. Но Коннолли не единственный, кто зорко оглядывался, оберегая Уайти Балджера, словно спасатель, патрулирующий воды бухты, где водятся акулы. По словам Стиви, Джон Моррис тоже предупредил осведомителей об угрозе. Глава отдела по борьбе с организованной преступностью сообщил Балджеру о визите другого агента, который интересовался двумя гангстерами и запрашивал информацию о них. Моррис предположил, что кто-то из коллег в силовых ведомствах планирует установить за Уайти электронное наблюдение.

На самом деле Флемми еще раньше узнал о возможной прослушке. Его предостерег один из букмекеров, с которым они с Балджером вели дела. Букмекер уверял, будто слышал это от знакомого полицейского. Однако Флемми не принял его слова всерьез, решив, что это всего лишь пустые сплетни. Другое дело, когда слух вскоре подтвердил Коннолли. «Его работа состояла в том, чтобы защищать нас», – так объяснил Стиви помощь агента.

Много лет спустя Коннолли все-таки признал, что предупредил Балджера с Флемми, но, излагая свою версию, поспешил обелить себя. Он заявил, будто сообщил информаторам о жучках, исполняя просьбу О’Салливана. Флемми под присягой подтвердил показания Коннолли. «Джеремайя Т. О’Салливан рассказал Джону Коннолли о прослушке на Ланкастер-стрит и просил передать эту информацию нам».

Сотрудники прокуратуры опровергли версию Коннолли, которая показалась им надуманной. За О’Салливаном закрепилась репутация несгибаемого борца с преступностью, готового на все, чтобы отправить гангстеров за решетку. Вдобавок он активно поддерживал полицейскую операцию, проводя регулярные встречи с детективами. В показаниях Флемми прокуратура усмотрела попытку вступиться за агента, который годами прикрывал его самого. По мнению полиции штата, О’Салливан, возможно, сообщил Коннолли конфиденциальные сведения, следуя кодексу профессиональной этики, поскольку помнил, что тот курирует осведомителей Балджера и Флемми, а агент ФБР обманул доверие прокурора. Давние подозрения полицейских, что бюро ведет двойную игру, переросли в уверенность, когда один из детективов, следя за объектом в Южном Бостоне, заметил Балджера и Коннолли, сидящих бок о бок в машине. Версии расходились в деталях, однако суть оставалась неизменной: агенты Моррис и Коннолли предупредили главарей бостонской ирландской банды, и по вине ФБР сорвалась операция, проводимая другим силовым ведомством.

Но в прочной броне, которой Моррис с Коннолли окружили своих информаторов, образовалась брешь. У О’Донована неожиданно нашелся союзник в лице руководителя бостонского отделения бюро Лоренса Сархатта, которого не убедили сомнительные объяснения Морриса. Чем больше Сархатт думал об этом деле, тем чаще задавался опасным вопросом: не слишком ли много хлопот доставляет Балджер? Возможно, от осведомителя больше неприятностей, чем пользы? Похоже, этот гангстер из Южного Бостона завязал чересчур тесные отношения со своими кураторами. Расследуя обстоятельства утечки, Сархатт начал расспрашивать Морриса и Коннолли о «целесообразности привлечения» Балджера к конфиденциальному сотрудничеству. Дело об утечке информации неожиданно приняло новое направление, и сделка, заключенная с гангстером пятью годами ранее, оказалась под угрозой.

Служебное расследование свалилось на Морриса не в лучшее время. У него выдался непростой период: его брак рушился. Опрометчивая болтовня на вечеринке и телефонный звонок О’Доновану едва не погубили карьеру. А операция шла полным ходом. Моррис добивался разрешения суда на прослушку офиса Дженнаро Анджуло в доме 98 по Принс-стрит. Его многочисленному отделу предстояло работать день и ночь. И в довершение всего, Сархатт замахнулся на основу основ, стержень работы отдела по борьбе с организованной преступностью – осведомителей из высшего эшелона. Вдобавок Моррис понимал, что теряет контроль над изворотливым, непредсказуемым агентом Коннолли, от которого можно было ожидать чего угодно.

Безрассудная выходка Морриса на летней вечеринке привела Коннолли в ярость, и с тех пор их отношения дали трещину. Моррис пытался загладить вину. Во время внутреннего расследования, связанного с утечкой, он не упомянул в своих рапортах, что Коннолли тоже знал о жучках задолго до злосчастной вечеринки. Благодаря отчетам Морриса, имя Коннолли не попало в составленный ФБР список наиболее вероятных виновников разглашения информации. Но напыщенный выскочка Коннолли с его обширными связями постепенно обретал все бо́льшую власть над своим замкнутым, неразговорчивым шефом. «Мне следовало сказать Коннолли “нет”, – признал впоследствии Моррис. – Но не хотелось вступать с ним в конфликт». Выдержав бурю, поднявшуюся из-за собственного досадного промаха, Моррис начал побаиваться Джона Коннолли, ловкача из Южного Бостона, водившего дружбу с мстительным Билли Балджером и с беспощадным Уайти.

В конце 1980 года, когда служебное расследование возможной утечки информации внезапно приняло опасное направление и мишенью его оказался Балджер, Моррис, по примеру Коннолли, включился в войну против чужаков, следуя священному закону Саути «либо мы – либо они». Стремясь развеять сомнения Сархатта, агенты принялись яростно доказывать, что Балджер с Флемми – бесценные поставщики информации, против которых полиция штата из зависти строит козни. Защищая своих осведомителей перед руководством ФБР, Коннолли с Моррисом расписывали потенциал Балджера в самых радужных красках, старательно затушевывая его преступную деятельность. Для достижения цели все средства хороши, пытались они внушить Сархатту.

Сархатт, человек в городе новый, довольно скоро понял, что похожий на кипящий котел Бостон разительно отличается от сонного Ноксвилла в штате Теннесси – последнего места его службы. За два десятилетия своей карьеры он впервые столкнулся с чудовищным клубком предательств и вероломства. Однако Сархатт не собирался отступать. Едва ли не единственный в ФБР, он увидел в О’Доноване из полиции штата честного офицера, сражавшегося за правое дело и ставшего жертвой измены. По настоянию О’Донована, Сархатт требовал от Морриса убедительных объяснений, но слышал в ответ лживые оправдания и увертки. Неделя за неделей расследование двигалось по замкнутому кругу, число невнятных рапортов все росло, и Сархатт начал склоняться к мысли, что заключенный с Балджером контракт о конфиденциальном сотрудничестве следует расторгнуть. Если о связях гангстера с ФБР известно полиции штата, рассуждал он, значит, о нем знают и все остальные участники «круглого стола» в «Рамада инн». А если все государственные и полицейские чиновники посвящены в это дело, то в конечном счете информация повышенной секретности неизбежно просочится в криминальные структуры города. Сархатт не на шутку встревожился. Возможно, по Бостону уже поползли слухи о сотрудничестве Балджера с ФБР, гангстера могли убить, и вина за это легла бы на всех. Кроме того, Сархатт сомневался, что Уайти и впрямь ценный источник. У него все чаще мелькала еретическая мысль покончить с Балджером.

Однако Моррис с Коннолли нашли решение. Они задумали привлечь Балджера и Флемми к самому крупному делу в истории бостонского отделения ФБР – к организации электронного наблюдения за обиталищем Анджуло. Этот блестящий план позволял Джону Моррису занять чрезвычайно выгодную позицию. Он выступал в роли регулировщика, способного мановением жезла повернуть течение событий в нужное русло. Моррис мог вести собственную игру без малейшего ущерба для отдела по борьбе с организованной преступностью.

Чтобы получить разрешение суда на установление прослушки, требовалось изрядно попотеть, прыгая через преграды юридических предписаний, то есть представить судье подробнейшую информацию о бандитском логове, которое ФБР выбрало объектом атаки, ведь речь шла о нарушении неприкосновенности частной жизни. Агентам ФБР, работавшим в сотрудничестве с прокурорами из офиса Джеремайи Т. О’Салливана, надлежало доказать суду, что у них имеются «резонные основания» покуситься на конституционные права мафиози. Иными словами, фэбээровцам предстояло убедить судью, что братья Анджуло используют квартиру как своего рода командный пункт, где проворачивают свои темные дела.

Информация о масштабной преступной деятельности Дженнаро Анджуло поступала к Моррису от осведомителей, которые часто бывали в доме 98 по Принс-стрит. Примерно шесть владельцев игорных притонов и «черных» букмекеров, регулярно наведывавшихся к влиятельному мафиози, представили ФБР массу полезных сведений. Большинство информаторов поддерживало контакты с Коннолли, но один, лучший из всех, работал с Моррисом. Этот источник, процветающий букмекер из Челси – небольшого города к северу от Бостона, отличался блестящими финансовыми способностями и деловой хваткой, за что Анджуло ценил его особенно высоко.